— Оу, — я хмуро смотрю на руль, пытаясь вспомнить, когда в последний раз видела Лию. В последнее время все дни сливаются в один, так что, могло показаться, что это было вчера, это могло быть и неделю назад. — Я тоже не видела ее с субботы.

Я пытаюсь вспомнить, говорила ли она что-нибудь о том, чтобы взять отпуск или уехать, но все, о чем я могу думать, это ее спор с Маркусом.

Сэм снова молчит, и я не знаю, что сказать, чтобы исправить ситуацию. Честно говоря, я не знаю, могу ли я что-нибудь сказать. Это похоже на то, как Лия на несколько дней исчезает с лица земли, но обычно она берет с собой Сэма, запас порошка и таблеток и три дня без сна. Если она исчезла без него, возможно, это не просто так.

— Ты связывался с Беккой? — спрашиваю я. — Может быть, на этой неделе она работает в Вегасе?

Сэм снова принюхивается. — Да. Да, возможно, — звучит неубедительно. — Обычно она предупреждает. Ее вещи здесь.

Я провожу пальцами под галстуком, надавливая на то место, где болит голова. — Ну… может, она просто забыла.

Он что-то бормочет в ответ, и я вижу, что он все еще не убежден. Но уже поздно, и я хотела бы пропустить школьные пробки по дороге домой с Коди. К счастью, Сэм решает, что я бесполезна, бормочет что-то вроде «спасибо» и вешает трубку.

Но, когда я еду через город, мой разговор с Сэмом продолжает мучить меня. Стоя на светофоре, я протягиваю руку и достаю телефон из сумки.

Звонок идет на голосовую почту, посылая холодный палец страха мурашки.

— Лия, это Скарлет, — говорю я, вешая телефон на плечо и переключая передачу. — Сэм только что звонил, искал тебя. Он казался немного обеспокоенным. Честно говоря, я тоже немного волнуюсь. Позвони мне. Пожалуйста?

Я вешаю трубку, но держу телефон на коленях в надежде, что она позвонит.

Она не позвонила.

В тот вечер, когда я возвращаюсь домой с Коди, Неда загоняет меня в угол, практически умоляя позволить ей взять его на несколько часов перед ужином. Я испытываю искушение сказать «нет», уверенная, что она накормит его сладостями, но Неда и Амон — самое близкие, почти что бабушка и дедушка, поэтому я не могу отказать им.

Кроме того, идея провести несколько часов в одиночестве слишком хороша, чтобы от нее отказаться.

Дело в том, что без Коди в квартире слишком тихо. Я включаю телевизор на случайный канал, надеясь заполнить тишину. Я снимаю рабочую форму и вешаю ее, готовясь к следующему дню. Я достаю на ужин банку супа и даже наливаю его в кастрюлю, чтобы разогреть. После этого, я исчерпала свой список дел, и прошло минут пятнадцать, прежде чем мои мысли начали дрейфовать на несколько дверей вниз.

Я думаю позвонить Джастину, но после прошлой ночи мне нужно его увидеть. Мне нужно видеть его лицо, когда я спрошу его о Маркусе. Мне нужна правда, и единственное место, где я найду ее, это у Джастина.

Туго натянутая напряженность, как комок нервов, я медлю еще минут двадцать, снова и снова прокручивая в голове то, что собираюсь сказать ему. Наконец, убедившись, что ковер стерся от моих шагов, я сдаюсь.

Я слишком долго стою возле его квартиры, глядя на медные цифры на двери. Когда я, наконец, решаюсь постучать, мое тело напрягается в ожидании. Я жду, но ответа нет. Так что я стучу еще громче, моя храбрость иссякает. По-прежнему ничего. Моя рука опускается. Мне даже в голову не приходило, что его не будет дома, и от разочарования у меня подкашиваются колени. Я хотела получить ответы, я хотела иметь возможность положить конец путанице вопросов в моей голове, но больше всего на свете, я просто испытывала непреодолимое желание увидеть его.

Вернувшись в квартиру, я кладу телефон рядом с собой на диван и пытаюсь отвлечься от мыслей о нем с помощью реалити-шоу. Обычно, я бы с удовольствием посидела и посмотрела шоу без Коди, но сегодня, похоже, ничто не может меня успокоить. Я ловлю себя на том, что смотрю на свой телефон раз десять, желая, чтобы он зазвонил, или желая, чтобы у меня хватило смелости позвонить.

