Руки Норы снова принялись изучать тело дочери.

– Ты ушиблась?

Рыжие локоны затряслись в протесте.

– С ней всё хорошо, – поспешила успокоить Лука, но в голосе была слышна еле заметная дрожь. – Она упала на стог сена. Я заставил её пошевелить руками и ногами, осмотрел и только после позволил подняться. На ней нет ни царапины.

– Тогда почему она плакала?

– Не из-за боли, – пояснила Лука. Опустив девочку на землю, она стала помогать Норе, стряхивать с одежды сено. – Она плакала, потому что я не позволил ей повторно оседлать того жеребёнка.

Нора перестала пытаться успокоить дочь. Она закрыла глаза, и в полном неверии в услышанное, безмолвно покачала головой. ‘Вот в кого она такая?’ Точно не в мать. Нора всегда осторожна с лошадьми, а поначалу их даже побаивалась.

Зелёные глаза распахнулись и посмотрели в серые. Хоть Нетти только внешне похожа на Луку именно Эми досталась её страсть к лошадям.

– Эми, я знаю, ты помнишь, что папа говорил тебе о лошадях.

Нора смотрела на Луку, ожидая, что та снова даст девочке урок.

– Лошади выглядят сильными, но их очень легко напугать, – без раздумий начала Лука. – Они так же очень тяжёлые животные и если они на тебя побегут, ты можешь сильно пострадать.

– Но они мои друзья, – шмыгая носом, запротестовала Эми.

– Помнишь, как ты сбила с ног Нетти, когда вы наперегонки бежали погладить щенка? – Спросила Лука, прежде чем Нора успела придумать, что сказать.

Нора улыбнулась. Ещё два года назад Лука оставила бы её саму поучать ребёнка, а сама ушла ухаживать за лошадьми. Теперь вся неловкость и боязнь детей испарились. И Лука научилась разговаривать с детьми на понятном им уровне.

Эми кивнула.

– Ты ведь тогда не хотела обидеть сестру, правда? – Спросила Лука.

– Нет. – Громкое всхлипывание почти заглушило ответ Эми, и когда она была в состоянии говорить, продолжила: – Зато теперь у неё есть шишка как у тебя. – Она указала на нос Луки, да так будто завидовала. Как будто маленькая горбинка была знаком чести.

– Вот видишь? – Лука наклонилась и постучала по носу Эми. – Значит, лошади тоже могут причинить тебе боль сами того не желая, только потому, что они больше тебя. Не входи в конюшню без разрешения. И тем более не пытайся оседлать лошадей. Договорились?

– Ладно.

– Обещаешь? – Лука протянула ей руку.

С серьезным выражением лица, Эми вложила свою маленькую ручку в ладонь Луки.

– Обещаю. Можно мне пойти понаблюдать за Корью? – Как только рукопожатие закончилось, спросила Эми.

Лука переглянулась с Норой и кивнула:

– Только не входи в стойло. Не выводи её из себя.

Когда Эми убежала гладить Корь, Нора подошла ближе к “супругу” чтобы поприветствовать поцелуем, но вдруг резко отшатнулась.

– Фу. Я думала, это от Эми так несёт, а нет, от тебя.

Вместо помеси запаха кожи, лошади и естественного Луки, пахло навозом.

Лука скомкала часть рубашки и оттянула её от кожи:

– Я выскочила из седла, дабы поймать Эми. И кажется, вляпалась во что-то дурно пахнущее.

– Думаю, да, – согласилась Нора, но всё же поцеловала Луку. – А теперь дуй переодеваться.

***

Лука задержала дыхание, пока стягивала с себя грязную рубашку. Налив в таз немного воды, она смочила в ней тряпку. По привычке она решила поспешить с омовением, пусть даже они с Норой не раз говорили детям - без стука в родительскую спальню не входить. Однако тяжело избавиться от преследующей её всю жизнь привычки.

Пройдя в другой конец комнаты, она вытащила из ящика чистую рубаху.

– Лука!

Дверь распахнулась без предупреждения и в спальню влетела Нора.

Сердце Луки ускорило ритм. Она притянула рубаху и прижала к перевязанной груди.

Нора глядела на неё также испуганно, как и сама Лука.

– Прости, – пробормотала она.

– Нет, ты прости. – Лука указала на дверь, а после на своё оголенное тело. – Просто… это естественная реакция, и если что-то меня пугает, я не могу ей воспротивиться.

