– Точно-точно, они могут появиться с любой стороны! Бежим! – Ирочка схватила меня за руку и впрямь куда-то побежала. Я, как дурак, потопал следом.

Мы промчались по длиннючему коридору первого этажа обратно, взлетели по лестнице, снова по коридору, опять лестница, коридор, вверх, вниз, туда-сюда… да что такое?

– Стоп! – громко объявил я и замер. – Дальше я не пойду. Мы и вправду близко от директорского кабинета.

– Не может быть! – состроила удивлённое лицо подружка. – Как же это я… – Она протянула руку к ближайшей двери и распахнула. – Ну, да ладно, мы и так уже пришли. Заходи, Поканин!

Я осторожно заглянул внутрь. Гм, интересно, не ожидал…

– Это что… Это что ли…

И тут мне на плечо опустилась чья-то тяжёлая рука.

– Так, Поканин, – сказал голос этой руки, тяжёлый и грубый – директорский. – Значит, сбегаешь с уроков? А ну, отвечай!

Ирочка впереди оглянулась, и такое у неё сделалось выражение лица, что сердце моё дрогнуло и опустилось куда-то вниз. Не иначе, в пятки.

Рука на моём плече сжалась крепче.

– Так-так, – повторил тот же голос, и – р-раз! – я был развернут на сто восемьдесят градусов.

– Ой, хи-хи-хи… – захихикала позади Ирочка, а я тупо уставился… нет, не на директора… на Витьку! И на Кольку с ним рядом. Подначили меня!

Довожу до общего сведения: эти Витька, Колька, и Ирочка с ними – всё время меня подначивают. Дня не пройдёт, чтобы они не придумали какую-нибудь глупость или пакость. Даже когда нас всех хотели сожрать скорпионы, они…

– Не дрейфь, Диман! – Витька легонько потряс моё плечо и отпустил. – Директора сегодня в школе нет, я точно знаю.

Как-будто в том дело…

– Ребята… – всё хихикала Ирочка, – вы бы видели, какой он бледный сделался, когда Витька его сзади цапнул…

– А вас, Поканин, я попрошу остаться! – съехидничал Колька.

Вот бы кому в лоб дать!

– Зря я… – тихонько пробормотал я.

– Что?

– Да так… мои бабочки вас зря не съели, вот что!

Дружный хохот был мне ответом.

– Не пауки, не скорпионы мы! – под мотив монтажников-высотников затянул Колька. – Но сожалений горьких нет, как нет! А мы…

– Ящерицы и черепахи! – вставила Ирочка. – И самый настоящий аквариум.

На этот раз вытянулось лицо у Кольки.

– Что? – глупо переспросил он.

– Да я говорю: зооуголок это. Ну, недавно мы организовали. – Ирочка махнула рукой вглубь комнаты.

Я оглянулся и увидел, что в самом деле, – перед нами был зооуголок, или нечто, сильно его напоминающее. Вдоль стен бывшей пионерской комнаты (о чём свидетельствовали развешанные красные грамоты с портретом лысого дядьки) были расставлены столы и парты, на них громоздились клетки, а в клетках что-то тихо скреблось и попискивало.

С нескрываемой гордостью Ирочка сообщила:

– Это наш седьмой «Б» придумал! Мы тут работали всё прошлое воскресенье, и никто ещё не знает.

– Даже директор? – зачем-то спросил я.

– Нет, директор знает. – Ирочка уже стояла возле одной клетки и кого-то гладила. – Без его разрешения нам вряд ли бы дали ключи от этой комнаты. Тут столько хлама было! Какие-то барабаны, горны, флаги… Прямо городская свалка, а не школьный кабинет.

Я пожал плечами – всё это было мне не очень интересно. Хоть я и увлекался в прошлом энтомологией, зловещие события последних месяцев полностью отбили у меня интерес к братьям меньшим. Когда он, брат этот, хочет тебя сожрать, поневоле начинаешь относиться к нему предвзято.

– Кого я вижу! – вдруг донёсся Колькин глупый голос. – Ёжик! Ёжик в тумане!

– Вышел ёжик из тумана, вынул ножик из кармана… – подхватил Витька.

– Не трогай! Не трогай его руками! – выкрикнула Ирочка и оттолкнула Кольку от клетки с ёжиком. – Запомните: посетителям зооуголка запрещается трогать животных руками и давать им съедобные подачки!