Я проклинаю себя за то, что не держу крепких напитков в доме, потому что сейчас я бы все отдал за один глоток. Сжав одну руку в кулак, я делаю глубокий вдох, а другой тянусь к телефону.

Сделай это.

Просто сделай это.

Я быстро набираю сообщение, надеясь, что оно прозвучит небрежно, хотя я в полном беспорядке. Печатаю. Стираю. Я перепечатываю его в третий раз, а затем смотрю на текст, рассматривая каждую букву каждого слова. Стираю половину и нажимаю «отправить», прежде чем окончательно сойду с ума.

С телефоном в одной руке и пультом от телевизора в другой я сижу и жду.

В нетерпении я встаю, немного прибираюсь в комнате Коди и мою тарелки для завтрака. Я оплачиваю счета за коммунальные услуги и аренду, и у меня тут же начинает болеть голова, когда я вижу, что осталось на моем банковском счете. Я беру из-под кровати свою рабочую сумку, достаю из нее несколько нарядов и, все еще ожидая трели сигнала, стираю их в раковине в ванной.

Я выжимаю пару чулок, когда слышу звонок. Я так быстро бросаюсь за телефоном, что сбиваю его со скамейки в ванной. С мокрыми, морщинистыми руками и сердцем, застрявшим в горле, я беру его и читаю сообщение.

Джастин уехал из города на несколько дней. Он не говорит, куда и почему, только, что вернется в четверг. Разочарование, которое раньше было таким шоком, теперь просто тяжелое чувство в животе, почти больное и болезненное, как будто что-то холодное и твердое застряло в моем животе.

Я кладу телефон в карман, отжимаю чулки и продолжаю стирать.

Два месяца назад я бы никогда не поверила, что могу быть так увлечена, так сильно увлечена парнем. Я думала, что в Коди есть все, что мне нужно. И я не сомневаюсь ни на секунду, что он-самая важная вещь в моей жизни, и что бы ни случилось, он всегда будет моим первым приоритетом. Но, находясь рядом с Джастином и проводя время с другим взрослым, я поняла, что есть вещи, которые мой сын не может мне дать.

Я отжимаю тонкий пеньюар, сильно сжимая.

Я не могу ожидать, что четырехлетний ребенок станет моим доверенным лицом, к которому я смогу обратиться, когда дела пойдут плохо. Я люблю его каждой клеточкой своего существа, но все же, что-то внутри меня как будто проснулось. Знакомая, но давно забытая энергия просыпается во мне и ищет чувства, которые дает мне Джастин. И возрождение этой энергии, это всеобъемлющее чувство влечения и влюбленности в кого-то вызывает привыкание. У меня был небольшой пробник этого, и как наркоманка, я хочу больше.

Остальная часть недели проходит примерно так же, но в замедленном темпе. Дни в закусочной тянутся долго, и каждый вечер, когда мы с Коди возвращаемся домой, я ловлю себя на том, что смотрю в сторону двери Джастина, прислушиваясь и надеясь, мельком увидеть его. К тому времени, как наступит четверг, я буду в полном отчаянии. Я целый день жду, когда он появится, позвонит, но к шести часам, когда я изо всех сил стараюсь сосредоточиться на приготовлении ужина для Коди, я все еще не вижу его. К семи пятидесяти пяти, я закончила ждать. Коди засыпает, я надеваю толстовку поверх униформы, запираю входную дверь и проверяю ее дважды. Моя рука поднимается прежде, чем я дохожу до двери.

Как только я стучу, вся храбрость покидает меня, и я понимаю, что понятия не имею, что я собираюсь сказать. Мой разум ушел в пустую аэродинамическую трубу. Конечно, как только я это понимаю, дверь открывается, и я остаюсь стоять в коридоре с пустым выражением лица и пустым разумом.

Джастин выглядит почти удивленным, увидев меня там. Я наблюдаю, как горстка эмоций рикошетом отражается на его лице, прежде чем он обуздывает ее, довольствуясь тем мягким, но пассивным выражением, которое он носит так часто. — Привет.

— Привет, — я замолкаю, пытаясь придумать причину, по которой я могла появиться на пороге без предупреждения. — Как поживаешь?

Он немного закрывает дверь, становясь между ней и рамой. — Хорошо, — кивает он. — Как ты?

Его голос, как бальзам на мои измученные нервы, кажется знакомым и желанным, когда погружается в пространство между моими ушами. — Хорошо, — отвечаю я, мой желудок скручивает. — Коди спит, так что я ненадолго. Я просто хотела поздороваться и узнать, не хочешь ли ты прийти на день рождения Коди в следующие выходные?