Она не была точно уверенна хорошо это или плохо.

– Тебе нужно переодеться в сухое, - сказала Нора, когда они дошли до своей повозки.

Лука отрицательно покачал головой:

– Нет смысла. Я снова намокну, потому что нам нужно пересечь реку, - он заглянул в повозку. – Нужно оставить некоторые вещи здесь, чтобы повозка стала легче. Из-за лишнего веса мы можем застрять.

Нора тяжело сглотнула. Брошенные вещи на тропе были обычным явлением. По пути им попадались печи, трубы, наковальни, фарфоровые тарелки и даже еда, всё это, чтобы облегчить ношу усталых волов. Но впервые ей самой придется оставить свои вещи.

Повернув заслонку, она заглянула внутрь, внимательно изучая каждый предмет. В отличие от большинства других эмигрантов, Лука упаковал вещи грамотно, не перегружая повозку, поэтому сейчас она в полной растерянности, что можно оставить, а что нет.

Нора не решилась выбросить мешки или бочонки с продуктами. Посуда, оружие Луки, постельные принадлежности и одежда тоже необходимы. Также понадобятся инструменты, когда они доберутся до Орегона.

Вздохнув, Нора взяла в руки изысканное постельное бельё, которое подарила им Тесс на свадьбу, также вытащила тяжёлый чемодан, который брала с собой в дорогу и оставила их на песчаную землю. Секунду поколебавшись, она положила сверху дневник в кожаном переплёте. Дабы не передумать, она быстро отошла подальше.

Садясь вместе с Эми в повозку, сердце Норы бешено колотилось. Женщина смотрела вниз, когда их повозка достигла берега реки и начала передвигаться по движущейся массе песка лежащего на дне реки. Вода становилась всё глубже и глубже, как только они стали пересекать реку по диагонали вниз по течению. Она с тоской смотрела на другой берег, расстояние до которого более три четверти мили.

Пару раз она почувствовала, как колеса забуксовали в песке, но Лука продолжал погонять волов. Оба прекрасно понимали, остановись животные хоть на секунду, колёса увязнут в песке.

Эми пискнула, когда волна окатила её ноги. Наконец, преодолев половину пути, Лука повернул волов, заставляя их идти против течения. Спустя сорок бесконечных минут, повозка достигла противоположного берега.

К этому времени уже все повозки благополучно досюда добрались. Волы и мулы исчерпали свои силы. Каждое животное по несколько раз использовали для перегонов повозок. Как только последняя повозка оказалась на берегу, капитан МакЛафлин дал добро разбить лагерь на остаток дня.

Лука залез в повозку, а Нора начала разводить огонь. Заваривая в котелке кофе, она услышала извинения Эмелин Ларсон:

– Ох, я…извини. Я не знала. Просто пришла…

Обернувшись, она увидела, как Лука выпрыгивает из повозки, на ходу застёгивая верхнюю пуговицу рубашки и накидывая на себя жилет. Эмелин смущённо отвернулась. Нора усмехнулась, наблюдая как оба краснеют, и спрашивая себя была ли она когда-нибудь такой невинной.

– Я…я пришла тебя…поблагодарить, - запиналась Эмелин, всё ещё не поднимая глаз на Луку. – Ты спас сегодня нашу повозку…и возможно наши жизни.

Лука теребил в руках шляпу:

– Мэм, не стоит меня благодарить.

Нора наблюдала, как опустив взгляд, муж изучает кончики своих сапог. Казалось, он смущён благодарностью Эмелин. Не знай, насколько спокойными и уверенным он бывает, Нора бы подумала, что он стесняется. Она в очередной раз задалась вопросом, много ли у него было опыта с женщинами. Нора всё ещё сомневается, что он когда-либо делил постель с женщиной.

– Вот, - проворчал Лука, пихая что-то в руки Норы, и отошёл позаботиться о волах.

Посмотрев вниз, Нора увидела, что держит в руках свой дневник в кожаном переплёте, который оставляла на том берегу. Поглаживая кожаную обложку, она вопросительно посмотрела на Луку.

Казалось, Лука почувствовал её взгляд.

Пожав плечами, он кинул через плечо:

– Вместо него я выбросил две банки персиков.

‘Консервированные персики.’ Нора прижала дневник к груди. ‘Он не умеет читать, так что дневник для него не имеет никакого значения, но он променял его на консервированные персики.’

