– И сколько же у вас просят? – спросил Николай, опустив ниже плеч голову.

– Семьсот сорок тысяч…

– Понятно. Не такие уж и большие деньги! Можно спокойно набрать за неделю! – ухмыльнулся Николай, посмотрев на меня с издевкой. – Как это не большие? – в недоумении спросил я.

– А вот так. Чего ты тут сидишь, слезы льешь? – Начал кричать Николай, резко перейдя на Ты. – Семьсот сорок тысяч, надо же, боже мой, какая большая сумма! Семьсот сорок, ха-ха-ха… Да ты аляповатый человек. Вместо того, чтобы сейчас быть рядом с сестрой ты уезжаешь от неё в другой город. И я уверен, что ты трус, ты сбегаешь от нее! Не так ли Матвей? А ты знаешь, что до тебя тут никому не будет дела?! А знаешь почему? Потому что ты бедный! А здешние люди очень состоятельные, и они будут тебя презирать и в итоге попросту выгонят из города. – краснея от злости сказал Николай, и, забрав свой чемодан с верхнего яруса над моей кроватью, вышел из купе и с грохотом закрыл дверь.

Я сидел будто парализованный, слова Николая, были как нож в спину, но я не стал ему ничего отвечать, потому что всё, что он говорил, не правда, а доказать человеку то, что он не прав, порой сложнее, чем научить медведя кататься на велосипеде. Я был задет его словами, но старался выбросить из головы этот инцидент. Не стоит слушать каждого встречного. Кто знает, что у него на уме.

За разговором с Николаем, я даже не заметил, как мы въехали в город и уже подъезжали к железнодорожному вокзалу. Я смотрел в окно чтобы немного отвлечься от произошедшего и был неожиданно удивлен красотой увиденного: передо мной расстилались кварталы высоких домов похожие на увековеченные памятники архитектуры, с которых каждый день протирали пыль, чтобы они блестели на солнце и казались еще более дорогими. Я не знал таких слов, чтобы описать красоту и дороговизну увиденного, так как не имел представления о ценности таких строений, но понимал, что это очень дорого. Подобные архитектурные строения я раньше видел лишь на картинках в различных энциклопедиях и по телевизору, но эти – что-то за грани реальности. Не смотря на красоту улиц, они были пусты. Все люди будто куда-то разом делись. Или, может, испугались приближающегося поезда? Я старался увидеть какие-нибудь необычные деревья или кустарники, но не увидел даже обычных. Поезд промчал три квартала пока мы доехали до железнодорожного вокзала, и я так и не увидел ни одного дерева, куста или хотя бы одной клумбы с цветами. Но все же город был поистине светлым, чувствовалась атмосфера хорошей жизни, наверное, его не зря назвали Счастливый…

Мы уже подъезжали к огромному вокзалу, высотой в двухэтажный дом. Окна и двери этого железнодорожного вокзала были украшены всяческими узорами и блестели мнимым золотом при солнечном свете. На крыше здания сидели голуби, и когда поезд прогудел, они все разом взлетели и на несколько секунд перекрыли свет солнца, падающий на поезд. Появилось ощущение, будто мы въехали в тоннель. Послышался скрип тормозных колодок. Поезд медленно остановился. Я быстро пришел в себя, встал, собрал свои вещи, аккуратно сложил постельное белье на углу кровати и направился к выходу. На вокзале почта уже работала. Я отправил конверт с письмом Настасье и двинулся дальше.

