Доктор лежал на полу. Остальные сидели вокруг него и пытались осознать услышанное. Отец стоял посреди комнаты и размышлял о чём-то своём.

Не заладился новый год, совсем не заладился.

Задумчивую тишину нарушил топот сапог по коридору и громкий стук в дверь:

– Господин фон Прейс! Господин фон Прейс! – громко звали с той стороны. – Мы нашли его! Он уже здесь!

– Кто здесь? Кого нашли? Неужели художника? – отец встрепенулся, как птица после дождя.

– Да, мы поймали художника, он даже не сопротивлялся.

– Замечательно. Где он? – фон Прейс направился в сторону двери.

– Он уже в допросной.

– Ну и скорость, молодцы. Порадовали, – отец остановился в дверях и оглянулся на нас. – Предлагаю мастерам остаться с доктором, а вам, молодежь, пройтись со мной. Думаю, будет интересно поговорить с талантливым человеком.

Затем он глянул на накрытые стенды, до которых так и не дошли:

– Сюда мы вернёмся позже. Может, даже не сегодня. Всё зависит от нашего нового друга.

Он повернулся на каблуках и отправился за егерем. Мы последовали за ними, стараясь не отстать. Отец задавал вопросы о том, где нашли художника, сопротивлялся ли он, какие потери. Судя по всему, выходило, что захват мастера Драко оказался элементарным делом – его нашли в таверне неподалёку от поместья, он был вдрабадан пьяным и совершенно не сопротивлялся. На это у него просто не было сил!

Эти новости нас очень удивили. Мы уже записали его в убийцы и профессионалы, а тут какое-то непонятное поведение. Оставалось надеяться, что современные методы допроса помогут выяснить всю правду. Меня аж передёрнуло от этой мысли, но с другой стороны – не надо было подставляться.

Когда мы дошли до основания башни, под которой как раз находились допросные, егеря уже подготовили первичный доклад. По их словам, человек был настолько пьян и невменяем, что даже болевые ощущения воспринимал неадекватно и, следовательно, пытки не дали результата.

Мы постояли в коридоре, помолчали, а потом решили всё-таки заглянуть к нашему гостю.

Тот болтался в кандалах на дальней стене, в драной рубахе и лосинах. Длинные патлы свисали на лицо и скрывали глаза. Из-под этой гривы раздавались музыкально-булькающие звуки – это было похоже на какую-то бульварную песенку в исполнении городской канализации.

– Он так «поёт» уже час, с момента как мы его повязали, – доложил старший из егерей.

– Вы уверены, что это он? – задал риторический вопрос отец.

Он сам видел, что это тот же художник, который почти сутки назад казался решающим звеном между спокойствием и хаосом. А теперь эта пьяная свинья висела прикованная к стене и выдувала музыкальные пузыри.

Мерзость…

– Думаю, что утро вечера мудренее… – задумчиво произнёс Роше. – Я дам им пару трав, чтобы он быстрее пришёл в себя. Пусть сделают настой, а завтра зададим ему все вопросы.

Возражений не последовало.

Мне удалось выспаться, и это радовало. Предыдущие сутки без сна и напряжение, которое сковало меня, отступили под напором усталости, и ночь прошла мирно. Я чувствовал себя живым, сильным и поэтому с удовольствием начал день с тренировки – растяжка, силовые упражнения, немного гибкости, удары.

Пока что я не загружал себя на сто процентов, давал телу привыкнуть к нагрузкам. Знаю, что резкие перепады могут сказаться на охоте, и отношусь к своей главной охоте с большим уважением. Не спешу. Тело восстанавливается всегда быстрее, чем голова. Но и голова не должна подгонять тело в погоне за умозрительными заключениями.

Какие мы умные…

Сегодня даже случилось необычное – я застал орка спящим, чего не случалось с тех пор, как мы столкнулись с крокодильчиком на кухне. От стресса и удара тогда орк проспал почти сутки. Сейчас, конечно, столько он спать не будет, но усталость, напряжение, анализ – всё это подточило силы моего друга, и ему требовался отдых.

