— Вы должны быть вместе, а не один в одном углу, а другой в противоположном. О, Мерлин, выступаем уже через две недели, а у нас ничего не готово! О, Банша, возьми мою душу! Заново! — крикнул профессор и занял свое место. Неожиданно я заметила черную фигуру, мелькнувшую в коридоре. Фигура вернулась и встала в проходе, наблюдая за репетицией.

De repartir…

— Уже лучше, но все равно не то! Нет в Вас энергии, дорогие мои.

— Потому что некоторые не созданы для этого, — зло прошипела Натали. Я бросила на нее уничтожающий взгляд.

— На сегодня все. Встречаемся через день. Быть всем. Кого не будет — может не приходить ко мне на экзамен, — пригрозил Флитвик, поправляя бабочку на шее.

— Ну что, Лив, готова к последним дням мучения? Представляешь, уже через несколько дней ты свободна! — весело сказал Седрик, двигаясь в сторону выхода.

— Да я-то готова, у тебя как дела идут с третьим испытанием? — вкрадчиво спросила я.

— У меня все схвачено, — щелкнул пальцами брюнет.

Я заметила черную фигуру, которая по-прежнему стояла около двери, извинившись и попрощавшись с ним, я пошла в том направлении.

— Подождите! — я резко побежала в сторону удаляющейся фигуры, — Профессор Снегг! — крикнула я и он обернулся. Глаза светились грустью, а лицо перекошено тоской. Весь его вид говорил о том, что он сейчас полностью разбит. Бледные руки слегка тряслись и искали опору около стены.

— Вы что-то хотели, Мисс Слизнорт? — выдавил он.

— Да, но… Вам не хорошо? — обеспокоено спросила я.

— Это мило, что Вас волнует мое самочувствие, но давайте ближе к делу, — раздраженно кинул он, желая поскорее скрыться в своем кабинете.

— Когда я могу забрать свой учебник, он мне нужен для подготовки? — начала я.

— Он не Ваш, мисс, — сказал он и, зажмурив глаза начал поглаживать лоб.

— Да, сэр, но я хотела бы…

— Он мой, а сейчас идите. — Отрезал он. Но я не собиралась так просто уходить.

— Я не понимаю…

— Вы не понимаете?! Вот именно, что Вы ничего не понимаете! — тоска сменилась злостью и черные глаза, сощурившись, смотрели на меня. Минуту он прожигал меня взглядом, а потом резко потащил в направлении своего кабинета.

— Вы должны немедленно уехать. Все зашло слишком далеко.

— Почему?

Зайдя внутрь, он защелкнул дверь на замок и быстрым шагом дошел до резного шкафа. Остановившись, он повернул ко мне свое уставшее, измученное лицо. Тонкие губы дрожали, а в глазах застыли слезы.

— Я пойму, если после того, что Вы увидите…- он сглотнул.

Открыв, он вытащил хрустальный чан с перламутровой жидкостью синеватого цвета.

— Это омут памяти, — объяснил профессор, — Опустите голову в него.

Я скептично приподняла бровь, а он раздраженно фыркнул.

— Если бы я хотел Вас убить, то уж точно не так. Утонуть.…Слишком просто. Вы бы умирали медленно и мучительно, — по коже пробежали мурашки и я вздрогнула, представляя на какие пытки он способен. Искоса поглядывая на него, я нагнулась к голубой глади. Набрав воздух, я резко опустила голову вниз.

Насмелившись, я открыла глаза и осмотрелась. Я находилась в белой…невесомости. Вокруг меня парило множество облаков.

Первое облако было очень черным, я слегка коснулась его рукой и очутилась около темного, местами разбитого каменного дома. Поднявшись по скрипучим ступенькам, я решив, что являться без стука невежливо и поднесла руку к облезлой двери…но кисть прошла сквозь нее. Может, я умерла? Не теряя времени, я прошла сквозь стену и услышала громкие крики и тяжелые шаги. В воздухе парил запах сырости.

Я прошла в комнату. Облезлые, местами оборванный обои покрывали стены. Деревянный пол, с облезлой краской скрипел под ногами.

Грузный, загорелый мужчина стоял посреди столовой, оперевшись на облезлый стол, а худая, бледная женщина мыла посуду. Ее черты лица показались мне знакомыми: тонкий нос с горбинкой, черные как смоль волосы, черные глаза… Ее тощая фигура, облаченная в растянутую кофту, сжималась от каждого крика мужа.

