— Нет… — я улыбаюсь, смотря на подругу, — мне подарил его мой Ангел Музыки!
— О, Кристина, если он Ангел… как же…
— Завтра ты увидишь его, Мэг, я обещаю вас познакомить! — я улыбаюсь, — мы скоро поженимся, и он увезёт меня далеко отсюда.
— Какая ты счастливая, Кристина, а как же театр? Бросишь нас тут одних, да? — она смеётся, толкая меня, а потом, беря меня за руку, ведёт за собой. Ещё полночи мы провели с Мэг, она постоянно расспрашивала меня об Эрике, а я, думая о нем, наконец-таки имела возможность все рассказать… конечно, только хорошее, потому что плохому вряд ли бы кто-то позавидовал.
***
В небе пёстрыми огнями блестели фейерверки — голубые, зеленые, розовые, все слились в яркий колорит цветов, привлекающих внимание. На площади перед театром была куча людей, к главному входу подъезжали кареты, смех был слышен повсюду — кто-то пел, кто-то танцевал.
Сегодня в “Opera Populaire” праздновали предстоящий праздник Рождества, утроив маскарадный бал. Обыденным было для директоров оперы пригласить на обычный бал всю знать Парижа. В главной зале пели, танцевали, выпивали, все старались показаться друг перед другом в лучшем свете.
В репетиционный залах собрались работники оперы низшего класса, там тоже была музыка, но своя, в главном зале был только вальс — никто толком разобрать не мог — мазурка то или сарабанда, потому что дирижер с инструменталистами были пьяны.
Я всё ещё была у себя в гримерной, рассматривая себя в зеркале. Эрик должен был быть с минуты на минуту.
Сегодня тот знаменательный день, когда о нас узнаёт весь Париж — о известной певице Кристине Даае, которая объявила о помолвке с… с кем? Кем Эрик будет для общества? Будет странно, если в газетах напишут о том, что певица выходит замуж за Призрака Оперы.
— Я не видел ничего лучше, чем вижу сейчас, — я оборачиваюсь в сторону большого зеркала — Эрик! Он был прекрасен сегодня: яркий красный костюм с чёрным плащом, белая стилизованная маска закрывала все лицо, не давая намеков на то, что под ней, лишь губы открыты — и то их дефектная часть на верхней губе тоже скрыта.
— Эрик, ты такой красивый! — я принимаю красную розу из его рук и обнимаю его, гладя по волосам — на нем чёрный парик. Сегодня он выглядит ещё краше, чем на нашей с ним первой встрече.
— Я старался выглядеть вровень твоей красоте, иначе я бы испортил ее, ты сегодня правда невероятна… и мое ожерелье, оно прекрасно подходит к платью, — он целует меня, маска ему больше не мешает, я наслаждаюсь коротким поцелуем, вспоминая о том, чем может закончится наша ночь.
— Эрик, куда ты вчера ушёл? Я думала, что ты наоборот хочешь, чтобы о тебе все узнали. Это ведь всего лишь Мэг…
— Очередная сплетница, которых ты не любишь, я не хотел, чтобы у тебя испортилось настроение, — он снова наклоняется ко мне, чтобы поцеловать, опаляя своим дыханием мою кожу.
Мы задержались в моей гримерной ещё на несколько минут прежде, чем вышли в бальный зал.
— Эрик, у меня для тебя подарок в гримерной остался, — мужчина крепко держит меня за руку, будто боится, что в последний момент я убегу от него.
— Мне никогда не дарили подарки, Кристина, — он улыбается мне, целуя в макушку, когда мы останавливаемся среди танцующих пар в стороне, — что ты мне приготовила?
— Это сюрприз, — я счастливо улыбаюсь, глядя ему в глаза, — ты волнуешься?
— Я счастлив. Наконец-таки я смог выйти в свет, как обычный человек… а рядом со мной любимая женщина, моя жена, — он тянет меня за руку в толпу.
— Все смотрят, — я краем глаза замечаю прикованные к нам взгляды — все наконец-таки узнали, с кем же «спит» Кристина Даае, — я боюсь, что запнусь и упаду на тебя.
— Ты танцевала в балете, Кристина, если и упадёшь, то только из-за меня, — он гладит мою руку в танце, я смеюсь, — посмотри на мадам Жири, она плачет, знаешь, почему?
— Эрик, только она знает, что я танцую с настоящим Призраком Оперы, ты хоть понимаешь, в каком в шоке все будут, если узнают, что среди них — ты? Великий композитор!
