— Мы можем просто приостановить время на мгновение? — шепчу я, солнце греет мне спину, струясь в окно спальни. Джастин хмыкает в ответ, его глаза слегка мерцают под закрытыми веками. Я улыбаюсь, думая, смогу ли пересчитать его темные ресницы.

— Я испортила твои волосы, — хихикаю я, пытаясь поправить грязные светлые волосы, торчащие на затылке.

Тут же появляется рука Джастина, пытаясь пригладить их. Я прячу смех в подушку.

— Могу я задать вопрос? — спрашиваю я минутой позже.

Джастин снова хмыкает.

— Как ты… Оказался здесь?

Вдохнув, Джастин медленно открывает глаза. Я вижу, как он обдумывает мой вопрос, его карие глаза проясняются. Через несколько мгновений он засовывает испачканную чернилами руку под подушку и облизывает губы.

Боже, я люблю его губы.

— Я вырос неподалеку отсюда, — начинает он хриплым от сна голосом. — Маленький городок за городом. Хорошая семья, хорошее образование, светлое будущее… глупый ребенок. Он улыбается. — Я связался не с теми людьми. Попал в беду.

— В какую беду?

Вздохнув, Джастин перекатывается на спину. — Ввязался в драку не с теми парнями. Одолжил деньги не у тех людей, — он смеется, потирая рукой подбородок. — Выбрал не тех девушек, чтобы проводить домой.

Ревность вспыхивает глубоко в моей груди, но я отталкиваю ее куда-то в темноту.

— Как бы то ни было, однажды ночью я связался с кучей парней. Знаешь, настоящие плохие парни, которым все равно, если ты какой-то молодой, глупый ребенок. Чуть не отправили меня в больницу, — фыркает он. — Возможно, все закончилось бы смертью, если бы Райан не появился и не спас мою задницу.

Я подпираю голову рукой. — Райан — это тот друг?

Джастин кивает. — Райан работает на своего дядю, семейный бизнес, наверное. Он помог мне разобраться с моим дерьмом и избавиться от него. Он устроил меня на работу к своему другу в гараж, а я, в свою очередь, помогаю ему, когда могу. Все, что ему нужно.

— Так… ты что, его наемник? И он работает на мафию, что ли?

Потирая пальцем мою переносицу, он кивает. — Может быть.

— Так вот почему ты ничего не сказал? Ты связан с этой семьей?

Джастин вздыхает. — Они для меня как вторая семья. Я многим им обязан.

— Например тем, что получать синяки и разбитые костяшки пальцев? — шучу я.

Сев так, чтобы мы оказались лицом к лицу, Джастин наклоняется для поцелуя. — Хочешь завтрак? Я угощаю.

Я закатываю глаза. — Полагаю, это означает, что время вопросов закончилось, да?

Джастин соскальзывает с простыни, натягивая нижнее белье на бедра.

— Ты знаешь, что однажды я все о тебе узнаю.

Джастин улыбается мне через плечо, его спина колышется, когда он надевает рубашку.

— Когда-нибудь я расскажу тебе все, что ты хочешь знать.

Улыбаясь, я складываю простыни под мышками. Я добавляю связь с Райаном в свою головоломку с Джастином, убирая ее в безопасное место. Конечно, я хочу знать больше, что-то подсказывает мне, что он откроется мне, когда будет готов.

— Пойдем, — говорит он, беря меня за руку. — Ты измотала меня и возбудила аппетит. Меньшее, что ты можешь сделать, это составить мне компанию.

========== Chapter Twenty-Two ==========

Скарлет

Райан.

Я прокручиваю его имя в голове.

Джастин думает, что этот парень-ключ ко всему, ключ к моей свободе от этого места.

Три дня кажутся тремя годами, когда ты ждешь спасения. Но если встреча с Райаном-первый шаг на новом пути, то три дня-ничто. Мгновение.

Страх наполняет мои вены, когда я смотрю на неоновую вывеску.

Единственная причина, по которой я здесь, единственная причина, по которой я оторвалась от безопасности своей квартиры, это чтобы не вызвать подозрений. Кто знает, сколько времени пройдет, прежде чем я смогу освободиться? Единственное, что я могу сейчас сделать, это держать голову опущенной, а глаза открытыми.

Как только я натягиваю чулки до бедер, не требуется много времени, чтобы лоскут легко встал на место, потому что Роза снова открывает глаза.