Колька спорить не стал. Он бодро отошёл от клетки с неприкасаемым ежом и занялся аквариумом. Щёлкнул по стеклу ногтем (внутри метнулась похожая на карпа рыба), поболтал воду какой-то палкой и совсем уж собрался в него плюнуть, как…

– Не болтай воду! – подоспела Ирочка и, отобрав палку, замахнулась: – А то как трямкну!

Наш беспокойный друг счёл нужным возмутиться:

– А чего? Чего тут тогда делать? Не трогай, не болтай… а трямкать можно?!

Ирочка задумчиво поглядела на зажатую в руке странную какую-то палку и сказала:

– Хотела бы я, чтобы эта палочка… оказалась волшебной. Тогда бы я точно трямкнула тебя, но это был бы последний трямк, самый окончательный, и ты бы от него сразу… возрос во всех отношениях!

Палочка поднялась в воздух и полетела к Колькиному дурному котелку.

Мне почему-то не по себе сделалось. Какое-то у меня предчувствие внутри образовалось, я даже дыхание затаил.

Колька, наверное, тоже чего-то почуял – он попытался увернуться, но где там! Такой ловкости от Ирочки никто не ожидал – мокрая деревяшка свистнула, как сабля, и с треском врезалась в глупую голову нашего друга: трямк!

– Ой! – сказал друг и сел на пол.

Мы поражённо уставились на него. Витька даже рот раскрыл, а я почему-то ухватился за собственный затылок.

Некоторое время в зооуголке царило мёртвое молчание. Колька сидел, мы с Витькой стояли, а Ирочка…

– Ко… ко… ля, – попыталась выговорить она и не смогла. Да и что тут скажешь?

Наконец Колька, пошатываясь, поднялся на ноги. Я ожидал от него чего угодно – от такого удара мозги даже у нормального человека должны были сдвинуться, а уж Колька… нормальным его ещё не обзывали.

«Убьёт сейчас Ирку!» – подумал я, а она оглянулась, и в круглых, испуганных глазах я прочитал… В общем, я говорил уже: Ирочка с первого класса считает, что я, ну, Димка Поканин, такой рыцарь, и моя природная задача – спасать её оптом, и в розницу.

– Н-на, Дима… палочку, – протянула она своё орудие и шустро выскочила из комнаты.

Автоматически я поднял эту клюку, будто готовясь снова треснуть Кольку по кумполу, но тот вдруг сам подал голос:

– Не надо, Диман. Я это… осознал. Я, как это… возрос, вот.

Мы с Витькой переглянулись.

– Я это… – продолжал Колька. – Пойду, извинюсь перед Иркой.

Наш непутёвый друг повернулся и пошёл прочь из зооуголка. Мы с Витькой опять переглянулись и двинули следом.

Я шёл последним и, когда мои друзья плечом к плечу проходили дверь, вдруг в ужасе замер. Колька и вправду возрос! Не знаю, заметил ли это Витька – самый высокий пацан в нашей компании, – но теперь Колян… явно стал выше его ростом! Минимум – на целую голову.

– Не тормози, Диман! – донеслось из коридора, и я, взяв себя в руки, бросился вдогонку.

Мои друзья так и шли плечом к плечу. Колька буквально нависал над Витькой, и я понял, что теперь, при всём желании, Ирочка больше не сможет стукнуть его по голове. Не дотянется.

Но самое удивительное: Колькина одежда также возросла. Против всякого ожидания, и брюки, и школьный пиджак были моему удлинившемуся другу нисколько не короткими, а в самый раз.

Колька поднял руку и потёр лоб.

– Странно я себя чувствую, ребята… будто я – это не я. А будто кто-то другой. И всё вокруг маленькое стало… я об потолок чуть головой не стукаюсь!

У меня из горла крик чуть не вырвался – бедняга продолжал расти! Медленно, но верно он удлинялся прямо на глазах и уже был выше идущего рядом Витьки сантиметров на семьдесят. А тот ничего не замечал.

Что-то громко забурчало.

– Это у меня в животе, – сообщил Колька. – Есть хочется – жуть! Словно я людоедом стал.

Я дёрнулся, но потом сообразил: да ещё бы! За пять минут вырасти на метр.

– Вон она, Ирка, – сказал Витька и, так и не взглянув на возросшего друга, бросился к ней. Но та, услышав шаги, оглянулась… и выпучив глаза, кинулась прочь!

– Стой, Ирка! – С топотом наши друзья свернули за угол.