— Скорее урод, внушающий страх, — я хочу ударить его, но вместо этого театрально вздыхаю, — извини, я помню наш уговор, — в наш уговор входило то, что он больше не называет себя уродом.
— Смотрите мне, месьё, а то ведь за невыполнение обещаний я могу и поцеловать вас у всех на глазах… или сорвать маску! — его губы исказила неприятная гримаса, он прижимает меня ближе к себе, не переставая вести меня в танце и наклоняется к уху.
— Всегда помни мои слова, Кристина: вам ничего не угрожает, пока вы не пытаетесь сорвать с меня маску. Я позволил сделать это тебе и оставил в живых… потому что умру без тебя. Если мое лицо увидят они… — я растерянно осматриваю зал, — Опера исчезнет. Я убью всех.
— Прекрати говорить эти ужасные вещи, я же знаю, что ты не такой, — он усмехается. Если бы все несколькими минутами ранее не видели моей счастливой улыбки, могли бы подумать, что Эрик принуждает меня танцевать с ним.
— О, моя дорогая Кристина, ты ведь прекрасно знаешь, что я говорю правду, — он останавливается и целует меня. У всех на глазах, кто-то недалеко от нас издаёт протяжное «ох», кто-то роняет бокал с алкоголем, — теперь все будут знать, что ты обручена со мной… и принадлежишь мне, моя маленькая Кристина.
— Ты прав… принадлежу, — я грустно улыбаюсь, и он уводит меня к стене, чтобы немного выпить.
— Кристина, месьё, — мадам Жири делает легкий реверанс, улыбаясь Призраку Оперы, — я очень рада с вами, наконец-таки, поближе познакомиться, — раньше они никогда не встречались с Призраком Оперы, поэтому ей очень хотелось подольше поговорить с тем, что приказал одной ее дочери хорошую работу, а Кристину взял замуж.
— Я не меньше вашего рад нашей встрече, — он целует руку мадам Жири, я улыбаюсь, ладони потеют от переживания, — как ваша дочь, мадам Жири? Делает успехи?
— О, да! После того, как вы помогли с её повышением, она сама очень сильно старается, месьё! — женщина приложила руку к сердце, улыбаясь Призраку, — я желаю вам приятного вечера. Спасибо, что уделили мне время.
Я глянула в сторону, за мной наблюдали, неужели это Рауль?
— Если будет нужна помощь, вы знаете, как меня найти, — Эрик кивает мадам, а потом тянет меня за руку, подальше отсюда, — Кристина, ты меня слышишь?
— Что? — я отвлекаюсь от мыслей о виконте, смотря на Эрика, — почему мы уходим?
— Я устал от этого шума, ты не против побыть со мной наедине? У нас с тобой, кажется, были планы? — я краснею, Эрик смеётся, растрепав мои волосы, — я про подарки, глупышка.
— Точно! Подарки! — я ускоряюсь, желая поскорее добраться до заветной коробки с подарком для Эрика.
На столе в моей гримерной стоит чёрная коробочка, перевязанная красной лентой. Я отпускаю руку Эрика и наберу ее в руки, краем глаза замечая, как мужчина закрывает дверь на ключ, оставляя его в замке.
— Эрик, я уже многое успела о тебе узнать за это время… и хочу, чтобы мой подарок напоминал тебе обо мне… — я отдаю небольшую коробочку ему в руки, — то, что внутри — так, символически, а это — основном подарок, — я достаю из кармана небольшой кулон-сердце, внутри которого спрятаны мои волосы, а на самом изделии написано всего два слова — «Ангел Музыки».
— Я никогда не сниму это сердце, а что внутри? — он надевает кулон себе на шею, рассматривая его в руках.
— Мои волосы, — для меня это было странным подарком, но Мэг рассказала, что это — лучше всего.
И правда. Призраку это очень понравилось. В коробке был подсвечник и кошелёк, который я сама вышила бисером. Эрику понравилось все, что он даже забыл про свой подарок, который поставил рядом с моим, когда пришёл.
— Мой подарок не так хорош, как твой, но я старался тебя удивить, — я по его разрешению распечатываю красиво упакованную коробку — там лежит что-то белое, я тяну ткань на себя… это платье… свадебное платье, — померяешь его для меня?
— Жених не должен видеть невесту в платье до свадьбы… — я рассматриваю себя и платье в зеркале. У меня нет слов — удивил!
