Второй день месяца танца света. Авитус Кассарий».

«Кажется, что я просидел тут уже довольно много, еще одна бессонная ночь. Скоро взойдет солнце, нужно сворачиваться и продолжать путь» – думал Авитус, поглядывая на восток.

Он приподнялся и бросил горстку земли в костер, чтобы потушить его. Очухался слабый ветерок, на деревьях зашелестели листья. Месяц танца света был последним перед наступлением первых холодов, поэтому погода начинала постепенно сообщать об этом время от времени, хоть в Аэтернуме и всего два месяца могут считаться относительно холодными, так как рядом протекает теплое течение. Здешние земли, в основном, поросли широколиственными деревьями, но ближе к востоку чаще встречаются хвойные представители, такие как подокарп, ель, криптомерия. Но на протяжении всей территории многие широколиственные деревья имели переливной бронзовый и золотистый оттенок листьев, носили их в течение всего года, кроме самых холодных периодов, когда деревья осыпались и впадали в спячку. Такой окрас листвы придавал некую атмосферу доброй волшебной сказки, заставляя забыть о существовании даже самых отрицательных моментов своей жизни до тех пор, пока не перестанешь витать в облаках от увиденного.

Очень часто во время месяца танца света на острова наступает кучный туман, ограничивая видимость так, будто горизонт вовсе переставал существовать.

Сквозь шумы природы пробивалось щебетание птиц. Авитусу показалось, что звучало оно довольно угрожающей, отчего ему делалось слегка неуютно. Возможно, на этом острове все оставляло у него такое ощущение.

Поразмыслив еще немного, Авитус начал собираться в путь. По прошествии некоторого времени он обратил внимание на странный запах, что доносил ветер, кажется, что он имел магическую природу, но в то же время успокаивал, напоминая о чем-то приятном и теплом, хотя, если принюхаться еще лучше, то становиться различим запах, который бы насторожил данмерионца, но он его не услышал. Данмерионца это сильно смутило, Авитус не был чуток к обыкновенной магии первостихий, но этот аромат имел более явную природу.

– Выходи, я чувствую твой запах, знаю, что ты не опасен. – Авитус точно не знал пола существа, что устрашило его, ведь обычно это становилось ясно сразу, женщины имеют отличительный аромат, куда приятнее мужского.

В кустах раздался треск веток, а потом последовала тишина.

– Неужели ты думаешь, что мне показалось? Мои чувства меня не обманывают, в последнее время особенно. – Авитус повернулся к кустам, от которых издавался шум.

Немного потянув время, из листвы, наконец, выступил силуэт лисы.

– Ты же не обычный зверь, я знаю это. Кто же тогда?

Лиса сверкнула своими глазами, будто чистыми изумрудами, выставила свой пышный рыжий хвост и приподняла переднюю лапку.

Авитус подступил поближе и склонился на расстоянии вытянутой руки от нее.

– Кицунэ. Я прочитал слишком много текстов об оборотнях и магических тварях, поэтому можешь не прикидываться немой. – Сказал Авитус слегка дерзким тоном.

Лисица повертела хвостом, а затем игриво глянула прямо на Авитуса. Тот почувствовал легкое головокружение и слабость в ногах, чуть было не потерял равновесие.

В его голове раздался тонкий женский голос с очень выразительным и складным тоном:

«Вы многое знаете о моем виде, данмерионец, это похвально, а еще очень сильно заинтриговало меня. О… Теперь я вижу, к чему вам столь обширные познания в данной науке. Мне, право, жаль, что так случилось, но вам нужно подспорье, я его могу оказать».

Авитус поймал баланс в своем теле и уже крепко держался на земле. Он не был сильно удивлен случившимся, но своим выражением лица не управлял, выявив явный испуг.

– Этот альтруизм очень вдохновляет, но что ты можешь мне сделать и зачем тебе это? – Авитус немного поразмыслил, и по его лицу стало понятно, что в ответе он больше не нуждался.

«Вы же читали о тех, что подобен мне, знаете, что мы можем. Одна я тут лишь потому, что сама так хочу, на территории этого острова почти не осталось родных мне по крови, а уплыть я не в состоянии сама.» – Вновь прозвучал голос в голове.

