- Какие приказы будут по гражданину Чаргу? – Я тебе не “гражданин Чарг”, некрофил-самоучка, я для тебя “Мастер Боя”, лучший из убийц!

- Полегче на поворотах, гражданин Сон! Я тебе не “гражданин Чарг”!

- Приказ один: пока оставить в покое. – И мне. – Помни о том, что я тебе сказал. Я, за тобой, слежу. – И снова этим бледным поганкам: – Вперёд.

И они действительно ушли. Но я до самого своего дома чувствовал, что как минимум один из сотрудников этого Толоса следил за мной.

__

И теперь этот опасный тип взялся за меня всерьёз, и проклятые некроманты тоже тут, можно не сомневаться. Проклятье! Цоболь Аух! Помню-помню, я убил твоего отца. Пусть ты сам убил намного меньше людей, чем я, но ведь и ты стал убийцей. Так в чём дело? Как будто ты не понимаешь, что я просто делал свою работу. Не знаю, правда, почему выбрали меня тогда, но, раз уж выбор пал на меня, то я сделал эту работу. Понимаю, остаться наедине с матерью, готовой задушить в объятиях своего милого ребёнка, не пожелаешь и врагу, да и смерть близкого человека, да когда ты ребёнок... Но разве не мог ты просто взять и бросить мне вызов, жалкая ты мразь?!

— Воспоминание —

Почему именно я должен буду убить Ноя Аух? Мы же с ним соседи. Наверное, именно поэтому, ведь он меня прекрасно знает и не испугается пустить к себе. И даже то, что я сам убил своих родителей, не внушило ему опасения. На месте отца и матери до сих пор зияет пустота, но к ней я уже привык, и душа больше не болит. Я и Ноя, раз уж мне его заказали, убью и ничего не почувствую. Это будет ещё одна гладко выполненная задача в моём списке. И никто им не поможет, не зря же особняк, где находится и дом, и мастерская Аух, стоят на отшибе. Ладно, вот я уже у его двери.

- Кто там? – От двери и стен мастерской исходили волны жара.

- Это я, Стил Чарг.

Ага, открыл дверь. Как всегда, в огнезащитном комбинезоне.

- Чарг, с чем пришли?

- По делу, мистер Аух, разумеется. Впустите?

- Ну, проходи!

Его сын здесь: маленькие туфли как обычно стоят вплотную к отцовским. Настоящий маменькин сынок: мать его душит каждый раз в объятиях, как он окажется слишком близко. Вот он и держится рядом с отцом, человеком дела. А вот и он, мелкий, грустный отчего-то.

- Пап!

- Да, Цоболь?

- Мы будем пить чай или нет?

- Конечно! Иди, ставь воду.

Цоболь тут же умчался.

- Проходите, Чарг. Мы с Цоболем приглашаем Вас на чай.

- С удовольствием, мистер Аух.

Надеюсь, мне простят то, что я не буду разуваться: не хочу терять время на возвращение сюда и обувание. У печи дышать, как всегда, нечем, скорее в трапезную. Вода уже на огне и уже скоро закипит. Шустрый малый.

- Проходите и садитесь сюда, Чарг.

- Как пожелаете, мистер Аух.

Хм, приятный аромат, что у травяного чая, что у печенья. Ной Аух – человек деловой, но семейный. Он не мог отказать сыну в чаепитии, но это должно усилить его желание поскорее закончить с моим делом. Значит, после чая мы направимся в мастерскую. Поскольку Ной там пропадает подолгу, домочадцы далеко не сразу узнают о его смерти. К тому времени стемнеет окончательно, так что я смогу уйти незаметно.

- Благодарю, было очень вкусно.

- Ну, что ж, спасибо Вам, Чарг, за то, что составили нам компанию. Пройдёмте в мастерскую, чтобы обсудить наши дела наедине?

- Пройдёмте.

Итак, дверь мастерской закрылась за нами. Архангел?

«Я здесь, хозяин, Стил»

Прекрасно. Перехватить эфес двумя руками поудобнее для удара...

- Итак, что вы... – он начал поворачиваться. Пора!

Это была лёгкая, мгновенная смерть. Он просто не почувствовал боли, ведь для этого нужна голова на плечах. Тсс, до чего тут стены раскалены! Зато я не попал в лужу крови, так хорошо подсвеченной полосой света. Стоп! Полосой света? Что, что тут делает Цоболь? Проклятье, он всё видел! Ладно, я не зверь, чтобы убивать ребёнка. Да и на него мне заказа не было.

- Прости, пацан. Такая у меня работа: пришёл заказ на твоего отца.

«Стил, ты убийца или нет? Что ты сопляку мораль читаешь? Бери голову Ноя и валим отсюда, раз ты не можешь убить ребёнка без заказа!» Погоди, Архангел, это важно. Должен я хоть что-то ему сказать?

