– Взгляни, – сказала я. – Вдруг это еще одно кафе или заправка, и там подскажут, где можно сесть на автобус.

– Или, по крайней мере, там мы дождемся того, что нас подвезет бабуля, у которой в сумочке полно ирисок.

Мы стояли в голубом и розовом свете. Это было не кафе. И не заправка.

– Я пас, – сказала я и пошла прочь. Неважно куда. Все что угодно было лучше этого места. Бейли схватила меня за руку.

– Только посмотри на машины. Кто-то из водителей вполне может ехать, куда нам нужно.

Я показала ей на дебелую неоновую женщину, покрытую моллюсками и сверкающую на нас с высоты.

– Может, ты не прочитала, что здесь написано. Я помогу тебе. «Русалки – Морской грот – Бар для джентльменов».

– И что?

– Это стриптиз-клуб, Бейли.

– Само собой.

– Здесь нет бабуль с ирисками, я тебе это гарантирую.

– Послушай, давай войдем, выберем самого хилого и тихого продавца семян и заведем речь о том, чтобы он нас подбросил. Это лучший способ попасть в Нью-Мексико. К тому же, не забывай, что мы – счастливые обладательницы вот этого. – Она достала из-за пояса электрошокер.

– Нет. Только не это. Ты так дрожала в прошлый раз, что не смогла бы пустить его в ход. Считаешь, что сможешь сохранить спокойствие, когда твой продавец семян станет засовывать нас в рефрижератор?

– В первый раз я растерялась. Но в следующий буду начеку. – Бейли попыталась подбросить электрошокер, а потом поймать, но чуть не уронила его на асфальт.

– Ты меня не убедила.

Бейли засунула электрошокер на прежнее место.

– Мы же с тобой сильные молодые женщины, отвечающие за свои судьбы. И пятьдесят тысяч вольт будут нам в помощь.

– Это не значит, что мы должны ввязываться в ситуации, какие в девяноста девяти случаев из ста кончаются плохо. Мы только что дважды избежали смертельной опасности – удрали от серийного убийцы и от коров. Не надо продолжать в том же духе.

– А какие у нас еще варианты? Тащиться по обочине ночью? Это что, лучше?

– По крайней мере, останемся в живых.

– Я вхожу.

– Нет! Ни за что! – Я беспомощно огляделась. – Разве нельзя просто подождать кого-нибудь на стоянке?

Но Бейли уже направилась к двери. Я присоединилась к ней, когда она подошла к скучающему вышибале, прислонившемуся к шлакобетонной стене. На входной двери красовалась полуободранная реклама «Будвайзера». Изнутри доносилась ритмичное буханье. Единственная лампочка окрашивала все слабым желтым цветом, земля была усеяна окурками. Я почувствовала тоску по кафе с его липкими столиками и мерзкими шоферами.

– Привет? Сегодня играет живая музыка? – спросила Бейли самым дружелюбным тоном, какой я когда-либо слышала из ее уст. Вышибала окинул нас оценивающим взглядом.

– Несовершеннолетним вход запрещен.

– Понятно. Жаль. Пошли. – Я потянула Бейли за рубашку, пытаясь увести ее. Должно быть какое-то другое место, где мы сможем найти попутчика. Вряд ли стриптиз-клуб – единственное заведение поблизости. Но Бейли вырвалась из моей хватки.

– Нам обеим по восемнадцать. Клянусь.

– Нет, маленькие шлюшки, я вас не пущу.

Ноздри Бейли раздулись:

– Прошу прощения? Мы две сильные молодые женщины, отвечающие за свои судьбы.

Вышибала осмотрел ее с ног до головы:

– По мне, так вы просто шлюхи.

– Чтоб ты знал, она – отличница, а я девственница. А проститутки такими не бывают.

Я застыла как громом пораженная.

– Ты девственница? – выпалила я, не подумав.

Вышибала выпрямился и шагнул к Бейли:

– Я говорил о шлюхах в переносном смысле. Это не проблема. Проблема в том, что вы «маленькие».

– А я говорю, что нам восемнадцать. Подожди. Сейчас я достану бумажник. – Она сунула руку в карман. – Вот мое удостоверение личности. – Затем достала из бумажника хрустящую стодолларовую купюру: – А это ее. – Вышибала моргнул. Потом посмотрел на Бейли и поднял бровь. Она невинно улыбнулась. Он взял деньги.

