- Вот он. – А вот Анка выглядит несчастной.

- Продолжай так же, как и сейчас, учить свою молодёжь, и из них, возможно, вылупится что-нибудь стоящее. Со временем! – Скотина, он над нами издевается! – А пока что на входе покараулят двое наших, чтобы они не мешали. Рудольф! Дан! – И он повернулся к двум членам своей команды. Один высокий и узколицый, с противной ухмылочкой, а второй коренастый, но широкоплечий, с непроницаемой мордой кирпичом.

- Да, Ламберт? Никого не пропускать? Выпускать прикажешь? – Этот длиннотелый и вправду такой противный!

- Прикажу, Рудольф. Да. Ты всё понял?

- Так точно! Что прикажешь делать с нарушителями? – Как перекорёжило от его слов всё ещё не ушедших учителей и Стриж! Видно, я не ошиблась с первым впечатлением!

- Допросить и связаться со мной, я решу. Будут бузить и ломиться – делай с ними, что хочешь.

- Я против этого, Ламберт Толос!

- А вас, Анка Стриж, я попрошу не вмешиваться. – Скотина этот Ламберт! – Я, конечно, понимаю, что у вас учатся лучшие боевики в Великой Реке, и что вы женщина, у вас инстинкты... но, штык вам в вену, не лезьте поперёк меня! Нас сюда послало руководство и приказало навести тут порядок. И я его наведу, штык мне в глаз!

Ух, теперь ноги дрожат не так сильно, как раньше. Мне надо срочно встретиться с папой! Но как мне не нравится этот, длинный, Рудольф! Сразу видно, плохой, жестокий человек!

- Стой! Ты куда это намылилась? – и он встал прямо передо мной! Очень не хочется к нему приближаться!

- Мне нужно поговорить с отцом, он сейчас в Академии.

- Ну? И кто же твой отец?

- Цоболь Аух. Я – Чара Аух, его дочь.

- Слушай, Дан, а Аух – это тот стукач, что на Чарга ком катал? – Как он смеет так говорить о моём папе! Да ещё с убийцей?!

- Да, Рудольф, это он. А это, видать, действительно его дочурка, – как этот квадратный обо мне говорит!

- Откуда мы знаем, вдруг она нам дуру лепит и это не она? – Что? Какую дуру?! И кто этот Рудольф такой?! – Слушай, может, уже заняться ей как нарушительницей? Есть у меня одна новинка, от неё кишки в комок сворачиваются и изо рта лезть начинают! Как думаешь, это в рамках уставных инструкций?

Бррр, ну и картинка!

- Нет. Ламберт нам прямо сказал: допросить и связаться с ним. К тому же я знаю эту девчонку, – откуда?

- Я был тогда, когда её забирали. Это она, только волосы перекрасила. Давай, звони, или это сделаю я сам.

- До чего ты скучный! Ладно! – И он прикрыл глаза на какое-то время. – Понял. Ладно, милочка, проходи, тебя пропускают. Но я не гарантирую того, что ты выберешься отсюда... живой!

И он ещё хохочет! Весело хохочет! Ну, до чего мерзкий тип!

- Типун тебе на язык, Рудольф, ты что городишь! – Квадратный (теперь я его припоминаю...) схватил этого длинного мерзкого типа и оттащил прочь с моей дороги. – Проходи давай, не испытывай наше терпение, Чара Аух! В особенности, не испытывай терпение Рудольфа!

Что ж, тогда я могу с облегчением вздохнуть и идти дальше. Внутри глухо, но эхо доносит до моих ушей звуки, говорящие мне об идущей проверки. Слышны голоса, шаги, ругань. Наверно, сейчас проверяют всю документацию Академии. Уж если дело дошло до такого, то очевидно, что кто-то заметил грубое нарушение в работе МАР. И интуиция мне подсказывает, что это тесно связано с одержимостью Стила. Надеюсь, папа у себя в Мастерской, а не с остальными преподавателями в учительской. Отлично, это оказалось не так, будет удобней к нему обратиться. Я знала, что ты меня заметишь и обернёшься! Станки молчат, но зато огонь весело горит в сварочной печи.

- Чара? Что ты тут делаешь в такое время? Что-то случилось?

- Я хочу узнать в целом – что происходит сейчас в Академии? Почему её закрыли, и кто эти люди в чёрной одежде?

- А-а, ясно.

Ничего, если я присяду на стол?

- Чара! – я знала, что это тебя возмутит, пап.

- Прости, не удержалась.

