Как только эмигранты направились к реке Нора с любопытством начала рассматривать долину Платт, по которой они направятся на запад и будут следовать около месяца. Широкая, неглубокая река, мирно огибает края многочисленных островков. Нора услышала, как капитан пошутил, что Платт «шириной в милю и глубиной в дюйм», а Джейкоб Гарфилд добавил, что река «слишком грязная, чтобы из неё пить, и слишком мелкая, чтобы по ней плыть». Цвет больше напоминал кофе, чем питьевую воду.

Равнины по обе стороны реки покрыты травой, гарантируя еду для скота, но не увидев поблизости ни одного дерева, Нора задалась вопросом: «Как им вечером разводить огонь?»

Снова щёлкнув кнутом, женщина усмехнулась. Всего несколько недель назад, она бы просто наслаждалась видом, не думая о таких бытовых вещах как корм для скота и дрова для костра.

– Мама, смотри! – Эми выглянула из повозки и указала вперёд. – Там живут пиаты!

Нора посмотрела в ту сторону, в которую указывала дочь. Один островок на реке был в разы больше чем остальные. Он простирается на мили в сторону запада, покрыт зелёной травой и густыми лесами.

‘Оу, на острове есть деревья!’

Женщина позабыла о комментарии Эми, пока Лука объехав повозку, не подскакал на кобыле к ней и спросил:

– Пиаты? Это здешнее племя, о котором я не знаю?

Нора усмехнулась:

– Думаю, она имеет ввиду «пиратов». Прошлой ночью я читала ей сказку о пиратах, живущих на острове.

– Боюсь, в Гранд-Айленде нет никаких пиратов, зато на западном конце есть форт, – Лука подмигнул девочке в повозке.

Шелестя юбкой, к ним подошла миссис Гарфилд, за которой кротко следовала Эмелин Ларсон.

– Ты уже слышала?! – Бернис улыбалась от уха до уха. – К вечеру мы будем у форта! Можем вместе прогуляться, посмотреть, что есть на рынке! Если там есть свежие яблоки, можно будет испечь пирог!

Нора улыбнулась, заслышав энтузиазм в голосе старшей подруги. Она перевела взгляд на Луку, понимая, что должна получить разрешение мужа.

Тот кивнул без всяких колебаний.

– Великолепно! – Бернис Гарфилд захлопала в ладоши. – Мы идём!

Нора перевела взгляд на стоящую рядом Эмелин, с опущенной головой:

– Эй, не переживай если нет денег. По большей части мы будем только смотреть. У нас мало чтобы много тратить.

Эмелин ответила, не встречаясь с ней взглядом:

– Дело не в деньгах. Билл не хочет, чтобы я шла с вами. Он сказал, что я останусь здесь присматривать за повозкой.

– Что? – Бернис скрестила руки на своей широкой груди. – Но никто не останется здесь кроме парочки охранников, больных и стариков!

– Он не хочет, чтобы я шла с вами, – шёпотом повторила Эмелин.

Бернис всё не унималась:

– Но почему?

Эмелин теребила края фартука:

– Не знаю. Он не сказал.

‘Зато я знаю, почему он не хочет, чтобы ты выходила в форт’, мрачно подумала Нора. ‘Такие как он предпочитают полный контроль.’

Она повидала много мужчин вроде Билла Ларсона, с тех пор как оставила родительский дом.

– Я могу поговорить с твоим мужем, – неожиданно заговорил Лука. – Предложу сопровождать вас леди до форта и назад, если он считает, что отпускать вас одних не безопасно.

Нора посмотрела на него и увидела искренность в серых глазах, впервые замечая у век маленькие морщинки.

‘Это мило. Глупо, но мило.’

– Плохая идея, Лука.

Он удивлённо моргнул:

– Почему?

Женщина вздохнула. Как объяснить подобное благородному мужчине, который никогда не предпримет попытку ударить жену ради тотального контроля над ней? Нора прекрасно понимает, что любая попытка вмешательства в защиту Эмелин лишь больше осложнит жизнь застенчивой женщины. Билл Ларсон весь свой гнев направляет на жену.

‘Лука - мужчина. Он никогда не задумывался над тем, что муж управляет своей женой силой, потому что принимает это как должное. Билл Ларсон муж Эмелин, и имеет право решать. Мы ничего не можем с этим поделать.’

– Пожалуйста, не надо, – умоляла Эмелин.

