Он скомкал бумагу и опустил ее в карман, резко обернувшись и рванув к лестнице, вверх по ступенькам, к воротам и смешавшимся в недоумении стражникам. Но их копья, злорадно поблескивающие остриями, так и остались поднятыми вверх, когда Аскольд с ухмылкой отодвинул одного из них и шагнул в коридор, по которому шныряли за спинами воинов посыльные и шпионы. Он не собирался входить в главный вход, но мало ли способов попасть во дворец тому, у кого в кармане лежало «добро пожаловать, Аль» от самого принца, да еще и с подписью лорда-председателя Тайного Совета?..
Осверину оставалось только покрепче прижимать к себе гитару и не отставать от брата.
Они свернули на винтовую лесенку, потом, этажом выше, в узкий коридор без каких-либо украшений и отделки, но за следующим поворотом оказались на точно такой же лестнице, как и предыдущая – и Аскольд, придерживая свой меч рукой, взбегал по ней легко и быстро. «Словно домой» – подумалось менестрелю. И он снова не слишком-то ошибался…
Когда Осверин сбился, считая этажи, и с того момента преодолел еще не менее полудюжины, впереди громко хлопнула дверь.
– Аль?
– Я забыл рассказать тебе значительный кусок своей биографии и теперь приношу свои извинения, – в голосе Аскольда звучало куда меньше скорби, чем час-другой назад, и, хотя менестрель и не видел его лица, он был уверен, что милорд Витт сейчас выглядит воодушевленным, а во взгляде сквозит азарт.
Несмотря на звук и своих, и его шагов, чуткий музыкальный слух с легкостью уловил поступь еще одного человека. Вскинул голову, пытаясь разглядеть незнакомца через взлетающего через ступеньку Аскольда…
Вниз смотрел младший принц Эрион – двадцатилетний, с глазами голубыми, как летнее небо, и с характерным профилем альринских королей.
– Аскольд! Как же я рад, ты бы знал!
– Рогар! Я, – Аль помрачнел, перепрыгивая последнюю ступеньку и становясь вровень с принцем, – я сожалею о твоей утрате. Скорбит все королевство.
Тот как-то обреченно покачал головой и заключил лорда Витта в объятия. А Осверин вылупился на них, отчаянно пытаясь сообразить, что же он упустил и как так побратим забыл рассказать ему о такой мелочи, как о тесной дружбе с королевским двором!
Аскольд обернулся к менестрелю, как ни в чем не бывало.
– А это Осверин, мой названный брат и лучший музыкант в Обитаемых землях, ручаюсь! Рин, принца я могу не представлять? Мы в детстве играли вместе, было весело, – мечник едва не хихикнул, глядя на растерянного менестреля, на лице которого так отчетливо отображались степени осознания происходящего.
Несколькими мгновениями позже он уже подобрался и улыбнулся почти нахально.
– Очень польщен и рад встрече, принц, – легкий поклон, – это честь для меня.
Рогар только благодушно отмахнулся. Однако про названного брата он услышал и запомнил, а потому как-то сам собой принял Осверина почти как равного – брат же Аля, как тут еще относиться? – и больше не возвращался к этому ни в мыслях, ни на словах. У него были дела поважнее и вопросы поинтереснее.
Путников принц провел по внутренним коридорам до своих комнат, и в кабинете в башне, откуда недавно рассматривал внезапных гостей, теперь они сидели втроем, и грусть вытеснялась мандражом и нетерпением действий.
Три кресла стояли полукругом вокруг погашенного пока камина, и висела напряженная тишина. Аль кашлянул, глянул на друга детства – мол, пора. И тот подался вперед, в волнении кусая губы:
– Вы будете первые после меня, кто узнает об этом. Это все так неожиданно, и я, право, сам удивлен больше всех… Георг отказался от трона. Он хочет посвятить свою жизнь общению с богами, и выбрал служение Ордену, нежели королевству. Бумаги подпишет сегодня вечером.
Словно земля покачнулась под ногами, на мгновение все цвета стали ослепительными, звуки – оглушающими, а запахи едва давали дышать. У Аскольда на несколько долгих секунд отчаянно закружилась голова, и мысли были медленные, как золотые рыбки в прозрачном меду.
– Ты теперь король?! – выпалил он, уже зная ответ. Других наследников у королевства Альрин нет, и Рогар теперь – высшая власть.