Заставляя себя не торопиться, Лука убрала рубаху от груди и натянула её через голову. Нора заслужила её доверие, а значит не нужно ничего скрывать, в том числе тела.

Сверкающие зелёные глаза изучали её тело, следя за сползанием рубахи вниз.

Привыкнет ли она когда-нибудь к подобному взгляду Норы, интимно её изучающему? От этого кожа становилось теплее, и начинала покалывать, но также она испытывала неудобства под столь интенсивным взглядом.

– Что? – спросила она, чувствуя себя не в своей тарелке под пристальным взглядом “жены” рассматривающей её тело.

Нора подняла глаза и встретилась со взглядом Луки. Краска прилила к её щекам.

– Порой, днём я забываю, что у тебя под одеждой, – шёпотом произнесла Нора.

Онемевшими пальцами Лука дернула вниз кожаные шнурки, завязывающие её рубаху.

Один решительный шаг и Нора уже стояла в метре от неё. Рыжеволосая медленно заправила концы рубахи в брюки Луки, в процессе позволяя своим ладоням ласкать тело.

– Но это не то, о чём мне хотелось бы забывать, – произнесла она.

За последние годы Нора научилась распознавать настроение “мужа” и замечать её неуверенность в себе.

– Знаю, большинство людей сочли бы это неправильным, – начала Нора и наклонилась к Луке, чтобы шёпотом продолжить, – но мне правда нравится, что у тебя под одеждой.

Тёплое дыхание коснулось уха, и Лука вздрогнула. Положив руки на бедра Норы, она притянула женщину к себе.

Их губы встретились в страстном поцелуе, и когда Нора отстранилась, то тяжело дышала.

– О! – Нора ошеломлённо моргнула. – Ты умеешь отвлечь. Я прибежала сообщить тебе, что Корь родила жеребёнка, пока мы ругали Эми за её маленькое приключение.

– Уже?

Лука сорвалась с места и выбежала за дверь. На этот раз, не удосужившись надеть жилет поверх рубахи.

Несколько кур отскочили в сторону, возмущенно хлопая крыльями.

Петух закукарекал.

– Да знаю я уже, знаю, – отмахнулась от них Лука.

Она предполагала, что Корь с минуты на минуту должна родить. А точнее, когда Луки не будет рядом. Как и многие другие кобылы, Корь предпочла произвести на свет потомство в гордом одиночестве. Роды у лошадей могли длиться несколько дней, если те чувствовали себя неуютно под наблюдением хозяев.

Она бросилась в конюшню, не дожидаясь Нору, которая остановилась, чтобы взять на руки Нетти.

Неделю назад Лука переселила Корь в стойло побольше, находящееся в дальнем конце сарая, где было заметно тише. Любопытные лошади повысовывали носы из дверей стоил, когда она чуть ли не бежала по центральному проходу.

– Папа! – Громко прошептала Эми. - Смотри!

Девочка уже усвоила, что нельзя кричать в конюшне, чтобы понапрасну не волновать лошадей. Она обеими руками вцепилась в дверь стойла, стоя на цыпочках на перевернутом ведре и заглядывая внутрь.

Лука остановилась рядом с ней и тоже заглянула в стойло.

Глазам понадобилось ровно секунда, чтобы приспособиться к тусклому свету, и она смогла разглядеть контуры уже стоящий на ногах Кори. Кобыла теребила мягкими губами жеребёнка, лежащего на соломе.

– Папа, смотри! У неё такие же рыжие волосы, как у меня. – Эми возбуждённо заёрзала на ведре, едва его не опрокинув.

Лука подняла её на руки. Девочка стала уже совсем взрослой, чтобы долго держать её на весу.

– Вижу, – без особого энтузиазма сказала она.

Хоть гнедая шерсть и была хороша, Лука надеялась на чёрно-белого жеребенка. Первеница Кори родилась без пятен.

Корь заржала на своё дитя.

Жеребёнок растопырила ноги в разные стороны и, пошатываясь, поднялась с сена.

Лука усмехнулась.

Маленькое белое одеяльце, усеянное красным горошком, прикрывало заднюю часть жеребёнка.

Нора встала рядом с Лукой, держа на бедре Нетти.

Теперь четыре пары глаз наблюдали как новорожденный жеребенок, пошатываясь, передвигалась по стойлу, пока не нашла материнские соски и не принялась сосать.

Сердце Луки растаяло. Она обняла Нору и прижала к себе. Что может быть лучше появления на свет новой жизни?