– Добро пожаловать в «Русалки», две сильные молодые женщины, отвечающие за свои судьбы. – Он, в свою очередь, улыбнулся и распахнул перед нами дверь. Буханье стало гораздо громче. Бейли заглянула внутрь и повернулась ко мне.

– Ну что, идешь? – спросила она.

– А если я отвечу «нет»?

– Тогда я скажу: ну и торчи себе в темноте в компании нашего приятеля.

Она исчезла за дверью. Вышибала обратился ко мне:

– Меня зовут Джерард.

Я обвела глазами темную парковку. Мигала неоновая вывеска. Пахло застаревшим сигаретным дымом. Не могло быть и речи о том, чтобы провести здесь с Джерардом хотя бы пару часов. Не могло быть также речи о том, чтобы доверить Бейли выбор человека, с которым мы поедем дальше. Я обхватила себя руками и пошла за ней.

Узкий, скудно освещенный коридор вел в основное помещение, где я обнаружила Бейли чуть не подпрыгивающей от волнения.

– Все это так интересно. Я никогда не бывала в подобных местах. А тебе разве не любопытно?

– Не-а. Ни капли. – Я старалась подавить внезапный приступ паники – а вдруг родители узнают, что я была здесь? Если да, то узнают и обо всем остальном. И об украденной машине. По сравнению с преступлением и беременностью поход в стриптиз-клуб был не так уж и плох. Наверное. Я закрыла глаза. Прямо сейчас мои подруги мечтают у озера о Райане Гослинге и усваивают второе начало термодинамики. Я попыталась представить себя с ними, свернувшейся клубочком под старым лоскутным одеялом. И мне это почти удалось, но тут кто-то похлопал меня по плечу.

– АААААА! – завопила я и отпрыгнула в сторону. Обернулась и увидела официантку с фальшивой улыбкой на лице. На ней была кожаная мини-юбка и голубые накладки на соски в виде раковин. Ошарашенная видом ее почти обнаженной и очень пышной груди я быстро постаралась перевести взгляд на что-то еще. И задержала его на ее серьгах. Улыбка официантки стала еще шире.

– Любительницы выступают у нас по вторникам, девочки.

– Мы здесь не для того, чтобы пробоваться! – слегка ощетинилась я.

– Плохо. Было бы забавно. – Она вернулась к барной стойке. Я перевела взгляд на Бейли. Ее рот был приоткрыт, слегка остекленевшие глаза вбирали в себя окружающее пространство.

– Это так… зрелищно.

– Правда? Именно это слово ты считаешь уместным для описания подобного места? – Внутренний интерьер включал в себя неоновые лампы, зеркальные стены и кабинки из дешевого, бирюзового цвета винила. Была сделана попытка развить морскую тему, но в конце концов дизайнер сдался и остановился на откровенной вульгарщине. Посреди сцены возвышался шест, вокруг него вертелась женщина в туфлях на шестидюймовых каблуках, одетая в форму медсестры, – к вящему удовольствию нескольких мужчин, сидящих рядом. Официантки, виляя бедрами, разносили коктейли немногим посетителям. В помещении стоял затхлый запах пива с примесью очистителя воздуха. На мой взгляд, все это никак нельзя было назвать зрелищным. Бейли взяла меня за руку.

– Пошли, давай приземлимся где-нибудь и приступим к организации дальнейшей поездки. – Она потянула меня к одной из бирюзовых кабинок. Мы сели, я старалась не думать, что за жидкости пролили в свое время на потрескавшийся винил. – Как тебе этот? – Бейли показала на мужчину у сцены, одетого в мятый деловой костюм.

– Потенциальный насильник.

– О’кей. А как насчет того? – Она кивнула в сторону парня в бейсболке и майке с изображением американского флага.

– Насильник-патриот.

– Ну хватит тебе, Вероника. Сейчас не время привередничать. Привередничать надо было, когда Кевин тебе засадил.

– Послушай, я согласилась попробовать претворить в жизнь твою идею. Мы вошли сюда. И оказалось, здесь полно отморозков. Тот в седане, очевидно, был местным завсегдатаем. Давай, пока не поздно, придумаем что-то другое.

– А как насчет того парня? – Сделала еще одну попытку Бейли и показала в сторону бара. – Он такой щупленький. Держу пари, мы скрутим его, если он вдруг начнет к нам приставать. – Я воззрилась на нее и скрестила на груди руки. Она вздохнула и скорчила выразительную гримасу. Я стала выбираться из кабинки. Она схватила меня за руку. – Ну и куда ты направилась?