Кристен переминается с ноги на ногу, наблюдая, как я наклоняюсь, чтобы поднять сумочку.

Я хочу что-то сказать, но все, что я могу сделать, это стоять и смотреть на эту когда-то красивую молодую девушку. Эта сломанная кукла, скользкая вещь, чей взгляд метается по комнате, чей нос красный и сырой, чьи когда-то сверкающие глаза, теперь тусклые и безжизненные, бледно-голубые. Я хочу укутать ее, ударить, встряхнуть и накормить.

Она вздергивает подбородок, упрямо сжав губы.

Моя ладонь открывается для нее.

— Спасибо, — огрызается она, выхватывая тампон из моей руки.

— Кристен.

Я беспомощно смотрю, как она выходит из раздевалки, захлопывая за собой дверь.

Мне не нужно открывать бумажник, чтобы знать, что пропало пятьдесят долларов.

*

— У них здесь есть камеры? — говорит парень с ухмылкой.

Сжав его руку, я мягко пожимаю плечами. — Конечно есть, дорогой. Но здесь только ты и я, обещаю.

— Хорошо, — он кивает, улыбаясь, его глаза лениво скользят по моей груди. — Черт возьми, ты самая красивая стриптизерша, которую я когда-либо видел.

Я улыбаюсь ему через плечо, думая, что с таким лицом, как у него, горячей стриптизерше повезло больше, чем когда-либо. Как бы он ни был пьян, он держит руки при себе и тратит много денег.

— Ты можешь… — он сглатывает, просовывая ладонь сквозь джинсы.

— Что, милый? — спрашиваю я, соблазнительно покачивая бедрами.

— Ты можешь снять обувь?

Я слегка смеюсь. — О. Конечно.

Мои икры вздыхают, когда я снимаю туфли. — Лучше? — спрашиваю я, ставя босую ногу на сиденье рядом с ним. Он кивает, и я продолжаю, держа босые ноги как можно ближе к нему.

— Дай мне свою туфлю, — говорит он, глядя на мои каблуки на полу.

— О-хорошо.

Покрытый блестками ботинок мягко лежит на его ладони, его глаза перемещаются между ним и мной.

— Ты такая чертовски горячая, — говорит он, и, честно говоря, я не уверена, с кем он говорит: со мной или с туфлей. Потеряв дар речи, я пытаюсь сохранить полупрофессиональную манеру, когда он проводит языком по шпильке, прежде чем засосать ее в рот, его глаза все еще смотрят на меня.

— Ты не хочешь, чтобы я хотя бы помыла их? — спрашиваю я, наклоняясь к нему на колени.

Он качает головой. — Мне нравится, когда грязно.

На этот раз я ничего не могу с собой поделать, я просто немного смеюсь. — Делай, что хочешь.

Это всегда те, кто кажется таким нормальным, кто придумывает что-то совершенно из левого поля. Фрики бывают всех форм и размеров.

Между странным парнем-лизальщиком обуви и всем остальным, что происходит, мои мысли прыгают с одного места на другое всю ночь. Бекка. Кристен. Лия. Маркус. Джастин, Коди. Тысяча мыслей, вышедших из-под контроля.

— Скарлет? Сюда.

Мое сердце подпрыгивает при звуке голоса Маркуса. Я надеялась избежать встречи с ним на ночь, но, думаю, этого просто не произойдет.

— Закрой двери.

Свет в его кабинете тусклый, но даже при слабом освещении я могу сказать, что он не такой спокойный и собранный, как обычно. Сегодня его волосы в беспорядке, воротник рубашки расстегнут, как будто он яростно дергал его. Его челюсть скользит из стороны в сторону, и хотя он сидит, кажется, что он не может оставаться на месте, его руки двигаются, пальцы постукивают, челюсть скрежещет.

— Мне нужно, чтобы на следующей неделе ты устроила еще одну частную вечеринку.

— Нет.

Он проводит ладонью по вспотевшему лбу и прячет ее в волосы. — Прошу прощения?

— Я сказала нет.

Улыбка исчезает с лица Маркуса, и мышцы его челюсти на мгновение застывают, когда он смотрит на меня поверх стола. Так тихо, что я слышу, как тикают часы на стене.

— Ладно, — говорит он, пожимая плечами.

Я слишком ошеломлена, чтобы ответить. — Ты… не возражаешь?

— Я сказал ладно, не так ли?

Холодный палец страха скользит по моей спине. Я открываю рот, чтобы ответить, но Маркус поворачивается, роется в бумагах на столе и отпускает меня.