Это большая жертва для сладкоежки.

- Он хороший мужчина, - прошептала рядом Эмелин Ларсон.

Нора видела тоску и печаль в глазах женщины. Она кивнула.

‘Лучше твоего, ты имеешь ввиду.’

Со вздохом, она вернулась к готовке.

========== Калифорния Хилл. 11 июня 1851 год ==========

У Норы появилась одышка. Изо всех сил она старалась не отставать от Бернис Гарфилд, поднимаясь за женщиной вверх по длинному, высокому склону. После переправы через Саут-Платт, пейзаж резко изменился. Успев привыкнуть к ровной, открытой прерии, Нора нашла поднятие по крутому склону, усыпанному глубокими равнинами весьма утомительным.

‘Это первая холмистая местность, после Голубого холма. Пора начинать привыкать’, сказала она себе.

Сначала она ехала в повозке, но постоянная тряска вызывала у неё тошноту, поэтому она предпочла идти пешком. Убирая со лба влажную прядь волос, лезущую в глаза, женщина оглянулась через плечо и кивнула Луке. Она обрадовалась, когда он предложил нести Эми, потому что если честно, она сомневалась, что сможет нести на себе какой-либо груз в гору.

Для Норы, казалось, прошло несколько часов, когда местность, наконец, превратилась в плоскую равнину. Она с благодарностью приняла фляжку, которую протянула ей Бернис.

– Спасибо.

Сделав большой глоток, она передала флягу обратно. Когда прохладная вода прошла по горлу, женщина чуть было не подавилась.

– Можешь ещё немного попить, - предложила Бернис.

– Нет, не надо.

Нора вытерла ладонью рот, надеясь, что желудок, наконец, успокоится:

– Лука сказал,что нам не попадётся водоём с пресной водой, пока мы не доберёмся до Норт Платт.

Бернис сжала её за локоть и развернула лицом к себе.

– С тобой всё хорошо?

Когда старшая женщина прижала ладонь к её щеке, Нора, на мгновенье, позволила себе насладиться материнской заботой.

– Я заметила, что ты не притронулась к завтраку.

Нора сглотнула. Её живот сворачивался только при одной мысли о еде.

– Я в порядке.

Подруга прищурилась:

– Живот болит?

Нора со вздохом кивнула, но произнесла:

– Не всё так плохо. Скорей всего из-за бобов.

– Тошнит? – Спросила Бернис.

Нора медлила с ответом. ‘Кого бы не затошнило после тряски в душной повозке?’

– Судороги?

– Что?

– Диарея?

Нора покачала головой. Что бы с ней не происходило, но точно не это.

– К чему ты клонишь?

– Ну, помнишь, нам рассказывали о холере.

Когда Нора резко дёрнула головой, её накрыло волной головокружения.

– Думаешь, у меня холера?

– А ты уверена что нет?

Бернис Гарфилд смотрела на неё с беспокойством.

– Абсолютно уверенна, - сказала Нора.

Какое-то время она себя не очень хорошо чувствовала, а жертвы холеры обычно несколько минут испытывали сильную боль и часто умирали в течение нескольких часов.

Бернис с облегчением выдохнула. В обозе все боялись холеры.

– Что же тогда?

У Норы была долгая, внутренняя борьба с самой собой, пока они путешествовали по нагорью. Прикусив губу, она повернулась посмотреть, где находятся Лука и Эми, и удостоверилась, что те не в пределах слышимости. Наверняка Лука специально отошёл, давая женщинам побыть наедине и посекретничать. Нора никогда не встречала столь инстинктивного и чувствительного мужчину к женским потребностям.

Нахмурившись, Бернис проследила за её взглядом в направлении Луки.

– Между вами с мужем всё в порядке? – Нерешительно спросила она.

Нора знала, сколько смелости потребовалось женщине, чтобы задать подобный вопрос. Отношения между мужем и женой, как правило, не обсуждались с другими, даже если он или она не счастливы в браке. Нора сжала руку Бернис. Женщина стала ей доброй подругой, первой с кем она подружилась на обозе.

– Всё в порядке, - она мысленно молилась, чтобы этого не изменилось, если её подозрение подтвердиться. – Моё состояние не имеет отношение к моему браку.