- Береги маму, Цоболь. И вырасти мужиком. А я пошёл.

- Я... не прощу... тебя! Ты... убил его! Убил моего папу!!

Проклятье, он сейчас шум поднимет! Срочно уходить!

«Сожги это место! Мамка сгорит – пацану же лучше! Да и дом этот будет напоминать о смерти отца»

Ладно, так и сделаю. Выгрести быстренько угли из домны и выйти из дома. А теперь:

- Вспыхни и сожги до тла!

Хорошо горит, но у меня нет времени любоваться. Пора уже домой!

====== Глава 15. Великие души переносят страдания молча ======

Со временем отношение учащихся Академии ко мне стало только хуже. Пикеты в защиту Чарга проходили едва ли не каждый день, митингующие держались до последнего, многих поймали и жестоко наказали за проделки и бунты. Но даже под угрозами они не сдавались и продолжали агитировать. У самой Академии прибавилось проблем: были обнаружены грубые нарушения в организации обучения и других серьёзных вещах; выяснилось, что директриса подло выбрала мне в соперники Онно, хотя это должен был сделать автомат, генерирующий случайные пары. Директрису крупно оштрафовали и сместили с должности директора, назначив на новую должность заместителя директора. Теперь на пост главы Академии встала другая женщина, более решительная и жестокая. Мне удалось повидать её: высокая как Онно, длинные до пяток тёмно-алые волосы убраны в высокий конский хвост, а тёмно-синие глаза по-зверски свирепые и словно горят огнём, что холоднее льда. Одевается она в облегающую декольтированную тёмно-синюю рубашку на замке; поверх рубашки носит чёрный плащ с алыми узорами; тёмно-алые брюки. Обувается в красные туфли на шпильках, что делает её ещё выше. Когда я столкнулась с ней, то она по-орлиному взглянула на меня, и подождала, пока я к ней не подойду.

- Ты кто такая, девчонка?

- Чара Аух. А Вас как звать?

- Не как звать, а как к Вам обращаться! Аух, значит? Что же, приятно познакомиться с тобой, дочка Цоболя. Хорош у тебя папаша, сильный телом!

Запала что ли на него?

- Он кузнец, ничего удивительного.

- А, да. Меня зовут Орлена Цэган, для тебя мадам Цэган, поняла?

- Так точно, мадам. Вы выпускались из этой Академии?

- Да, я выпускница этой Академии. Я пошла сюда учиться в 13 лет, после сразу занялась карьерой убийцы и стала работать руководителем операции «Смерч». А теперь я – директор МАР.

Разговор не задался и был очень коротким, так как у неё было множество дел. По-началу она произвела на меня хорошее впечатление, но со временем я поняла, что ошиблась в ней. Так она относилась не только к учащимся, но и к педагогам, при этом постоянно используя свой металлический хлыст как средство наказания. Так, мадам Ган попала в лазарет. До меня дошёл слушок, что после того случая мадам Стренч сильно поругалась с мадам Цэган, после чего и сама отправилась в лазарет. Однако, моего отца мадам Цэган почему-то не трогала. Предполагаю, что на него у неё другие планы. Таким образом, уже в скором времени большинство занятий были отменены. Из предметов остался лишь Бой, который вёл Франк Максоле, тоже каким-то чудесным образом избежавший травм после встречи с новой директрисой. Получается, что мадам Цэган избавляется от конкуренток за мужское внимание?!

Волнения в Академии только усилились, ученики встали на защиту уже не только Чарга, но и тех преподавателей, что пострадали от мадам Цэган. К этому прибавились другие проблемы: во-первых, изменилась система обучения, и с этого года после второго курса уже не будет Основ Магии и Заклинаний, только Бой. Во-вторых, в Академии ещё долго оставались люди мистера Толоса, с которым, как оказалось, у мадам Цэган были самые дружеские отношения. Я сама видела, как они спокойно друг с другом беседовали, и он назвал её “дочкой”. Эти люди отлавливали и наказывали недовольных, и мадам Цэган лично принимала в этом участие. Насколько я знаю, сама мадам Цэган избивала пойманных до крови как с помощью хлыста, так и голыми кулаками. Я вообще заметила, что многих отправили в постель, надолго отбив способность чувствовать какие-либо сильные эмоции. Но даже это не останавливало желающих не допустить ареста Чарга. Поскольку им жёстко указали на их место, они стали срывать свою ярость на мне. Защищая отца от посягательств разгневанных учеников, я терплю их издевательства, их крики и гнев. Они окружают меня толпами, кричат на общежитие или улицу ругательства в адрес моей семьи, обвиняют в том, что в Академии произошёл «переворот», что теперь им всем тяжело и страшно за себя. Хорошо, что мадам Энола очень добрая и заботливая, она мне помогает пережить это. Я каждый раз благодарю её и ухожу в общежитие. И так изо дня в день, после занятий.