– Но ведь ты можешь оборачиваться человеком, уплыла бы на судне, да на большую землю… или хотя бы на главные острова, там полно лесов под стать тебе.

Кицунэ опустила голову, на этот раз ее голос в голове звучал дрожащим: «Н-нет, я так не могу».

Авитус ощутил исходящий от нее страх, но решил не обмолвливаться об этом, но потом вспомнил, что лиса сидит у него в голове.

– Не волнуйтесь, я могу перестать, кажется, что вас не очень приятно, но позвольте нанести последний штрих. – Произнесла кицунэ, но уже не в мыслях Авитуса.

Внезапно данмерионец почувствовал такую легкость на душе, будто не было позади многих бессонных ночей и трудных рабочих дней, выматывающих до изнеможения. Авитус вздохнул с легкостью свежий лесной воздух, на лице проскользнула нотка умиротворения.

– Как ты это сделала? – спросил Аэтернумец. – Это просто… замечательно.

– Вы, правда, очень хорошо держались, я редко за свою долгую жизнь встречала подобных по воле людей. Изначально я сомневалась, но кажется, что там не будет лишним мое присутствие. Не волнуйтесь, со мной вы будите в безопасности. – Убедила кицунэ.

– Может, ты и будешь полезна в моих странствиях, я знаю, что кицунэ мудры, уж точно мудрее каждого из людей, твои знания будут ценным ресурсом, зря я отрекался. – Заинтересовался Авитус. – Мое имя ты, скорее всего знаешь, а насчет тебя…

– Конечно, где же мои манеры, столько лет прошло с моего последнего контакта, я уже и забыла, как вести диалог, прошу простить мне мою растерянность. Меня назвали Лиссандрой, можете просто Лисс, если лень язык ломать лишний раз.

– В таком случае можно и на «ты» … – недоговорив до конца, Авитус задумался о том, что лисица может следить за ходом его мыслей в любой момент. От этого стало довольно жутко и непривычно одновременно. – Выходит, что ты побывала в моем сознании?

Лиссандра отвернула морду в сторону, выразив смущение:

– Кажется, нам надо идти, солнце уже всходит.

Авитус одобрительно кивнул и кинулся закончить сбор вещей. Спонтанное решение принять попутчика было крайне необычно, словно мысль о такой компании ему внедрили намеренно. До этого данмерионец странствовал по островам совсем один. Когда он завершил работу, то обернулся в сторону Лисс, но был слегка ошеломлен.

Вместо рыженькой лисицы перед ним уже стояла прекрасная розовощекая девушка с длинными завитыми рыжими волосами и насыщенными изумрудными глазами, со стройным телосложением и накинутым поверх тела чистым белым платьем. Ее лицо выражало некий романтичный образ, с первого взгляда можно было бы сказать, что она прямой потомок какой-нибудь богини красоты. Если бы у Авитуса когда-нибудь спросили про эталон женской красоты, то он бы представил Лиссандру, если бы знал ее раньше.

– Мы вроде собирались идти. – Озорничала Лиссандра. – Или тебе неуютно видеть рядом с собой столь прекрасную особу?

Авитус одумался и удивился услышанному:

– А ты явно высокого мнения о себе.

– Потому что есть, чем гордиться, я правильно расставляю приоритеты. – Продолжала шутливо отвечать Лиссандра.

– Учтиво, но нам действительно пора идти, я как раз закончил собираться.

Солнце уже сполна накрыло землю теплыми нежно-розовыми лучами.

Ветер утих, а небо освободилось от облаков. Лиссандра и Авитус шли вдоль густого леса, по узкой вытоптанной на траве дорожке, на нее то и дело падали сухие листья с деревьев, застилая все хрустящей корочкой.

Идти им предстояло на другой конец острова, это могло занять два дня пути с восхода до заката. Площадь Окамириона не была шибко большой, особенно в сравнении с главными островами. Территория этого острова принадлежала провинции Данмерион.

Авитус шел, погрузившись в свои мысли, Лиссандра чувствовала всю тяжесть дум, что исходила от него, она тихо подкралась сбоку и торжественно крикнула: – О чем-то плохом задумался?