— И еще кое-что. Некоторые будут… привозить с собой оружие. — Лирен сглотнул, покачал головой, словно не веря, что говорит это, но нашел в себе силы, чтобы закончить. — Вам нужно распределить его равномерно по всему Дистрикту. Я обещаю, что оно не понадобится нам скоро, но когда-нибудь этот день обязательно наступит, и мы должны быть готовы.

Пауза затянулась. Бенджен лихорадочно прокручивал всевозможные варианты будущего у себя в голове, но идеи, которые могли бы предотвратить неблагополучный исход, таяли, как масло под раскаленным ножом. Лучшее, что он может сделать — продержаться как можно дольше. Возможно, ему удастся вывезти из Двенадцатого всю семью.

— Разумеется, мы всё сделаем. — Наконец выдохнул победитель, и его голос в этот момент прозвучал на удивление уверенно. В ответ на лице Батлера промелькнуло облегчение.

К этому моменту они уже догнали группу, мужчина поспешил отделиться от них и подъехал к кому-то из чиновников.

Бен медленно повернулся к Ленц, она выглядела ошарашенной, но, кажется, смирилась с неизбежным.

***

С интервью Бен, уже по обыкновению, справился так себе. На вопросы он отвечал коротко, безучастно и сухо, так что скоро всё внимание интервьюера и публики перешло к Менсер, которая в этом деле возымела большие успехи. Девушка вела себя легко, непринужденно и уверенно, но оставалась скромной и время от времени переводила растерянный взгляд на своего спутника, нуждаясь в его помощи. Публика была без ума, их отношения превратили в эталон, по крайней мере, этого сезона, так что даже после возвращения домой новоиспеченная пара всё еще мелькала не только в звездной хронике, но и на всевозможных каналах. Журналы с их фотографиями выходили еще по меньшей мере несколько недель. Этого грандиозного успеха было достаточно, чтобы на какое-то время их оставили в покое.

С момента, когда он получил поручение от Батлера, Бен пребывал в полусознательном состоянии. Все его мысли сосредоточились на одном предмете, и он в очередной раз потерял интерес ко всему остальному. Верхушка революционного ополчения дала ему минимальный срок в два года, которые он должен продержаться, не подставляясь. За это время они должны были собрать достаточное количество оружия и спасти необходимых для дела людей. Два года, проведенных на пороховой бочке с зажженной спичкой в руках, могли бы превратиться в кромешный ад, но Бенджен упивался возможностью искупить свои грехи и с головой нырнул в расчеты, которые помогут ему продержаться как можно дольше. В самых оптимистичных его прогнозах у него было не меньше пяти лет, по истечению которых первоочередной будет необходимость вывезти из Панема всю свою семью и тех революционеров, которые доживут до этого момента.

Батлер пообещал, что первый беглец появится не раньше, чем через месяц. Всё это время Стилл провел в четырех стенах, тщательно обдумывая план действий. Бен решил оставить часть кружка ополченцев в неведении, чтобы в случае, если он совершит ошибку, никакие следы не стали бы доказательством их участия. Мистер Берримор навряд ли мог бы стать полезным, так что его можно было не посвящать, сестра же была слишком важной фигурой, ею рисковать он не мог, как бы это не было эгоистично. Бен поклялся себе в том, что обратится за помощью к Отто только в крайнем случае, но Салли и ее супруг, управляющие кабаком, могли сыграть свою роль. «У Хэнка» — идеальное место для переговоров, там всегда можно найти какого-нибудь пьяницу, который согласится помочь с доставкой продуктов или даже оружия, кроме того, там можно оставить карты на хранение. Бенджен полагал, что некоторые беженцы могут быть родом из самых дальних Дистриктов, поэтому в Двенадцатый они попадут обессиленными, в таком случае сразу отправлять их в леса — настоящее зверство. Он будет обязан предоставить им место для ночлега, хотя бы пару часов сна, в таком случае кабак с кучей забытых богом подсобок тоже подойдет, и никому не покажется странным то, что Победитель время от времени наведывается туда.

