Да и то, что все это случилось непосредственно под поднятие занавеса эсперской кутерьмы у посольства фейри, тоже оптимизма не добавляло.

Ладно, об этом Алекс сможет подумать позже.

Сейчас его больше заботил вопрос развоплощения демона. Убить тварь было невозможно – демоны по сути своей бессмертны. Просто процесс их восстановления внутри ада может растягиваться на тысячи лет. К примеру, тот же самый рыцарь Абаддон, когда-то давно развоплощенный Соломоном, по слухам, до сих пор не может вернуться в пласт реальности.

Изгнать из девчушки – тоже не представлялось возможным. Для этого нужно было обладать силой веры. Причем неважно в кого, в бога или дьявола. Не имеет значения, к кому ты конкретно будешь обращаться.

Но Дум не верил ни в того, ни в другого.

Как это было возможно, учитывая, что на его груди остались шрамы от ангела и падшего?

Алекс вообще сложный человек.

“Don’t stop belivein’” все еще играла, являясь единственным, что заглушало трель из фильма ужасов.

Дум, пряча раненую руку под полой пиджака, подошел к освещенной будке.

Почему демон не разрушил столь жалкую преграду и не поглотил душу ребенка? Ну, потому что каждый человек (да и не только человек) имел, если утрировать, встроенную защиту от нежеланного подселенца.

А именно – свою свободу воли. И пока не сдашься уговорам, запугиваниям, искушениям и обману и не отдашь свою волю, демон не сможет полностью установить свою власть в твоем внутреннем мире.

Девочка росла в верующей семье. И поэтому ее собственная вера была крепка. Настолько, что света, который заливал будку, было достаточно, чтобы доставлять Алексу неудобства.

– Все будет хорошо, – улыбнулся Дум, перегибаясь через стойку.

Он хотел потянуться и погладить девочку по волосам, но вовремя понял, что это будет плохой идеей. Поверх ее замызганного платьица качался серебряный крестик.

Его не было на ней в реальности.

Но так отображалась ее вера.

Святоши… если бы они были чуть более сведущи в собственном же деле, то у демона не осталось бы даже шанса…

– Я скоро вернусь, – продолжил Дум, успокаивая маленький, сжавшийся комочек животного страха. – Главное, что бы ни случилось, не выходи из этой будки.

– Х-х-хорошо, – кивнуло дитя.

– Пообещай мне, Роза. Пообещай, что что бы ни происходило, что бы ты ни услышала или ни увидела, ты не выйдешь за пределы света.

Девочка подняла взгляд заплаканных глаз на Дума и дергано кивнула.

– Я обещаю, д-дяд-дя суп-перг-г-герой.

“Дядя супергерой”… А что – звучит. С таким хоть сейчас в какую-нибудь из расплодившихся кино-комикс-вселенных.

Алекс поднял перед собой поврежденную руку.

Будет больно, но…

Судя по тому, как оживает парк аттракционов, демон активно подпитывается душой малышки. И именно поэтому прячется: набирает силы, чтобы одним махом прикончить темного – экзорциста и заодно разрушить свет Розы.

И если тот сможет поселиться в теле смертного… обрести физическую оболочку из этого пласта… дел натворит немало. И поскольку он демон, то всем этим дерьмом придется заниматься тому отделу Гвардии, на который подрабатывает Алекс.

Так что дело принимало личный характер.

Работать задарма, да еще сверхурочно, Алекс точно не собирался.

Интересно, заклинание, которое заставляло кожу на человеке сползать сброшенной змеиной шкурой, действительно было запрещено или так фантазию интерпретировало подсознание Алекса?

Впрочем, неважно.

С его левой ладони, прямо на глаза, заставляя скрипеть зубами от боли, буквально стекло несколько слоев поврежденной кожи, обнажив кровоточащую плоть.

Дум сжал и разжал кулак. Было настолько же неприятно, как когда на открытую рану сыплют соль. Спасибо четырем годам в самой строгой тюрьме для магов – Дум прекрасно знал, о каких именно ощущениях он думает.

