– Да, – стояла на своём девушка. – На любую.

Обнадёживающий взгляд, которым незнакомка на неё смотрела, разозлил Тесс:

– Не смотри на меня так, будто я твоя спасительница. Ты что, не знаешь, кто я? Кем работаю? Не понимаешь, почему конюху сошло с рук бросание в меня яблока вперемешку с навозом?

Девушка удивлённо моргнула.

– Ой да, ради Бога, девочка, ты правда не понимаешь? Я - шлюха. Владею борделем, и это единственная работа, которую я могу тебе предложить.

У неё уже есть кухарка и прачка, две постаревшие проститутки, больше не способные ублажать мужчин. Она не может позволить себе набирать женщин, которые не в состоянии зарабатывать себе на жизнь.

Красновато-коричневые ресницы опустились, и на светлой коже появился румянец:

– Оу.

Почувствовав горечь во рту, Тесс сглотнула:

– Вот именно. Оу.

Когда румянец рассеялся, девушка подняла взгляд и посмотрела на Тесс. В этом пристальном взгляде не было ни отвращения, ни шока, который Тесс ожидала там увидеть.

– На любую работу, – повторила девушка.

Тесс охватило чувство вины, не в силах смотреть в глаза незнакомки, она отвела взгляд. Как можно обречь совсем ещё юную девушку на такую жизнь? А с другой стороны, спать в конюшне и красть еду разве лучше? Если кто-то вроде Вилли найдет её здесь, нельзя предугадать, что случится с беззащитной девушкой. По крайней мере, если Тесс возьмёт её под свою опеку, у ребенка появится шанс выжить.

Тесс сделала шаг ближе, и на этот раз девушка не отошла, оставаясь стоять на месте.

– Хорошо, – сказала Тесс. – Но раз ты работаешь на меня, есть определённые правила. – Она заставила себя войти в роль хозяйки борделя.

– Не красть ваше серебро? – На лице девушки появилась озорная улыбка, но тут же исчезла, в ожидании реакции Тесс на шутку.

Тесс улыбнулась. ‘Чувство юмора ещё при ней, и это хорошо.’ Это поможет ей выжить в борделе.

– Хранение секретов – вот что даёт власть над клиентами. Излишняя болтливость может тебя убить. Так что поосторожней.

Девушка серьезно кивнула, и Тесс кольнул ещё один приступ вины.

– Также тебе лучше не мечтать о романтической связи с клиентом. О том, что он в тебя влюбится и подарит шанс на новую жизнь. Такое случается крайне редко.

Девушка снова кивнула. Губы сомкнулись в тонкую линию сожаления, но быстро расправились, когда она поняла, что её будущий работодатель все ещё за ней наблюдает.

‘Из неё выйдет хорошая шлюха. Может, даже слишком.’

– Об этом не стоит волноваться, – произнесла девушка. – Любовь - это не для меня.

Тесс уже это слышала. Лука сказала ей тоже самое, когда Тесс предупредила, чтобы та в неё не влюблялась только потому, что они спят друг с другом.

– Это хорошо. – Тесс грустно улыбнулась и открыла дверь загона, которая всё ещё их разделяла. – Даю тебе последний шанс передумать.

Вместо ответа девушка открыла дверь и вышла в проход. Одна её рука всё ещё лежала на животе.

– Я согласна на эту работу, – вновь повторила она.

Тесс вздохнула:

– Тогда пошли, пока Вилли не вернулся.

Она схватила девушку за локоть и повела её на выход.

Прежде чем они вышли на улицу, девушка остановилась и еле слышно произнесла:

– Спасибо.

– Не благодари меня. Я абсолютно уверена, что не сделала тебе одолжения.

Тесс уже начала сожалеть о принятом решении. На неё легло ещё одно бремя ответственности. Возможно, на время, пока не родится ребёнок, получится обеспечить девушку лёгкой домашней работой, но после родов другие работницы борделя выживут её оттуда, если она не начнёт принимать клиентов.

В голове замелькали лица завсегдатаев борделя, но она мысленно их перечеркнула как слишком грубых. На мгновенье она вспомнила о Луке, и на её губах появилась еле заметная улыбка. ‘Ты ни о чём не забыла?’ Нет, лучше держать эту девочку подальше от Луки. Никому нельзя доверять её секрет.

Только когда они остановились перед проезжающей повозкой, девушка протянула руку.