Одно моё присутствие делает тебя счастливым, но в последнее время ты постоянно в работе. То занятия по Мастерству, то кружок «Оружейник», то дополнительные занятия для отдельных личностей, желающих изготовить другие виды оружия и дополнить свою коллекцию. Бывает, тебе дают задание изготовить оружие для выставки на кружок. Так что мы перестали часто общаться, всё реже стали наши встречи и семейные беседы. Это не изменит моего отношения к тебе, хотя бывают минуты, переполненные душевной болью от того, что у тебя нет на меня времени.

- Что произошло в Академии? Это как-то связано с одержимостью Стила?

- Связь самая прямая. Я не только предупредил учеников, но и направил фотографии в компетентные органы на рассмотрение. И сейчас они обыскивают комнату Чарга и роются в документах Академии.

- Его арестовали? И надолго?

- К сожалению, нет! – Понимаю, почему ты морщишься. – Поскольку он сейчас лежит в больнице, арестовать его не могут. К тому же, он, кажется, сумел заморочить одному из следователей голову. Жаль.

- Это точно. Я всё никак не пойму, что же любят в нём остальные? Он ведь мясник!!

- Они его не знают так хорошо, как следовало бы. Вот и восхищаются им. Ладно, закончим с ним. Вот что я хочу тебе сказать: даже близко не приближайся к двум его ученикам, Онно и Ёрш! Они могут оказаться и похуже Стила!

- Почему? Я знаю, что родители Кирии сгорели в спланированном пожаре, и что Кирия не таков, каким выглядит!

- О первом я знаю слишком мало, чтобы судить. Вот что я скажу: и Кирия, и Сако – маньяки. Причем второму не нужен даже повод или запах крови. А насчёт первого... разве того, что он подражает Стилу, не говорит против него?

- Верно подмечено. Подражая Чаргу, Онно выставляет себя полным идиотом! Да кто будет водиться с этим придурком?!

До чего в мастерской жарко!

- Ладно, тебе пора иди, Чара. Беги сразу на выход и не задерживайся. А мне надо изготовить на заказ пару особенных орудий убийства.

- Я понимаю тебя, папа. Пока!

Я не огорчаюсь, папа. Честно! Я верю тебе! Уф, наконец помещение попрохладнее! Прямо потом обдало, вся теку, мокрая до ниточки! Я чувствую себя рыбой!

- Что, струхнула, встретившись с одним или одной из наших? – До чего мерзкий тип, он кричит мне в след, этот Рудольф! – Так это ещё что. Вот если бы я тобой занялся, вот тогда страх, так страх!

Хорошо, что все разошлись уже! На улице холоднее, надо как можно быстрее добраться до общежития, чтобы не простыть. Пот уже стынет, может, стоит побежать? Ай! Эх, надо подниматься!

Ах-х, тепло! Это общежитие мне нравится своим теплом, своей особенной, какой-то деревенской, атмосферой, уютом. Мадам Ан как всегда за столом, на котором лишь журнал с прикреплённой к нему ручкой. Знаю точно, что в стол вместо ящиков вставлен сейф, где висят ключи от комнат.

- Ты вся вымокла! Где так умудрилась, Чара?

Да, хороший вопрос, если судить по тому, что на улице дождя и снега не было!

- В Мастерской, мадам. Там пекло, как в тропиках!

- Что ты там делала? Мастерская же в Академии, а там проверка! Впрочем, ладно, иди и переоденься, а не то простудишься!

- Конечно, мадам.

А? У лестницы собрались те, из-за кого меня у стен Академии ударили электротоком? Обсуждают следующую попытку?

- Нашли занятие, называется! Вам сказано было не вмешиваться в это дело!

- Заткнись, Аух, и чеши отсюда! Мы отстоим Мастера, его никто не арестует! А ты и твой папаша получат по заслугам! – А-р-р-р!!

- Что ты гавкнул?! Пасть закрой!!

- Ты не поняла? Вали отсюда, пока мы тебя в смирительную рубашку не упаковали!

- Ар. Ты... Да пошёл ты!!!

Чёрт с вами, придурки!!! Бесит!! Бесит!! Просто сил нет!! Не смотрите на меня, вы, все!! Запрусь-ка я в комнате! Кто захочет, тот откроет. Хочу побыть одной, в тишине, покое, гармонии, сама с собой. Мне предстоит многое обдумать, прежде чем идти дальше по жизни. Уф! Жестковата кровать, но что поделать? Матрас самый обычный, уже прогнил от сырости. Зато одеяло воздушное и прохладное, по моему вкусу.