Не зли других и сам не злись.

Мы гости в этом бренном мире,

А что не так, то ты смирись.

Холодной думай головой.

Ведь в мире всё закономерно:

Зло, излученное тобой,

К тебе вернется непременно!

Парни закивали головами.

– Уже поздно, ложитесь спать, а утром возьмите всё, что сочтёте нужным и в добрый путь вертлявых судеб. Я всё оставил, мне пора.

– Как? Уже сейчас? Даже по бокальчику не разопьём? – огорчился Алексей.

Барабанщик подошёл к ребятам, обнял их так, как может обнимать очень чувствующий и любящий человек, после этого отступил назад, кивнул и вышел.

***

Варфоломей в раздумьях прохаживался из стороны в сторону по большому залу в своих апартаментах. Он подошёл к зеркалу в полный рост, внимательно посмотрел на себя, и спросил у отражения:

– Мы ведь победим, верно? Всегда побеждали и сейчас победим.

После этих слов Варфоломей отошёл от зеркала и присел в рядом стоящее кресло, но отражение в зеркале осталось, оно ответило:

– Побеждали, но наши соперники не были так сильны. Гедеон пришёл за тобой, и он не отступится.

– Он пришёл за нами! Или ты себя отделяешь от меня и всего нашего братства?

Отражение не подало ни малейшего вида смятения.

– Гедеона обучался по моей программе, я знаю лазейки в этих лабиринтах силы, что он так блестяще освоил, – величественно произнёс Варфоломей из кресла.

Образ из зеркала ответствовал:

– Он давно уже практикуется вне этих стен, и сегодняшняя его сила составляет тебе серьёзную конкуренцию.

– Тем лучше, давно у меня не было серьёзного противника. Мне есть, чем его утихомирить.

– Мне нравится бодрый настрой… узнаю в тебе воина, – отвечало из зеркала отражение, – что же, тогда держи ещё для азарта бонус. Тихон никуда не уехал.

– Что? После встречи с Ваге, он должен был как можно быстрее оставить этот город, дабы не натворить дел и не светиться лишний раз. Он что поступился своей миссией?

– Его миссия была скорректирована. Теперь и его цель – ты. Готовься к бою, да готовься серьёзно… воин.

Отражение в зеркале растворилось.

На лбу Варфоломея выступил пот. Он стёр его салфеткой, после чего провёл рукой по шраму на щеке и тихо сквозь зубы прошептал:

– Барабанщик…

***

Город устал от суетной пятницы. Кто-то уже успел уехать на выходные в родовое гнездо, кто-то сидел в гостях, мечтая, чтобы это празднование очередного дня рождения не такого уж близкого друга поскорее закончился, кто-то сидел перед телевизором с бутылкой пива и был счастлив.

Виктория шла по парку, наслаждалась щебетанием птиц и тихо бормотала себе под нос стихи любимой поэтессы. Она и не заметила, как двое крепких ребят перегородили ей путь с обоих концов узкой тропы, и лишь услышала:

– Во имя великого дела!

В руке впередистоящего бойца мелькнуло лезвие ножа, который уже находился в метре от своей жертвы. Девушка лишь успела ахнуть, но тут же осеклась, осмотревшись вокруг. Дорога была свободна, на узкой тропе никого.

– Почудится же такое, – в голос сказала она, ещё раз осмотрелась по сторонам и, прибавив шаг, направилась домой.

***

Увидев исчезновение подельника, крепыш, что стоял позади Виктории юркнул в кусты, быстро смекнув что дело плохо. О произошедшем было доложено Тао, который в свою очередь отчитался перед Учителем:

– Всё шло по плану, но в роковой момент исполнитель словно растворился в воздухе, причём довольно стремительно. На звонки он не отвечает, не идёт даже контакт, где он и что на самом деле произошло – мы не знаем.

– Ты стал часто приносить мне дурные вести, Тао.

– Только события вокруг девчонки идут не по плану, причём второй раз, её словно кто-то оберегает, по остальным вопросам у меня полный порядок.

– Именно поэтому ты ещё жив.

– Вы знаете, Учитель, я верен вам и делаю всё, что в моих силах ради общего дела.

– Сядь пока.

Тао сел на резной стул. Варфоломей достал из картотеки папку с личным делом исчезнувшего сотрудника.