Ее место в подобном месте, под туманными огнями сцены и завесой анонимности.

Не моё.

И сегодня, под раскрашенным лицом, как будто новый слой кожи, я, черт возьми, совершенно новая.

Наконец, я вижу, что, хоть я и люблю танцевать, чувствовать себя желанной, этот клуб больше не является гламурной, ослепительной утопией, которым я его когда-то представляла. Теперь я вижу, что это на самом деле: до краев наполненный грязью город—люди, которые думают, что они управляют им, как игрушкой. Логово, подпитываемое властью и кровавыми деньгами, место, где горсть сотен может купить все, что вы пожелаете.

Тиа улыбается мне, когда я спускаюсь со сцены. — Все пожирают тебя взглядом.

Я — королева этого грязного места.

Музыка продолжает греметь вокруг нас, воздух наполнен запахом соблазнения и денег, жадности и власти. — Ну, пока они дают мне деньги, мне все равно, что они делают, — признаюсь я с вымученной улыбкой.

Тиа бросает на меня взгляд, который говорит: «Уж я то знаю».

— Понимаешь, да? Например, если бы ты перестал говорить мне, какая я красивая, и дал бы чаевые, было бы здорово. Некоторые из этих парней это — одни разговоры и никаких действий.

Я киваю, желая вернуться в то время, когда я была такой же невежественным, как Тиа.

— Ой, чуть не забыла, у тебя Тайлер в третей, — кричит она, перекрывая шум вокруг нас. — Эй, ты слышала о Бекке?

Имя Бекки вырывает меня из моего мрачного внутреннего монолога. В последний раз, когда я ее видела, она, как красивый банкир просунула одну руку в мой лифчик, а другой засунула стодолларовую купюру в мое нижнее белье.

Одно ее имя заставляет мою кровь кипеть.

— А что с ней?

Руки Тии танцуют в воздухе между нами. — Она исчезла.

— Что? С каких пор?

— Несколько парней сказали, что ее уже несколько дней никто не видел. С четверга или что-то в этом роде.

Четверг. В ту же ночь, когда я ее видела.

— Думаешь, она уволилась? — спрашиваю я, запихивая в рот жвачку.

Тиа пожимает плечами, поправляя корсет. Ее груди подпрыгивают и покачиваются. — Возможно.

Ее голос говорит «Да», но ее лицо говорит «Нет», потому что мы обе знаем, что Бекка никогда не оставит Маркуса.

Музыка меняется, и ее вызывают на сцену. — Теперь они все твои, — говорю я, указывая на клуб, полный мужчин, ждущих ее, слюнявых, задыхающихся. Готовых.

Каблуки болтаются на пальцах, я улыбаюсь в телефон, читая сообщения от Джастина всю ночь. Они далеки от романтических стихов, но достаточно знать, что он думает обо мне.

Я толкаю дверь в раздевалку, и девчачий визг пугает меня, отвлекая мое внимание от телефона. Тонкие, как палки, ноги балансируют на высоченных каблуках, ее бледная, розоватая кожа просвечивает под освещением раздевалки.

— Кристен?

Она скрещивает руки на груди, глядя себе под ноги. Она ничего не говорит, когда я вхожу в комнату, просто шаркает подальше от шкафчиков, отводя глаза.

— Что ты делаешь?

Моя рука опускается, когда я смотрю на открытую дверь моего шкафчика и мою сумочку, лежащую на полу, ее содержимое разбросано по холодному цементу. Обхватив себя руками, она пожимает плечами. Кристен поднимает голову, ее налитые кровью глаза находят мои. Я жду ответа, но когда она просто смотрит на меня, как будто ей все равно, я подхожу ближе. Кристен вздрагивает, отступая назад, и каждая унция моего гнева на нее ускользает.

Потому что это Кристен, девушка из какого-то крошечного места на юге, у которой, вероятно, есть семья, которая скучает по ней, и какой-то влюбленный парень все еще ждет ее возвращения домой. Девушке двадцать, она слишком много видела и недостаточно сделала. Этот город вырвал из нее всю доброту.

— Все в порядке, — тихо говорю я, протягивая руку. — Тебе…тебе что-то нужно?

Она поднимает руку, чтобы убрать темные волосы с глаз. — Проверяла, есть ли у тебя тампон, —она снова шмыгнула носом, — У меня месячные.