А ведь живы и ходят среди нас потомки этих подонков Строганова, Саврова, Нестерова, Соловьёва, Русанова, Бобкова и, наверное, хранят их медали, показывают и говорят своим малолетним о том, какие герои были их предки.
Из изложенного видно, что шестидесятидвухлетний Михаил Иванович был убит средь бела дня без всякого суда шайкой (тройкой) НКВД в Горьком (ныне Нижний Новгород) в тюрьме (проспект Гагарина, напротив Нижегородского Государственного Университета).
Так сучья власть выстрелом в голову Михаилу Ивановичу прекратила двухсотлетнюю династию священников Мраморновых.
Из дела видно, кто оговорил его, кто фабриковал дело, кто писал и утверждал обвинительное заключение, кто принял решение о расстреле, и кто привел это решение в исполнение. (Таких дел только в Горьковской области было сфабриковано десятки тысяч – авт.). Тело убитого Михаила Ивановича вместе с телами других расстрелянных бедолаг погребено, ну как погребено – закопано, в общем захоронении в дальнем правом углу у стены так называемого Бугровского кладбища, которое располагается за до сих пор действующей тюрьмой.
Из изложенного видно, что советское общество смело можно было разделить на три категории:
1. Те, кого репрессировали;
2. Те, кто репрессировал;
3. Те, кто писал доносы.
При этом в свете происходящего ныне автор не видит никаких гарантий тому, что всё это не повторится при его жизни.
Понимая, каким упырём – людоедом был тов. Сталин, автору больно смотреть на это. Наши дни:
Во времена репрессий существовало такое людское понятие, как «Расстанная дорога». У выходов из следственных изоляторов собирались родные и близкие бедолаг. Ждали, когда их отцов, мужей, братьев выведут и погонят этапом в ГУЛАГ. Расставались…
Когда-то давно автор посвятил стихи своему предку.
На расстанной дороге —
Всё те же дома.
Та же осень и та же зима.
Те же окна и клёны,
Запущенный сад
И старушечий пристальный взгляд.
На расстанной дороге
Не трещат воробьи,
Не купаются в серой пыли.
У осины вдали
Листья словно в крови,
И крестами стоят фонари.
На расстанной дороге
Мы простимся с тобой,
И тебя повезут на убой.
Человек в чёрном фартуке, громко сопя,
Сбросит в яму остатки тебя.
На расстанной дороге
Я расстанусь с тобой,
И зароют тебя в шар земной.
В этот глиняный ком,
Где шуршит темнота.
Где тебя не достанет беда.
Спи спокойно, мой предок,
Я утешу тебя:
Тебя больше не ждут лагеря.
Надзиратель не выбьет
тебе палкой зубов.
Не наденет холодных оков.
Пусть приснится тебе,
Что его больше нет.
Что свободным вдруг стал божий свет.
Тюрем – нет, пыток – нет
И никто и нигде
Не боится быть верным себе.
На расстанной дороге
все те же дома.
Та же осень и та же зима.
У осины вдали
листья – словно в крови.
И крестами стоят фонари…
Изнасилование как бизнес
Около пяти утра – звонок:
– Опять, вашу мать! – подумал неохотно просыпающийся мозг. Это был уже третий такой звонок за месяц. Первые два были по поводу убийств. Что на этот раз?
– Вадим Васильевич, заявление об изнасиловании.
– Шлите машину.
В те времена дела об изнасиловании расследовались прокуратурой.
Умылся, оделся, спустился к подъезду, забрался в милицейский Уазик…
… В дежурной части сидела заплаканная женщина, довольно миловидная.
– Что случилось?
– Изнасиловал он меня-а-а-а-а-а! Ы-ы-ы-ы-ы!
Зевая, стал составлять протокол под хлюпанье носом и поскуливание потерпевшей.
Людмила… 29 лет. Работает уборщицей в школе. Одна воспитывает малолетнего сына. Вчера пошла с подругой Светланой в ресторан. Познакомились с двумя парнями. Подвыпили, подзакусили, поплясали. Затем один из парней, Михаил, предложил поехать к нему на дачу и продолжить знакомство. Дружно погрузились в «Жигули» Михаила и поехали. Иметь «Жигули» в конце восьмидесятых прошлого столетия было неслыханной роскошью.
На даче разделились на пары. Михаил с Людмилой остались на первом этаже, его приятель Николай со Светланой поднялись на второй.
Совместно поднапившись, Михаил предложил Людмиле вступить в сексуально-половые отношения. Людмила категорически отказалась. Навалился всем своим телом на всё её тело.
– Сопротивлялась?
– Да, как могла.
– Синяки, побои имеются?
– Не бил (всхлипывая). Просто схватил за горло и сказал, что задуши-и-и-и-т! Ы-ы-ы-ы-ы!
Совершив акт, Михаил уснул. Людмила выбралась и – прямиком в дежурную часть РОВД.
– Где живет, знаешь?
– Знаю.
– Давай адрес.
Городок маленький, всего сорок пять тысяч населения, все всё друг про друга знают.
– Снимай трусы!
– За-за-чем?
– Так надо. На экспертизу отправлю. И иди на медицинское освидетельствование.
Такая картина складывалась со слов потерпевшей заплаканной Людмилы…
Зарегистрировав заявление, взял двух милицейских и на том же Уазике отправился по указанному потерпевшей адресу. Было около восьми утра.
Звоним. Открывает заспанный парень в халате.
– Михаил такой-то?
– Да.
– Одевайтесь, поедем в РОВД.
– Что случилось?
– Там разберемся.
В РОВД:
Михаил… 33 года. Женат. Двое детей.
– Рассказывай, чем вчера занимался, начиная с девяти вечера.
– Так это, с Колькой в ресторан «Родник» ходили.
– И что?
– Выпили, закусили. Ну там с двумя девчонками познакомились.
– Дальше.
– Я потом предложил поехать ко мне продолжить. Они согласились.
– Так.
– Ну, на даче я остался с Людмилой на первом этаже, Колька с девчонкой, Света, вроде, поднялись на второй этаж.
– Так.
– Ну мы с Людмилой пообжимались, потрахались, потом я уснул. Проснулся – её нет. Поехал домой, лёг спать. Колька с подругой остались там.
– Тогда почему Людмила написала на тебя заявление?
– Не-не-не знаю.
– Хорошо, снимай трусы.
Такая картина складывалась со слов Михаила. Не стал его усаживать под стражу. Отпустил домой под подписку. Жена, работа, дети. Куда он денется.
Тем временем отправил изъятое у обоих бельё на экспертизу наложений, опросил Николая и Светлану.
Светлана:
– Пьяная была. Криков и звуков борьбы не слышала. Быстро уснула.
Николай:
– Всё было тихо. Никто не кричал.
Через несколько дней – звонок:
– Вадим Васильевич, это Михаил. Можно повидаться с Вами?
– Зачем?
– Дело есть. Важное.
– Ну заходи.
В уголовно – процессуальном Праве есть такая заморочка: после получения заявления о совершении преступления следователю дается десять дней на то, чтобы провести проверку обстоятельств, указанных в заявлении. По истечении этого срока следователю надлежит или возбудить уголовное дело, или отказать в возбуждении уголовного дела, или направить заявление по подследственности.
