И тут чья-то рука нежно приподняла её подбородок. Губы наполнились чужеродным теплом. А затем её собственный язык начал отвечать на чьи-то уверенные ласки. Трение плоти о плоть было настолько страстным, что Селена явственно ощутила будоражащее электричество. От губ эти искры, уверенно извиваясь, судорогой проскочили по спине и нижней части живота, и вылетели легким стоном из её уст. Юное тело задрожало и заполнилось особой чувствительностью. Чужие губы оставили девушку в покое. Разрумянившаяся и запыхавшаяся от удовольствия, она раскраснелась еще больше от смущения и, прикрыв ротик, распахнула глаза.

Над ней возвышался обычный красивый человек. Ничего в его внешности кроме длинных пшеничных волос не выделялось. Волосы эти сейчас были собраны в тугой хвост и никак не влияли на форму идеально овального лица. Глаза, нос и рот поддерживали общую симметрию и хорошо сочетались между собой. Роста он был не высокого, но и не дышал девушкам в затылок. Все было, как надо и потому ничего не говорило об истинном характере. Но даже легкая улыбка абсолютно преображала красивое лицо. На Селену смотрели самонадеянные, залитые похотью и хитростью глаза. Так смотрит тот, кто имеет власть.

– Кажется, твое мироощущение вернулось – парень провел пальцами по губам, коснулся курносого носа и убрал непослушную прядь со лба Селены.

И, действительно, девушка снова существовала в пространстве и не ощущала никаких странностей. Стоило поблагодарить незнакомца, но от его взгляда стало неуютно. Она дернулась, чтобы уйти. Но её руки не двигались с места: жгутики все еще покусывали её конечности.

Селена проследила за тем, как парень исчез в отверстии округлой стены. За стеклянной поверхностью скрывалось небольшое помещение с панелями и разнородными датчиками. Гудение, что окружало её все это время, смолкло, жгутики замерли и бездыханно упали по бокам панели. Селена не стала прощаться с парнем, просто юркнула в распахнувшуюся дверь на поверхность, прошмыгнула мимо темнокожей девушки и маленького взволнованного отряда школьников. Её спокойное и ровное движение вслед за жизнью продолжилось, но с одним нюансом. Память стала плотнее и больше за счет маленького страстного воспоминания. Пышущее жаром, оно запишется слишком точно. Селена еще не раз будет возвращаться к нему и перебирать по кусочкам. Эти кусочки будут волновать тело и терзать душу.

Черную пелену, с которой, точно слизь, стекал ультрафиолет, пронзило несколько искр красного цвета. Разводами и точечными скоплениями светилась морская глубина, возвышающаяся над головами уставших людей. Такая чарующая атмосфера часто окутывала купол по выходным. Улицы в это время практически не освещались. Люди гуляли и наслаждались прекрасными разливами, различая дорогу лишь благодаря низким фонарям. Свечение их было легким и немного мутным. Селена скользила сквозь толщи тьмы, припоминая, как на зеркальной поверхности проступала её полупрозрачная морская сущность.

Там, в её комнате, в нее вглядывались прекрасные карие глаза – единственное темное пятно её внешности. Все остальное: брови, ресницы, каждый волосок на теле были абсолютно бесцветными. Но она никогда не ощущала из-за этого даже тени неудовольствия, наоборот, ей казалось, что большие глаза, аккуратненький носик с губками на фарфоровой коже делают её похожей на куколку. А сейчас, сквозь туман мягких парковых дорожек проступали пикантные изгибы её сильного молодого тела, маня женственностью и все расцветающей сексуальностью. Её тело уже упивалось собственной прелестью и все больше развивалось вместе с тем самым чувством, которое сидело в Селене долгие годы. Если тот самый человек и должен появиться, то это должно произойти сейчас.