И то, что какой-то жалкий демон заставил его вернуться в не самые приятные воспоминания, делало черного мага только злее.

– Начнем охоту. – Алекс закурил вторую сигарету.

Из дыма, который он выдохнул, вынырнуло три черных гончих. С глазами, слепленными из пылающих огней, с когтями, окутанными лиловым пламенем, они бросились в сторону русских горок.

Алекс отправился следом.

В силу особенностей детства Дум никогда не любил аттракционы. Так что тот факт, что его призванные темные гончие в данный момент буквально высасывали не бесконечный запас УЕМ из накопителя, обнюхивали желтые стойки алюминия, на которых крепились рельсы с люлькой в виде вспоротого кота (ну и фантазии у детей!), казался Алексу какой-то ненормальной насмешкой судьбы.

Дум еще раз посмотрел на кольцо на пальце.

Иными словами, поделка “Серп Индастрис” – государственной военной корпорации – имела резерв в почти шесть тысяч условных единиц магии и без постороннего вмешательства восстанавливала по сотне в час.

Весьма серьезная штуковина, которую и на черном рынке не всегда достанешь. Накопители выше С-ранга уже считались военными, и просто так их достать было невозможно.

Ходили слухи, что частные оборонные комплексы их отваливали крупным кланам, но Алекс не имел привычки сыпать обвинениями без прямых на то доказательств.

Детство отучило от пустого трепа.

Увы, в отличие от “Сердца лича”, Алекс не мог воспользоваться всем резервом накопителя. Так что все его заклинания резко переместились на 13-й уровень мистика.

Крепкий середнячок.

Вот такие мысли, весьма отстраненные, кружились в его голове, пока он бродил за оградой аттракциона. Демон не спешил показываться. И что-то подсказывало Думу, что и не поспешит.

Как настоящий паразит, тварь притаилась где-то в эфемерной глубине души и постепенно ее пожирала, становясь при этом только сильнее.

– Значит, питаемся страхами, да? – задумчиво протянул Алекс. На его левой руке вновь вспыхнули лиловые огоньки пламени. Вообще для магов считается невероятно трудным поддержания жизнедеятельности сразу двух заклинаний, но Алекс ведь гений, а не погулять вышел. – Посмотрим, что ты будешь делать без своего хрючела.

Алекс взмахнул рукой, и поток ревущего пламени, увенчанный кричащим в агонии метровым черепом, не просто сжег, а буквально снес и испарил тир, в котором мишенями служили идеальной формы женские груди.

Где-то вдалеке послышался приглушенный животный скулеж.

А еще детский плач…

Это ведь все-таки был не настоящий парк аттракционов, а детская психика. Психика, по которой Алекс сейчас, в этот самый момент нанес удар. Но он ведь предупреждал, что личность ребенка может измениться и потребуются мозгоправы…

– Не нравится, да? – Алекс выставил перед собой руки так, словно это была распахнутая пасть тигра. – Хаду-мать-твою-кен!

Очередной огненный череп, оставляющий за собой шлейф памяти, пробил насквозь “Летучий голландец”. Тот, покачнувшись в небе, начал заваливаться, а потом и вовсе рухнул на землю, погребая под собой кислотный чан, в который неустанно проваливался, чтобы вновь воскреснуть, мистер Берт.

– Страйк, – ухмыльнулся Дум.

Плач стал еще громче. Причем физический. Не от страха. От боли.

Роза испытывала самую настоящую, неподдельную физическую боль. Может, кому-то казалось, что от страха надо избавляться, но… во всем должна быть гармония. Страхи – это иммунитет человека. Его красный знак. Способ выживания.

– Четыре, три, два… – Вместо “один” Алекс картинно, будто в каком-то боевике прошлого века, развернулся на правом каблуке, а левой ногой, описав широкую дугу, врезал прямо в морду прыгнувшего на него со спины демона.