– Буду им в скором времени, – кашлянул тот.
Снова повисла тишина, только теперь не та, что была минуту назад. Эта тишина была подобно разверзшейся пропасти.
– Ваше Величество, – хмыкнул Осверин, отчаянный наглец. Впрочем, почему бы и нет? Кто, кроме бардов, осмелится ехидничать королю в лицо?
– Услышу еще раз – сам срублю голову, – беспечно бросил Рогар, – или нет, Аскольда вот попрошу, чтобы не скучал.
И трое молодых людей расхохотались, нервно, от накатившего напряжения, но все же и немного искренне.
И сразу, с ходу, сели за работу. Времени терять было нельзя – на счету каждый час, а часы складывались в дни, дни – в недели…
– Вот у меня карта королевства и некоторые бумаги за последнее время. Накопились, пока мы с Георгом вели словесные баталии целыми днями напролет. Есть кое-что, что я хотел вам показать…
Аскольд и Осверин и понятия не имели, какой же завал сейчас в государственных делах. Надо отдать Рогару должное – он не скидывал на друзей задачи бездумно, только потому, что ему не хотелось с ними возиться. Но и нежничать с ними не собирался. Стопки перекладывались, перекапывались, листы теряли и находили, загибали уголки, отгибали уголки, ругали того, кто уголки отогнул и загибали снова, опять перекладывали, опять теряли, в конце концов все равно находили. И так, казалось бы, до бесконечности.
Похороны, отречение, коронация. Подтверждение отношений с соседями от нового правителя. Монахи и маги снова что-то не поделили, ловят какого-то безумца, да так, что от Эдорина дым коромыслом!.. Пираты совсем разбушевались, и ходят слухи, что их прикрывает один из Великих Островов, но доказательств нет, а значит, что и обвинений нет. Но с пиратами вопрос надо решать, с Островами контактировать, однако не забывать укрепить флот и форты на побережье. А еще ведь непонятно, что маги задумали в своем Демиане, и нужно что-то говорить народу, и кто еще знает, как пройдет коронация… Голова кругом, да не одна.
– У нас есть маг один, – выдает менестрель во время короткого перерыва на принесенный слугой перекус. – Не то чтобы прямо есть, но, так сказать, в зоне досягаемости…
Аскольд предупредительно поднял палец, прося не только слова, но и немного терпения, чтобы дождаться, пока он дожует. А то ведь лорды, пусть и странствовавшие где придется, не говорят с набитым ртом.
– Ты имеешь в виду Сара, да и я про него подумал. Но что это дает?
– Он мог бы…
– Если ты думаешь, что он сможет что-то про магов рассказать, тот тут шпионы справятся лучше, а главное – мы будем уверены, что информация чиста.
Принц тем временем согласно кивал.
– Но он мог бы нам всем помочь. По-любому привычен что к работе с бумагами, что с тактикой – не простой же безмозглый солдат, а.
Мечник взвесил все «за» и «против». Решив все про себя, спросил коротко:
– Рогар?
– Скорее да, чем нет, – дал добро будущий король, и менестрель заулыбался, довольный этой маленькой победой. Еще один человек, и человек талантливый, может существенно облегчить им навалившуюся работу. А это было ой как кстати!..
И наконец Рогар отложил на край стола то, что относилось сплошь и рядом к оскомину ему наевшему вопросу Островов – и заговорщически сощурился на друга детства, а нынче своего самого верного лорда.
Самый верный лорд обладал недюжинным чутьем и вскинул голову.
– Ты чего?
– Тут кое-что по-настоящему серьезное, Аль.
Тот только взъерошил себе волосы и молча ждал продолжения. Менестрель за его спиной пожирал глазами принца и документы в его руках – ему все это было в новинку, и пока страшно увлекало.
– Я успею все, если передам вам островную тему. Она самая неблагодарная и замороченная, но зато одна, можно сконцентрироваться и, – он поднял взгляд на мрачнеющего лорда, чей взгляд потемнел и посуровел на глазах. Рогар иллюзий не питал и знал, что младший Витт откажет ему, как миленький, если сочтет нужным. И на место поставить не постесняется. А вот сейчас почему-то молчит… Он набрал побольше воздуха в легкие. – Пожалуйста, Аскольд, будь другом. Выручай… Выручайте.