Подруги договорились встретиться в парке. Тени листьев качались вслед за потоками вязкого прохладного ветра. Дневное тепло давно должно было уступить место ночной прохладе, но за куполом гневалось лето, так что требовались дополнительные мощности, чтобы создать комфортную теплую ночь. Шелест и приятный запах зелени наполняли парк. Но не только они пытались взбодрить Селену. Ночные светлячки со своими животиками, испускающими лучи холодного света, умеренно кружились в воздухе. Люди давно позабыли, как выглядят звезды, и потому, чтобы напомнить им о том насколько прекрасным может быть сплетение нескольких далеких огоньков, ночные жучки образовывали чудаковатые формы. Они знали, что слишком близко, чтобы вызвать в Селене столько же мечтаний, грусти и надежды, но они старались. Девушка с любопытством наблюдала за их пируэтами, дивясь слаженности движений маленьких существ, их сосредоточенной непосредственности и легкости друг с другом. Безмолвные создания обладали уникальным языком, который не был доступен человеку. Если подумать, люди, несмотря на свой невероятно развитый мозг, так и не научились главному – понимать друг друга, а эти крохотные создания безмолвно творили вместе то, на что у человека ушло бы уйма времени. Быть может, слова только мешают?

Стоило Селене наткнуться на эту мысль, как что-то стиснуло её в своих объятиях. Знакомый горьковатый запах. Он оставил её в покое, чтобы потом также забрал её в свои оковы другой – нежный и сладкий аромат.

Перед девушкой предстали две длинноногие красотки, обвешанные разношерстными побрякушками. В коротеньких платьицах и на высоких платформах они смотрелись точно сестры, разве что одна была жгучей брюнеткой, а другая блондинкой. Но формально они и были сестрами. Семья Галли, голубоглазой аристократки, взяла Хрому на попечение, когда та лишилась матери. Бронзовая кожа и слегка сиплый голос делали девушку темным пятном среди этих пшеничных людей. Но это не мешало им любить её до безумия. Родители и вся прочая родня относились к девушке, как к родной дочери, а иногда даже и лучше, и только Галли всегда подчеркивала своим дребезжащим голоском, что Хрома – приемная. Быстро спохватываясь, блондинка клала свою холодную оливковую ручку на смуглое плечико и заверяла, что любовь не определяется кровью, и она не может представить жизнь без своей сестренки. Хрома нежно улыбалась в ответ на приторно влюбленный взгляд сестрицы. Да, они искренне ненавидели друг друга.

И все равно были вместе. Вечное соперничество связало их прочнее кровного родства, а вылазки вдвоем гарантировали спокойствие родителей. Галли и Хрома спокойно развлекались, изображая жгучую привязанность друг к другу, пряча родственное одиночество. Гордое чувство скрывалось за радужками двух пар глаз, захламленных весельем. И Селена видела их – душ, которые борются друг с другом за внимание мира, чтобы просто забыть о своем оставленном сердце.

Троица направилась по сумрачным улочкам навстречу новому миру. Хрома и Галли с обеих сторон обступили подругу и теперь отчаянно боролись за её внимание. Селена с улыбкой наблюдала, как они перебирают темы и спорят, периодически обращая к ней вопрошающие взгляды. Но как бы они не подбивали её выбирать, а делали они это каждый раз, Селена не собиралась отдавать кому-то предпочтение. Ей нравились обе. Хрома за её исключительные познания в искусстве, музыке и горький юмор, Галли – за нежный темперамент и практичный взгляд на жизнь, девушка точно станет наследницей бизнеса своего деда. Каждая умела быть в центре внимания и знала себе цену. С каждой Селене нравилось существовать в мире и разбирать его на крошечные детальки. Так что сердце не собиралось разрываться на части. Селена просто наблюдала за стараниями девушек и иногда про себя отмечала, что это соперничество, скорее, приносит ей пользу. Но эту мысль она считала гадкой и тут же отгоняла её.

Незнакомый закоулок освещала небольшая пустая витрина, которая буквально пыжилась голубоватым сиянием, но задевала лишь макушки особо высоких гостей, не в силах противостоять нависшей над всеми слепотой. Время растянулось на сотни неуклюжих касаний. Толпа кипела и булькала, словно кипящая лава, стекала вниз по ступенькам прямо в адское жерло. Селена надеялась, что внутри будет легче, но люди все также нервно дергались и разгорячено дышали. Если бы не защита подруг, она бы непременно задохнулась в этом адском испарении. Яростно отбиваясь от цепких лап подростков, Хрома и Галли протащили девушку к свободному пространству за столиками в углу.