При всех его недостатках, Бенджен обладал парочкой бесспорных достоинств. Он умел прикладывать титаническое усилие и шевелить мозгами, когда занимался тем, что казалось ему действительно важным. Он уложился в срок, так что к моменту, когда Батлер подал первый сигнал, каждый возможный исход событий и все риски были учтены. Воспользовавшись каналами связи, которые не оставляют никаких следов в сети, он передал штабу свои планы и три возможных маршрута. Один подходил только для беженцев из столицы, которые могут быть доставлены в Двенадцатый в одном из грузовых поездов, остальные два — для людей из других Дистриктов, в зависимости от того, с какой стороны они прибудут.

Всё это время, думая о том, как спасти Ленц, он потерял те тонкие нити близости, что связывали их. Девушка, конечно, хваталась за них из последних сил и упорно убеждала себя в том, что он вернется к ней, когда закончит работу, но где-то на краю ее подсознания часть мозга, что отвечала за рациональность, вопила, что на восстановление понадобится куда больше времени. Ей снова придется убеждать его в том, что он в ней нуждается. Бенджен оставался в ее спальне на ночь несколько раз в неделю, не потому что ощущал желание, а скорее от чувства, которое гложет его, чувства, что это необходимо ей. Но даже в эти редкие моменты он был не с ней, а балансировал где-то между прошлым и будущим. Холодность, с которой он коротко отвечал на ее вопросы, скрытность во всем, что он говорил, и то, что он непременно отворачивался к ней спиной, прежде, чем заснуть, заставляли Менсер чувствовать себя надоевшей игрушкой, к которой возвращаются только из-за отсутствия других и в силу привычки.

С первыми лучами солнца Стилл спешил вернуться к своим записям, поэтому от него ускользали перемены, что происходили с ней. Она не ощущала ни малейшего желания рассказать ему, в ней росла злоба, и как-будто что-то шептало ей, что если он не заметит и пропустит всё самое важное, то это будет ему по заслугам. Но время смягчило ее и охладило его лихорадочное безумие. В средине весны, когда Бену удалось успешно переправить через границу троих беглецов, он наконец расслабился.

Жизнь вернулась в прежнее русло, хотя неприятный осадок остался. Он снова вспомнил о существовании девушки, которая посвятила ему всю свою жизнь, ее успехам на занятиях в школе и в просветительской деятельности, и о своей семье.

На улице стоял теплый день, последний снег растаял, сад понемногу зеленел. Пока Кай и Джуд играли в машинки, он читал на скамейке рядом с большими кустами розы. На крыльце появилась Менсер с подносом, наполненным бутербродами и теплым чаем.

— Мальчики, уже пора перекусить.

Ребята послушно согласились и, схватив еду немытыми руками, тут же вернулись к играм. Менсер поморщилась и медленно опустилась на скамейку, положив руку на живот. Бен нахмурился, закрыл книгу и повернулся к ней.

— Что с тобой, Менс?

— А, просто я беременна, — практически выплюнув это, она резко побледнела и тут же прикрыла рот ладонью. — …Господи, прости, я не так должна была тебе это сказать.

Бенджен на мгновение застыл, изменился в лице, но никаких конкретных эмоций так и не выразил. До этого момента ему казалось, что между ними всё в порядке, но теперь он вспомнил свое жестокое безразличие.

— Извини меня, я идиот. — Не зная, что еще можно сказать, он протянул руку, но девушка лишь отшатнулась и болезненно скривилась, его рука безвольно повисла.

Пропасть, появившаяся между ними, могла стать непреодолимой, если Менсер больше не захочет вновь спасать всё одна. Бенджен вдруг осознал возможный ущерб, нанесенный ее состоянию, и стыд захлестнул его с головой. — Мы можем жениться, Менсер, если ты этого хочешь.

Он сказал это с отчаянием в голосе, со всем возможным теплом. Но Стилл никогда не умел подбирать правильные слова. Когда он заговорил, Менсер почти поддалась внезапному порыву обнять его, сказать, что готова простить ему что-угодно, но завершение фразы окончательно вышибло почву у нее из-под ног.