День в этом городе начинался не так, как в других городах, а может просто я не бывал в других городах, и поэтому не знаю, как там начинается день, из-за чего утро в Счастливом мне показалось необычным. Солнце так лучезарно освещало улицы и крыши домов, что казалось, будто здесь солнцу платят деньги за свет, ведь в моем городе оно трудилось менее усердно. Дома были настолько высокими, что любой человек неожиданно взглянувши вверх, почувствовал бы себя маленькой, ничего не значащей песчинкой в песочных часах, которые каждый новый день заставляют эти песчинки сыпаться вниз. Но ведь песочные часы тоже кто-то заводит… Кстати время было уже без пяти шесть, толпы людей уже торопились на работу и лишь один я еще не был трудоустроен. Сначала я направился в хостел, который забронировал еще задолго до выезда в Счастливый всего за тысячу рублей. Во всем городе это был самый дешевый хостел, который я только смог найти, а так как денег у меня с собой было не много я мог рассчитывать только на него. Периодически посматривая на карту, купленную на вокзале я шел, ориентируясь по указателям, благо их хватало, и мне не составило труда быстро добраться до нужного места. Пока я шел к хостелу, мне навстречу попадались самые разные и очень странные люди: одни были заняты «важным» разговором по дорогостоящему телефону, другие зависали в своих мобильных и машинально шли по делам, даже не смотря под ноги, а молодые мамаши, провожающие своих детей в детские сады и школы слушали музыку в своих наушниках, в то время, как дети что-то увлеченно им рассказывали. Болезненно удивил меня еще один тип людей, это женщины, которые носили на руках маленьких собачек в дорогих ошейниках с драгоценными камнями и курточках из настоящей кожи, но это было еще пол беды. Мне довелось видеть, как одетая в белое платье светловолосая курносая девушка лет двадцати пяти ела мороженое, и угощала этим же мороженым свою собачку, которую она так же несла на руках, будто сына или дочь.

–Кажется у неё не все дома. —подумал я.

Придя в хостел, мне пришлось долго звонить в звонок. По-видимому, администратор еще спал, ведь мало кто приходит заселяться в такую рань. Спустя пару минут худой, высокий и не выспавшийся администратор, с растрепанными темными волосами и заспанным помятым лицом, явился на свое рабочее место.

– Доброе утро, чем могу вам помочь? Простите, что заставил вас ждать, я не думал, что кто-то может пожаловать нам в такой ранний час. – протирал уставшие глаза администратор.

– Доброе. Я звонил и бронировал у вас койко-место и хотел бы сейчас заселиться.

– Да конечно не вопрос! Можно ваш паспорт? – Я достал паспорт из внутреннего кармана своей ветровки и протянул его администратору. Я так и не узнал, как его зовут, так как на его бейдже кроме надписи «АДМИНИСТРАТОР» не было больше ни слова. Он взял мой паспорт и начал что-то усердно искать в своем компьютере и после минутного молчания, во время которого были слышны лишь стуки клавиш, администратор сказал:

– Да на ваше имя забронирована комната номер «13» стоимостью семь тысяч пятьсот рублей плюс пятьсот рублей залог за ключи, итого восемь тысяч.

– Как восемь тысяч?! Ведь когда я звонил вам неделю назад, вы сказали тысяча…

– Возможно, но сейчас наши номера стоят дороже и ваш номер один из самых дешевых.

– То есть дешевле нет?

– К сожалению, нету. Это самый дешевый.

Я постоял еще какое- то время, не сказав ни слова и думал, что же мне теперь делать, ведь я в прямом смысле этого слова остаюсь на улице и у меня даже нет ни одного знакомого, который проживал бы в Счастливом и мог бы мне помочь. Не выспавшийся и явно недовольный администратор, который, казалось, улыбается только потому что он обязан это делать, с неискренним сожалением смотрел на меня и ждал, что, немного поразмышляв я соглашусь, но денег на «самый дешевый номер» у меня не хватало. Тогда администратор вернул мне залог за бронирование триста рублей, сказав, что по правилам хостела, за отказ клиента от номера, хостел имеет право забрать от пятидесяти до восьмидесяти процентов залога. Я посмотрел на администратора, затем на часы, стрелки которых показывали ровно пятнадцать минут седьмого, попрощался и расстроенный с ощущениями будто меня бросили в сковородку с раскаленным маслом побрел по улицам. Я шел, погрузившись в мысли. Начало этого утра меня стало немного пугать, ведь за пол часа пребывания в этом городе, я лишился места, где мог бы ночевать после долгого рабочего дня. Если думать шире, то получается, что я ничего не потерял, так как у меня не было комнаты в хостеле, а была лишь надежда на нее. Но ведь я ехал в этот огромный город, чтобы все это у меня было. Наверное, чувство безысходности настолько сильно поглотило меня и засосало в свой круговорот событий, что я совершенно перестал понимать, что происходит, и что мне делать дальше. Охваченный мыслями о своем крайнем положении, я шел по пустынной улице, опустив глаза, и смотря в сквозную черную дыру асфальта, созданную моим же воображением. Конечно, я понимал, что жизнь на этом не закончилась, впереди есть еще целый день и я вполне мог бы что-нибудь придумать, ведь у меня не было ни малейшего права отступать и нужно было идти устраиваться на работу.