— Как ты могла? Ты меня за идиота держишь? — кричал басистым голосом мужчина.

Женщина лишь молча ополаскивала тарелки от пены. Не выдержав, он подошел, схватил ее за руку и потащил куда-то, при этом опрокидывая посуду на пол. Она даже не пыталась сопротивляться, лишь безучастно смотрела на темный угол. Я перевела взгляд на разлетающийся мелкими кусочками фарфор, а звук бьющейся посуды на секунду заглушил крик. Неожиданно, я увидела в углу черноволосого мальчика, который давился слезами в беззвучном рыдании. Худые, маленькие руки были прижаты к ушам, а глаза зажмурены. Мое сердце сжалось, и я кинулась к нему в надежде утешить. Как бы я не пыталась обнять, но руки проходили сквозь него. Немного погодя, мальчик вытер изношенной кофтой щеки и прошел в соседнюю комнату, плотно закрыв дверь. Тяжелый стон, похожий на вой собаки, наполнил пространство, переплетаясь с криком мужчины и громким плачем женщины.

Порыв ветра вынес меня из дома, и я снова очутилась в белой невесомости. На другом облаке я увидела того же мальчика, но уже более взрослого, который лежал на траве с рыжеволосой девушкой. В следующем облаке уже взрослый, худощавый юноша, выставив палочку, направляет ее на компанию, в надежде защититься, но ребята с громким гоготом, отбрасывают средство защиты в сторону… Я протянула руку, чтобы посмотреть что там, но холодный голос прервал меня.

Вам не сюда.

Порыв ветра захлестнул меня, и я очутилась в кабинете директора. Мама плачет на груди Снегга, который бережно поглаживает ее по спине и взволнованно посматривает на Дамблдора.

— Северус, — сквозь слезы говорила Гретта, — умоляю, уговори его. Я знаю, ты можешь.

— Нет, — Дамблдор повернулся к ней и строго посмотрел в глаза, — мы не должны вмешиваться. Все идет правильно. После Турнира ты должна выполнить приказ. Гретта, это больно, но так надо.

— Она моя дочь и я не позволю! Я пятнадцать лет выполняю указы, — мама со злостью убрала руки Снегга и подошла к директору.

— Поттер не всесилен! А что если все пойдет не так, как ты задумал, м? Ты рассматриваешь такой вариант, — она скрестила руки на груди.

— После Турнира узнаем. Но, Гретта, девочка должна остаться тут. Она и сама не сможет уехать, даже если захочет, — улыбаясь, проговорил директор, посматривая на Снегга.

— Нет…- прошептала мама и в ужасе отошла к креслу, — этого не может быть. Только не так. Северус.…Скажи, что это не так. Скажи, что это не то, о чем я подумала, — мама умоляюще смотрела в глаза зельевару, на что тот лишь с горечью отвел их в сторону.

— Это все Вы! — она в отчаянье собралась броситься на Дамблдора, но Снегг вовремя схватил ее и прижал к себе.

— Милая, успокойтесь, все будет хорошо, — успокаивал директор, — Я уверен, что Северус сможет ее защитить. Да и она сама сможет постоять за себя. Но ты должна это сделать.

— Северус… — Снегг лишь утвердительно кивнул, но в его глазах было сомненье.

Неожиданно все растворилось, и порыв ветра понес меня вперед. Я очутилась в какой-то башне. На каменных стенах играли кровавые лучи заходящего солнца, а теплый ветер дул со всех сторон. Солнечные часы, много окон.…Это была башня астрономии. Директор, облаченный в серебряную мантию, смотрел в окно.

— Северус, пойми, так надо, — повернувшись, проговорил он.

— Вы не можете, …Я не обязан Вам подчиняться, — процедил он сквозь зубы.

— Ты дал мне слово, мальчик мой, — ласково продолжил директор. Тяжело ступая, он встал около него и положил свою старческую руку на плечо Снегга. Тот в раздражении дернул и отошел подальше.

— Вы отняли у меня все, что я любил! Вы заставили меня лгать, так почему же…

— Половину ты отнял у себя сам! Ради нее…сделай это ради нее.

— Какой в этом смысл, если ее скоро не станет? — выдавил он, а на глаза навернулись слезы.

— Северус…

— Не надо. Я все понял. Будет, как Вы сказали, — отвернулся он, касаясь бледных щек, по которым текли слезы.