– Нора Маколи, - представилась она.

– Тесс Свенсон. – Тесс ответила на необычно твердое рукопожатие. – Думаю, – продолжила она, ведя девушку к её новому дому, - тебе подойдёт имя “Флёр”.

– Флёр? Почему Флёр?

Конечно, не по причине утонченности джентльменов, являющихся клиентами борделя и свободно владеющих французским, но Норе не нужно этого знать.

– Может потому что “цветок” звучит заманчивее, чем “солома”, – предположила она, вытаскивая жёлтый стебель из рыжих волос девушки.

Нора улыбнулась:

– Значит, буду Флёр.

Эта улыбка была очень заразительная, и в Тесс поселилось желание, чтобы блеск в глазах Норы никогда не исчезал.

– Давай прибавим шагу, – поторапливала она, переходя улицу. – Мне ещё конюха нужно уволить.

========== Ранчо Гамильтонов. Прерия Бейкер, Орегон. Декабрь 1852 год ==========

Порыв ветра ударил по смазанной маслом бумаге, заменяющей окну стекло. Снег спускался по дымоходу, заставляя огонь мерцать и шипеть.

Лука ринулась к камину и подбросила в очаг бревно, благодарная за то, что появилось, чем себя занять.

Из спальни снова раздался приглушённый кашель. От сдавленного звука у Луки защемило в груди, словно это она, а не Нетти, кашляла и чихала последние два дня. Она думала о том, чтобы вернуться в спальню и понаблюдать за больной дочерью, но поняла, что больше не может смотреть, как крошечная грудь тяжело вздымается, хватая воздух.

Внезапно у Луки перехватило дыхание. Стены маленькой хижины будто давили на неё со всех сторон.

Она схватила шинель и бросилась к двери.

– Папа! – Эми отложила в сторону своих деревянных животных и вскочила со своего места рядом с очагом. – Можно мне с тобой?

Пятилетняя девочка привыкла повсюду ходить с отцом, и обычно Лука была только за, дочь всегда находилась под её присмотром и потихоньку перенимала её опыт. Но не в этот раз, не в такую погоду. Не стоит рисковать, ведь Эми тоже может заболеть.

– Нет, – ответила она грубее, чем собиралась. – На улице очень холодно. Передай маме, что я ушёл чистить крышу.

Не произнеся больше ни слова, она выбежала из хижины.

Холод окатил её словно приливной волной, но Лука его проигнорировала, прямиком направляясь к конюшне. Два шага и она по колени оказалась в снегу. Сжимая кулаки в карманах шинели, Лука пробиралась по белым сугробам.

Войдя в сарай, полдюжины лошадей поприветствовали её радостным ржанием. Лука через силу заставила себя не смотреть на пустые кормушки. Протянув руку над дверью загона и погладив Корь по спине, она почувствовала, что кости позвоночника лошади стали более ощутимы, чем раньше.

– Прости меня, девочка. Позже я схожу в лес и наберу тебе мха.

Но сначала ей нужно очистить снег с крыш дома и конюшни, до того как те обвалятся под тяжким грузом. Зимы в Орегоне по обыкновению были дождливыми и не особо суровыми, поэтому строя себе жилище, Лука не рассчитывала на такое количество снега. В любом случае маленький домишко лишь временное убежище. На бревенчатых стенах растёт лишайник, и чуть ли не каждое утро Норе приходится отскабливать грибы с грязного пола.

Лука планировала положить лучший пол, в их новом доме, который собиралась построить в их первое лето в Орегоне. И вот лето позади, а на ранчо было столько работы, что на хижину времени не оставалось.

«Не забивай себе голову.» Сказал ей как-то Джейкоб Гарфилд, живущий со своей семьёй в соседнем городе. «Построишь новый дом в следующем году. Не все ведь сразу. В конце концов, ты единственный мужик в семье.»

Мозолистая рука прошлась покрасневшим от накопившихся слёз глазам. ‘И вовсе я не мужик.’ В прошлом году она постепенно смирилась с этим фактом, но теперь снова почувствовала себя неудачницей. Будь она настоящим мужчиной, вероятно, изначально бы построила дом с настоящими окнами, печью, и Норе не пришлось бы готовить на огне. Может быть, тогда и Нетти не болела бы всё время. Без необходимости хранить свой секрет, они могли бы жить в городе, рядом с соседями и врачом, вместо того чтобы прозябать в изоляции от остального мира.