*

— У тебя есть планы на завтрашний вечер?

Тиа бросает мне дезодорант, я кладу его в сумку и застегиваю молнию. — Нет. Ничего особенного, а что?

— У тебя выходной. Я подумала, что у вас с таинственным парнем должны быть веселые выходные.

Я качаю головой, игнорируя ее откровенное прощупывание. — У меня нет выходных, — стоя, я взваливаю сумку на плечо. — Что?

Затянув конский хвост, Тиа пожимает плечами. — Проверь расписание, детка. Может, я и ошиблась, но могу поклясться, что тебя не будет ни завтра, ни в воскресенье.

Холодная точка страха, скользнувшая по моему позвоночнику, впивается когтями, и этот противный мстительный голос в моей голове говорит: «Ты знала, что это произойдет»

Конечно же, список на следующие две ночи был изменен, и я была вычеркнута на весь уик-энд. С домашней долей чаевых и барной выручкой в руке я тихо стучу в дверь офиса.

— Он там, — сказал Пит. И все же он заставляет меня ждать. Я смотрю, как каждая из девушек уходит на ночь, или, так сказать, на утро. Проходя мимо, Тиа кладет руку мне на плечо. — Ты хочешь, чтобы я подождала? — спрашивает она, тревожно глядя поверх моей головы на дверь кабинета.

Я на мгновение задумываюсь, но все равно качаю головой. Уже больше четырех утра, а ей нужно домой. Кроме того, хотя он думает, что спрятался в тени, Пит ждет у задней двери, ждет, чтобы отвезти Тиа домой.

Дверь кабинета открывается как раз в тот момент, когда Тиа и Пит исчезают.

— Быстрее, — говорит Маркус, надевая куртку.

— Ты исключил меня из списка на этих выходных?

Маркус похлопывает себя по карманам, поворачивая голову в поисках чего-то. — Пришли девушки из вегасского клуба.

— Да, но…мне нужно работать в выходные. Ты же знаешь.

Он пожимает плечами. — Мне нужно, чтобы ты поработала на частной вечеринке.

— Это несправедливо.

— Жизнь несправедлива.

Мне приходится фыркнуть. — Ты собираешься говорить со мной о том, что жизнь несправедлива? Пошел ты, Маркус.

Он улыбается, проводя обеими руками по темным волосам. — А как насчет твоего нового парня, а? — говорит он. — Я уверен, он мог бы дать тебе денег. Что он вообще обо всем этом думает?

— Как же—

Он смеется, но вместо своего обычного маниакального смеха, это усталость, почти скука. — Ты забываешь, что у нас повсюду камеры, дорогая. Я видел твой маленький момент на прошлой неделе. Это было трогательно. Действительно.

— Оставь его в покое.

— Я просто спрашиваю, что твой парень думает о твоей работе. Он знает, на что ты готова ради денег? — он ухмыляется, качает головой и оглядывает меня с ног до головы. — Конечно, знает, — в его голосе слышится смех. — Бьюсь об заклад, ты очень много даешь ему и его приятелям.

— Заткнись, Маркус. Клянусь—

Он бросается мне в лицо так быстро, что я едва успеваю поднять руки в защиту. Он крепко сжимает мое горло. Не настолько, чтобы перекрыть воздух, но достаточно. — Или что? Ты уйдешь? Ты заставишь своего парня избить меня? — слезы наворачиваются на глаза, когда я пытаюсь отнять его руку от своей шеи. — Что ты собираешься делать, Скарлет? — он сплевывает, повышая голос. — Ничего. Вот что ты должна сделать. Потому что если ты обрушишь на меня это дерьмо, я выбью твои идеальные зубы в твою гребаную глотку.

Он толкает меня так сильно, что я спотыкаюсь и ударяюсь бедром о стол. Что-то с грохотом падает на землю позади меня.

Кашляя, когда свежий воздух попадает в легкие, я делаю глубокий вдох.

— Убирайся из моего офиса.

*

— Джастин?

Его глаза мерцают под бледными веками, и его руки мягко сжимаются вокруг меня.

— Можешь передать своему другу, что я с ним встречусь? — шепчу я. — Завтра?

Он приоткрывает один глаз. — Завтра? — удивленно хрипит он. Я киваю.

Через мгновение он говорит. — Я все устрою.

Райан уже сидит за столом, когда мы приходим на следующий день, телефон в руках, глаза скрыты за темными очками. Он поднимает глаза, когда мы приближаемся, и на его щеках появляются ямочки, когда он улыбается.