Я уселся в кресло, недалеко от письменного стола, и стал карябать свой дневник. Скрип пера успокаивал, бумага была как поле возможностей, которое манило. Хотелось окунуться в те миры, которые скрывались за тонким слоем бумаги, но ещё ждали своего рождения. Да, Роше всё-таки был прав – дневник очень мне нужен. И тем серьёзнее я относился к потере нескольких лет своей жизни. Два листа старой истории лежали в моей комнате, рядом с новыми записями и напоминали о том, что всё было и мне не показалось. А значит нужно двигаться и искать.

Орк заворочался в своей кровати, а потом не открывая глаза заявил:

– Брий, если ты пододвинешь мне стакан воды – я буду тебе очень благодарен.

– А если не пододвину?

– Тогда я не скажу, что ты сидишь на гнезде ос.

Я подпрыгнул над стулом – зная орка, его слова могли оказаться правдой. Услышав мой всхлип и звук прыжка, орк открыл глаза, посмотрел на меня, бледного, и начал ржать. Естественно, ни на стуле, ни под ним гнезда не было.

– В прошлый раз ты мне не поверил и был наказан, – отсмеявшись, орк сел на кровать. – В этот раз поверил, но результат примерно тот же.

– Смейся, смейся, поганка зелёная. Лучше уж я подпрыгну, чем опять окажусь покусанным какими-нибудь твоими жуками. И зачем они тебе?

– Угу, затем же, зачем и травы – лечить окружающих, в частности – тебя. И если в этот раз тебе повезло – руки не подвели – то вот другим не так. Есть пара раненых, которым нужен яд ос.

– Так ты на самом деле припёр осиное гнездо в дом?

– Сейчас же зима – все пчёлы и осы спят – прекрасное время их собирать, – невозмутимо ответил Роше. – К тому же я достаточно умный орк – гнездо оставил на улице, чтобы осы не проснулись. Можешь посмотреть на подоконник.

Я не утерпел, встал с кресла и прошёлся до окна. На нём действительно лежало бумажное яйцо осиного домика. Внутри, наверное, было много ос, которые ждали весеннего тепла и возможности собирать нектар. Но теперь их тела помогут выжить кому-то, кто получил серьёзные раны от наших питомцев.

– Опять будешь шаманить? – поинтересовался я.

– Думаю, что в этот раз сделаю просто механическую обработку – нет времени на полноценный обряд. А моё шаманство – не сыпь мне соль на задницу…

– Всё так плохо?

– Достаточно, чтобы торопиться. Раны рваные, и в них попала зараза – то ли падаль, то ли просто с земли. Начался процесс гниения. Не хочу ампутировать руки и ноги молодым – ещё пригодятся.

Я кивнул, принимая его слова. Люди не в чём не виноваты, просто не повезло. Но мы можем им помочь. Роше молча откинулся на подушки, потом встал. Природа не обделила его физическими данными, как и практически любого представителя его расы. В бою он был грозным противником. Если с оружием я мог его победить, то в рукопашной мне это удавалось не всегда, и это несмотря на то, что по основной деятельности он лекарь. Плюс его изредка проявляющиеся способности провидца. Короче, интеллигент интеллигентом, но с отличной боевой и физической подготовкой!

– Я смотрю, ты о чём-то задумался, мой меченосный друг, – орк прервал мои размышления.

Я поднял бровь.

– Ты с таким философским выражением смотришь на меня, будто увидел во мне музу или божественное явление.

– Гад. Просто гад, – я покачал головой. – И как у такого отца как твой, мог уродиться такой язвительный отпрыск.

– Так же, как от твоего уродился любитель поискать приключения на свой зад, – но тут орк стал серьёзным. – Насколько я понял, на третьей картине была твоя комната. Причём, по твоей реакции, я предположил, что нарисовано было подробно и очень живо, как, в общем, и на остальных картинах. Дурацкий крокодил, – Роше передёрнуло. – Короче, пошли найдём твоего отца и сходим в допросную. Если его егеря дали художнику нужную дозу, сейчас он должен быть трезвым и жутко голодным. Не стоит морить бедного человека.

Орк ухмыльнулся и пошёл мыться. Я остался сидеть в кресле ожидать его. Мои мысли вились вокруг последних событий, стараясь выстроить всё в какую-то цепочку. Пока получалось плохо, но была небольшая надежда, что скорый разговор, если так можно выразиться, прояснит ситуацию.