– Этого потеряли? – уточнил он у Тао.

– Да, это было его задание.

Варфоломей достал из личного дела фотографию исчезнувшего парня, над его фото провёл рукой, взял чистый лист бумаги, поставил на нём точку карандашом, но тут же оторвал гриф от полотна и с удивлением посмотрел на Тао.

– Он мёртв, да? – опасливо спросил помощник.

– Нет.

– Жив? Где он?

– Нет.

– Как? И ни жив и не мёртв? Что это значит, Учитель?

– Твоего парня нет… его просто нет ни среди живых, ни среди умерших. Я сам не понимаю, что это значит. Чувствуется какой-то слабый сигнал, но он присущ лишь наличию…

Варфоломей прервал себя, глянув на Тао, и пояснил иначе:

– В общем, когда человек ещё не родился.

– Это мог сделать Гедеон? Скорей всего это он присматривает за девчонкой.

– Нет, она ему не нужна. Это сделал кто-то другой, тот, кто имеет доступ к намного более величественной силе слоёв пространства… Иди, девчонку больше не трогай, пусть живёт.

– Но ведь она знает о нас?

– Она никому ничего не скажет, будь спокоен.

– Она видела Ваше лицо и теперь, наверняка, знает кто Вы на самом деле. Неужели…

– Чччч...., – подняв вверх указательный палец левой руки, прервал помощника Настоятель. Для каждого правила есть исключения, примем сегодня одно. Девчонку оставить в покое. Вопрос закрыт.

Тао поклонился и вышел.

***

Мужчины крепко выпивали на кухне. Рабочие будни отступили, теперь жена хозяина дома, сидя в дальней комнате, мечтала лишь о том, чтобы выходные поскорее прошли. Муж имел закоренелую привычку гулять с друзьями по выходным. Гуляние это заключалось в беспросветной пьянке, а выходные начинались с вечера пятницы. И в этот период, к буйной мужской компании лучше было не подходить.

– Ну, ты Михалыч, дал, – с ухмылкой на лице, восхищался Никифор, – разом полулитру раздавил. Силён!

– А-то! – гордо отвечал хозяин дома.

– И главное, пьём примерно одинаково все, а в понедельник огурцом только Михалыч! – поддерживал беседу Гаврила, – в чём секрет дружище? Поделись с друзьями. А-то пока раскачаешься, уже несколько выговоров схлопотать успеваешь.

– Давай, Михалыч, колись, в чём разгадка? – заинтригованно оперся на руку Никифор, пошатываясь из стороны в сторону.

– Да бросьте вы, мужики. Здоровый я просто по природе, вот и…

Договорить Михалычу не дал стук из подпола. Табуретка под Гаврилой, стоявшая на крышке люка заиграла.

– Не понял. Ты кого там держишь? – вставая с насиженного места, спросил собутыльник.

– Я сам ничего не понимаю. Не лазил туда уже месяца два.

– Откройте, чёрт бы вас побрал! – послышалось из подполья.

Гаврила посторонился, хозяин дома открыл люк.

– В сторону! – угрожая ножом, прокричал боец, поднимаясь из пыльного подпола. Глаза его бешено озирались по сторонам.

– Кто такие? Кто бросил меня в эту яму? Кто, я спрашиваю?

Хозяин дома, опешив от происходящего, смотрел с немым вопросом на визитёра. Собутыльники столпились за крепкой спиной Михалыча.

– Остынь, приятель, и повежливей с отцом-то, чай больше не увидитесь.... Мечтал увидеть своего создателя – принимай посылочку… – послышался размеренный голос откуда-то из пустоты, на который обернулись все присутствующие в кухне.

Жена Михалыча примчалась на шум и, обхватив косяк руками, замерла в исступлении, услышав странное заявление голоса из пустоты.

– Кто это сказал? – вглядываясь в пустоту, спросил Никифор.

Но ответа не последовало…

***

– Вот так как-то, – оттряхивая ладони, проговорил Тихон, вернувшись в парк из слоя минувшего в линейном исчислении тридцать лет назад, – пускай пообщаются, может ума наберутся оба.

Барабанщик проводил взглядом мелькающие каблучки Виктории, усмехнулся, глядя на дрожащие кусты в начале аллеи, и прошептал: