В этот момент в класс зашла женщина сорока лет с короткими чёрными волосами до плеч – Елена Петровна, – их классный руководитель, – и хулиган тут же отпустил голову бедного новичка, сделав вид, будто этого и не было. Вставая и разворачиваясь, Даня заметил сидящего в самом конце кабинета, за отдельной от всех партой у окна, под листьями папоротника, тоскующего мальчишку, наблюдающего за этим. Придерживая голову кулаком, он закрывал глаза и что-то рисовал в блокноте.

После небольшого классного часа учительница отпустила всех по домам, и Даня нажаловался ей на Максима. С разочарованием на лице, Елена Петровна, водя своими холодными карими глазами по сторонам, объяснила новенькому, что Максим часто издевается над всеми, и что это далеко не первый такой случай, после чего она выпроводила Даню из кабинета и ушла.

Наступили угрюмые школьные будни. Небольшой учебный кабинет 8 класса. Три ряда парт (по три на каждый ряд), две деревянные тумбы, стоящие у стены, учительский стол и доска, расположенные около дверного проёма, и одно приоткрытое окно первого этажа – таким запомнился Дане их кабинет. Каждый кабинет был рассчитан на 18 человек, хотя обычно в классах было не больше шестнадцати человек. Рассадка в восьмом классе не изменилась, Даня сидел один, за второй партой третьего ряда.

Прошлым вечером Даня так увлёкся чтением той книги, что лёг спать на час позже обычного, и из-за этого опоздал в школу в первый же день. Со звонком мальчишка решил познакомиться с кем-то из одноклассников, но что-то пошло не так.

К кому бы Данила ни подходил, все его игнорировали, продолжая разговаривать о своём. Тогда он решил оставить знакомства на потом и вмешаться в уже начатый разговор. Однако мальчишки продолжали его игнорировать и отталкивать. Даня очень боязливый, поэтому к девчонкам он даже не пробовал подходить. Всего в классе было 9 мальчиков, включая него, и 5 девочек.

Разочаровавшись в новых одноклассниках, Даня собрался пройтись по коридору один, размышляя о том, что он делает не так. Отойдя от толпы одноклассников, среди которых было лишь десять человек, он заметил стоящего возле окна в конце коридора мальчишку – того самого, что сидит за отдельной партой в конце кабинета! Темноволосый коротко стриженый невысокий мальчишка с карими глазами, с грустью на лице смотрящий в окно и поправляющий клетчатую рубашку, мечтает поскорее уйти из этого места. Ему также одиноко находится здесь, ведь остальные не хотят общаться с ним.

Прозвенел звонок, и все пошли обратно в кабинет. Подбежав сзади, Максим и его приятель Андрей толкнули того мальчонку, а потом сбили с ног Даню.

На следующей перемене Даня снова попытался познакомиться с кем-то из мальчишек, но они по-прежнему не хотели с ним общаться. Вновь стоявший у окна темноволосый мальчишка был чем-то занят, наверно, опять что-то рисовал, поэтому Данила не стал подходить к нему.

На третьей же перемене все пошли в столовую, а на четвёртой всех собрали в актовом зале. Этот день пролетел быстро и скучно, а Даня так и не успел ни с кем познакомиться. Он был очень огорчён, и решил, что лучше познакомиться с кем-то из других классов.

Четверг, 3 сентября 2009 года. Заметно похолодало, моросящий осенний ветер сдувал листья с деревьев. Они летели, кружа над землёй, уносясь вдаль, как перелётные птицы. Моросящий ветер заставил Данилу вернуться домой, чтобы он надел синюю осеннюю куртку и натянул шарф, но, как назло, застряла молния. Мальчик потратил достаточно времени, чтобы вновь опоздать на урок. Придя в кабинет, Даня увидел, что одну парту куда-то убрали. За его же партой сидели две девчонки, поэтому ему пришлось сесть подальше, за третьей партой третьего ряда, и вновь одному.

На перемене, одиноко бродя по коридору, он вновь заметил того мальчонку, снова стоящего всё у того же окна, всё также одного. На этот раз Даня решил подойти к нему, ведь с кем же ещё общаться?

– Кхм, привет! Тебя как зовут? – нерешительно спросил Даня.

– Аээ… Я… Эдик, а тебя?

– Даня. Почему ты не со всеми?

– Они не общ… щаются со мной. У меня др-р-ругие интересы и… Ты ведь новенький, да? – Запинаясь, спрашивал Эдик.

– Да… со мной тоже никто не хочет общаться. Но почему?

– Здесь нед-д-д-долюбливают новеньк-к-ких. Почти все друг др-р-руга знают, чуть ли не с рождения… Ты здесь как б-б… б-белая ворона.

– А ты? У тебя есть друзья?

– Со мной никто не об-б-бщается… Я уже смир-р-рился. Я ненормальный, они правильно пост-т-тупают… – с грустью говорил Эдик.

– Эд, почему ты так считаешь?

– Т-т… т-ты разве не замечаешь? У меня не получается нор-р-р-рмально выговаривать слова… Многим пр-р… росто неприятно слышать эти запинки кажд-д-дый раз.

– Это всё ерунда! Ты ведь такой же, как и они. По мне ненормально избегать людей, которые на тебя не похожи, так что ненормальные – они. – Утверждал Даня. – Ты, кстати, классно рисуешь!

– Да ладн-н-но… Я ж это так, от скуки. Д-д…д-даже воображения нет, не знаю что нар-р-рисовать.

– Всё равно я рисую гораздо хуже. Ох, через минуту уже звонок будет…

– Родит-т-тели говорят, у меня фотогр… гр… раф-фическая память. Давай вм-м..м-месте сядем, другие рисун-н-нки покажу, поговор-р-рим о чём-нибудь… – предложил Эдик.

С этого дня Даня общался и дружил с Эдиком. Эдд очень хорошо рисовал, а Даня любил читать. Даня заходил к другу в гости по выходным, чтобы вместе они прочли ту книжку про космос и обсудили её, а Эдик черпал из книжонки вдохновение для рисунков. Ближе к середине сентября ребята впервые прогулялись по посёлку, Эдик показал все самые интересные места, которые знал. Они прошлись около леса, что окружает посёлок, обошли все дома и все переулки, радостно обсуждая одну историю за другой.

Эта осень была на удивление холодной и пасмурной, и уже к ноябрю температура приближалась к нулю. Заваленные жёлтыми листьями дуба и липы тропинки и дворы, холодный ветер, румянящий щёки, пасмурное небо, знаменующее очередные проливные дожди, что оставляют кругом неуспевающие пропадать лужи, слякоть и грязь.

Во время осенних каникул, несмотря на непогоду, Даня и Эдик часто гуляли, и, во время одной из таких прогулок, они наткнулись на Максима, гулявшего со своими друзьями. Они думали, что пройдут мимо хулиганов, просто поздоровавшись, но нет. Поприветствовав одноклассника, оба попали на подножки его друзей. Эдик упал в огромную лужу и сильно промок, после чего простудился, и целую неделю болел. Но было ли шайке Максима до этого дело? Они лишь высмеивали друзей за то, что те ничем не ответили. Даня пытался рассказать об этом случае учителям, но всем было не до этого. Всем, кроме одного.

Даня обратился за помощью к Степану Степановичу – это был рослый 37-летний мужчина с недлинными коричневатыми волосами, преподававший у них урок истории. В боковом кармане его полосатого серого пиджака всегда лежали очки, ручка и небольшой блокнотик, а на рабочем столе всегда был порядок. Даня пришёл к нему в кабинет, потому что знал, что он справедлив и рассудителен. Степан Степанович выслушал мальчика, как порядочный человек, и сказал следующее: «Это действительно низкий поступок. Кто-то может сказать, что это не касается школы, после чего выпроводить тебя из кабинета, но это касается школы! По его вине Эдд пропускает занятия, и ему теперь будет сложно наверстать упущенный материал. Я постараюсь предпринять какие-нибудь меры и донести сведения до родителей Максима».

Двадцать второго ноября на улице было не по-осеннему холодно, выпал первый снег. Пасмурная погода теперь была постоянно, поэтому Эдд решил пригласить друга в гости. Прошло всего 4 дня с момента, как мальчик выздоровел. Комната Эдика располагалась на втором этаже.

Вежливо поприветствовав родителей мальчика, сидящих за обеденным столом в холодное воскресное утро, Эдик и Даня ушли в его комнату. В комнате Эдика было довольно уютно, хотя некоторые вещи были уже далеко не новыми. Вдоль стены, прямо напротив старой пружинной кровати, стоял большой книжный шкаф, а слева от него, рядом с дверью, располагался стол.