- Понятно, теперь я спокойна.

В лазарете я была последний раз в прошлом году, после столкновения папы со Стилом. Но всё это было лишь фоном, на котором мелькала главная мысль. Мне вспомнился рассказ Иной о её встречах с мальчиком, у которого, так же как и у Сако, руки были холодными. Ощущение рук Сако напомнили ей о нём, но...

- Скажи, почему ты считаешь, что в детстве виделась именно с Сако? А вдруг это был совсем не он?

- Я вовсе не думаю, что виделась в детстве именно с Сако. Мне просто запомнились холодные пальцы того мальчика. И, когда во время танца Сако взял меня за руку, я вспомнила о том ребёнке.

Так вот как, я просто её неправильно поняла. А она разговорчивей сейчас, чем обычно! Нас обеих интересует Сако. Чего бы мне этого не стоило, но я узнаю его настоящего, и он станет моим другом!

- Иная, я хочу знать: что ты думаешь о Сако?

Я даже задержала дыхание, чтобы не упустить ни слова.

- Моё мнение о Сако? – Она приподнялась на локтях и задумчиво взглянула на меня. Интересно, что она сейчас скажет? – Я знаю его дольше тебя, но я бы не сказала, что моё мнение полностью сформировано. Иногда он кажется мне законченным отморозком. Но в тоже время, если взглянуть с другой стороны, он всего лишь раздавленный жизнью юноша, который не может найти свой путь и будто запутался в собственных желаниях, – задумчиво ответила она.

Законченный отморозок... несколько грубо, но... с другой стороны... раздавленный жизнью юноша... запутавшийся в собственных желаниях... Она общалась с ним? Почему она видит его раздавленным?! Я глубоко задумалась, выстраивая логическую цепочку.

- Почему ты считаешь, что он раздавлен жизнью? Ты видела его когда-нибудь печальным или в депрессии?

- По-моему, он всегда в таком состоянии... Да и к тому же, если бы ничего ужасного в его жизни не случилось, был бы он таким замкнутым и жестоким?

- И то верно. Он действительно, сколько я его помню, озлоблен на всех и действует в одиночку, не признавая себя членом команды.

Да, я помню первую тренировку, на которой присутствовал Сако. Он стоял в гордом одиночестве, ни с кем не общался, кроме как со Стилом. Он принимал участие в тренировке, но действовал в одиночку, никого к себе не подпуская. Интересно, общалась ли Иная с Сако? Думаю, пыталась, но не смогла поговорить. Вечно замкнутый Сако не открывается другим, но он... несколько открылся нам: мне, Стилу и Кирие.

- Тебе когда-нибудь удавалась поговорить с Сако наедине?

- Поговорить с Сако наедине?

Её милое лицо озарила светлая улыбка, и она даже рассмеялась. Но чему? Что её рассмешило?

- На самом деле я всегда боялась его глаз. Потому я и отрастила чёлку, и прячу глаза под капюшоном. Ну а о том, чтобы остаться с ним наедине и вовсе не может идти речи! Мне просто не хватит духа, чтобы решится на это.

Вот как? А вот мне удалось несколько раз поговорить с ним наедине. Иная слишком робкая для этого. Тут мне вспомнились слова Сако. Он говорил, что родители Кирии сгорели. Правда ли это? Если Сако видит чужие воспоминания, то, наверное, это правда. Но что-нибудь знает ли об этом моя подруга? Спрошу её ещё и об этом.

- Это правда, что родители Кирии сгорели?

- Родители Кирии сгорели?

Иная даже села на кровати и ошарашенно уставилась на меня. Никогда её такой не видела. Я спросила что-то не то?

- Никогда об этом не слышала. Я знаю, что хоть Онно постоянно шутит и смеётся, но на душе у него мрак. Это всего лишь маска, за которой он прячет свою боль. Но об этом я не слышала. Таким, какой он есть на самом деле, его знает разве что Сако, за это Кирия его и ненавидит.

Другой Кирия Онно? Не буду спрашивать Иную об этом, спрошу об этом чуть позже Стила, он лучше его знает. Да и вообще, Стил отлично знает каждого своего ученика. Тут в лазарет вернулась мадам Энола и с порога спросила:

- Доброе утро, девочки. Как вы себя чувствуете?

- Я отлично себя чувствую, мадам. Спасибо за беспокойство.

- А ты, Иная?

- Нормально. Благодарю.

- Тогда вставайте. Вы свободны.

- Хорошо, мадам.