Она схватила Луку за рукав, затем опомнившись, быстро отпрянула от мужчины и попятилась назад.

– Всё в порядке. Я в любом случае не хотела идти. Кажется, у нас будет ребёнок, – сказала она шёпотом, через силу заставляя себя улыбнуться.

‘Ребёнок?’ Нора уставилась на неё, прибывая в ужасе от данной новости, хотя реакция должна быть противоположной.

Она не может себе представить Билла Ларсона любящим отцом, но знает, что у Эмелин нет выбора.

– Что ж, – произнесла Бернис прерывая затянувшееся молчание, - тогда мы принесём тебе из форта немного красивой ткани для одежды ребёнка.

***

Пока Бернис Гарфилд и большинство остальных женщин обоза радовались, словно дети, впервые пришедшие в цирк и увидевшие там слона, голову Норы не покидала мысль о Эмелин и будущем ребёнке, который вскоре появится в семействе Ларсонов.

Форт оказался не таким впечатляющим, каким она его представляла, поэтому не смог отвлечь от мрачных мыслей. Форт Керни вовсе не производил впечатление «гордых врат великих равнин», чего ожидали многие эмигранты. Вместо мощной фортификации перед ними было что-то вроде высокого прочного деревянного забора, парочка безликих зданий, магазины, небольшое почтовое отделение, кузня и невзрачная лечебница. Большинство солдат с растительностью на лице и в обмундировании, а некоторые истосковавшиеся по дому юноши.

Цены как оказалось слишком высоки для Норы и остальных, чтобы закупаться. Но они планируют дождаться других обозов и поторговаться или совершить взаимовыгодный обмен.

– Ну, по крайней мере, здесь есть почтовое отделение, - сказала Бернис Гарфилд. – Можно написать домой и сообщить нашим семьям, что мы живы и здоровы.

В отличие от других эмигрантов семья Норы не ждёт от неё вестей, но она написала письмо Тесс с девочками. Затем повернулась к Луке. В то время пока каждый второй мужчина и женщина вчера вечером писали письма домой, он занимался резьбой по дереву, делая для Эми деревянных животных.

– Ты не хочешь написать семье?

– Нет.

– А друзьям? Знаю, Тесс хотела бы получить от тебя известие.

Нора не понимает, почему он постоянно старается держаться особняком от остальных.

– У меня нет времени на сантименты! – Отрезал Лука.

Всего несколькими неделями ранее, Нора бы испугавшись его гнева, быстро извинилась, но за это время она поняла, что у мужа мягкий характер, и больше его не боится. Обычно он вёл себя грубо из-за неуверенности в себе. Она наблюдала, как сунув руки в карманы штанов, он быстро зашагал прочь.

– Подожди! – Немного приподняв юбку, Нора пыталась поспевать за его длинными шагами.

Нехотя, он замедлил шаг, но на женщину так и не взглянул.

– Ты не умеешь писать, – с пониманием сказала она.

– Я очень хорошо умею писать! – Проворчал он.

Родившись в обеспеченной семье, Нора получила хорошее образование. Вероятно, он чувствует себя глупцом рядом с ней.

– Я знаю, что ты можешь написать свои инициалы, – сказала она, вспоминая, как в день свадьбы он подписывал свидетельство о браке. – И для большинства людей это единственное, что нужно уметь писать.

Когда-то Нора мечтала стать учительницей, прекрасно зная, что отец этого никогда не допустит. Будучи человеком старой закалки, он считал, что ни одна из женщин Маколей не должна работать пока находится на его обеспечении. До тех пор пока не выйдет замуж, тогда эту роль возьмёт на себя её супруг. Мать всегда говорила, что мужчины не любят женщин умнее себя. Выбирая жену, они обращают внимание на красоту, покорность, хозяйственность, а вовсе не на интеллект. Отец кричал на неё всякий раз как ловил с книгой в руках, обвиняя в излишней мечтательности. За последние три года она убедилась в правдивости слов родителей: клиенты борделя хорошо платили за красоту и покорность, и большинство уж точно не нуждались в умном и начитанном собеседнике.

Сама не зная почему, но что-то заставляло её надеяться, что Лука отличается от других мужчин. Он женился на ней не для того, чтобы иметь красивую партнёршу в кровати или опытную домохозяйку, так что, возможно, он оценит другие её таланты. Колеблясь, Нора подняла голову и посмотрела на Луку.