Я поднялась первой, потрогала шею и поправила платье на себе. Оно всё измялось. Иная медленно поднялась и подошла ко мне.

- И, кстати! Чара, Цоболь волновался за тебя, поговори с ним.

- Хорошо, обязательно, мадам.

В коридоре мы с Иной разошлись: Иная, скорее всего, в комнату на второй этаж общежития, а я повернула к главной башне. Вопросов с ДОМАР только больше стало! В первую очередь: Сако, во вторую: Кирия. Я... я хочу знать! Я хочу знать ВСЁ, что связанно с моими друзьями и Сако!! И я хочу, чтобы Сако стал моим новым другом. Поднимаясь по лестнице на этаж с комнатой Стила, я услышала разговор в учительской. Разговаривали между собой профессор Максоле и мадам Стренч.

- Почему бы тебе не уволить этого чёрта – Цоболя?

- Почему ты думаешь, что это будет правильно?

- Как-то раз я заглянул в его личное дело...

- Зачем тебе это понадобилось, Максоле?!

- Погоди, Анка, не всё сразу! Так вот, заглянул я в его личное дело: решил узнать, зачем он сюда пошёл. И узнал там кое-что.

Дальше я не стала слушать, оказавшись на лестничной площадке напротив комнаты Стила. Протянула руку и постучалась.

- Входите! – послышался знакомый голос.

Я открыла дверь и прошла за порог, закрыла её и глянула вперёд. Хих! Стил лежал поперёк кровати, при этом его рыжая голова с распущенными волосами висела над полом где-то в 10-15 см от него. Сегодня он одет в чисто белую рубашку, две верхних пуговиц расстёгнуты. Очень напоминает Кирию... странно... Он удивлённо глянул на меня и улыбнулся.

- Чара? Вот те раз! Проходи, не стой у двери. Что-то хочешь мне сказать? Или, наоборот, спросить?

- Да, у меня накопилось множество вопросов. И у тебя есть на них ответы. Я не могу больше ждать!

- Это смотря о том, что ты хочешь спросить. Спрашивай.

Я прошла к столу и села на стул лицом к Стилу. Он присел на кровати и поправил одежду.

- Будь честен! Я знаю его не долго, но ещё в прошлом году он меня заинтересовал. Я не хочу ему навредить, я делаю это ради того, чтобы понять его лучше. Расскажи мне о Сако.

- Чара, я же говорил. Это запретная тема.

- Почему?! Мы умеем хранить тайны!! Тем более рано или поздно, это откроется!!

- Это государственная тайна, понимаешь? За неё нас обоих убьют, и ещё два десятка трупов навалят сверху.

- Расскажи!! Иначе я не буду доверять тебе до самой твоей смерти!! Я ХОЧУ ЗНАТЬ О САКО!!

- Успокойся!! Чара!! – Он наклонил голову, волосы спали ему на лицо, скрыв от меня его глаза. Он тут же стал фыркать и сдавленно ругаться: – Тьфу ты, в глаза лезут!

- Я успокоюсь только тогда, когда буду знать о Сако больше, чем знаю сейчас. Что с ним происходит постоянно?

- Проклятье, Чара! – Он в бессилии всплеснул руками. – Ладно, но с одним условием: больше ты не будешь ввязываться в это дело и пытаться о нём что-нибудь узнать! Договорились?

- Я не буду лезть в чужие архивы, но я хочу знать о Сако от тебя. Ты же знаешь каждого своего ученика, каждого из них.

- Не всех. Тебя я почти совсем не знаю, Чара. А ведь мы с тобой – кровные отец и дочь. Но как же ты похожа на меня в молодости!

Он поднял голову, его синие глаза сияли счастьем. Но я всё равно не желаю принимать его своим отцом. Боль, одиночество, голод, ужас – я не хочу их вспоминать, а он – прямая связь с моим прошлым.

- Я не хочу говорить о нас с тобой, но я поверю во всё, что расскажешь мне о Сако. Моё сердце говорит, что он страдает, от того он и одиночка.

- Оно не ошибается. Он не живёт, он существует. Даже твой голод в детстве не сравнится с тем, что переносит Сако. Его личность стремительно разрушается, и он может полностью лишиться личности.

- Что он терпит? Скажи!!

- Разве ты не догадываешься?

Погодите-ка! Он – подопытный, а значит, что он терпит опыты?!

- Опыты?

- Верно. Над ним проводят совершенно бесчеловечные опыты. Для всяких вивисекторов на службе государства, он – объект для исследований и опытный образец идеального солдата.