– Это мои, неуклюжая дубина! – крикнул он, когда Энди потянулся к нему, как жадный осьминог, и зачерпнул горсть маслянистой жареной картошки.

– Ты один целый пакет не съешь, Мёрф-Смурф! – ответила неуклюжая шестнадцатилетняя дубина.

– А вот и съем! – воскликнул Мёрф, и крошки чипсов вылетели у него изо рта, словно великолепный мощный фейерверк, только с запахом креветок. – И не называй меня смурфом. Ты же знаешь, что мне это не нравится.

– Прости, Смурф, – гордо сказал Энди, с видом человека, который только что изрёк что-то невероятно умное.

– Прекратите, вы оба, – вздохнула мама. – Энди, не называй брата Смурфом. А ты, Смурф, поделись своими креветочными чипсами.

– МАМ! – крикнул Смурф… то есть, простите, Мёрф. Мама с братом захихикали, и он неохотно присоединился. – Да вы сговорились против меня. Как будто мне мало того, что меня притащили в какое-то захолустье и хотят поселить в коробке из-под обуви. А я не ботинок!

Мама успокаивающе погладила его по щеке.

– Я знаю, что ты не ботинок. И понимаю, что ты не хотел переезжать ещё раз.

Мёрф увидел, как она запрокинула голову, видимо, чтобы спрятать типичные-мамины-слёзы. Он подумал, что она, наверное, тоже не хотела переселяться сюда.

– Я понимаю, нам понадобится какое-то время, чтобы привыкнуть, – сказала мама Мёрфа им обоим, – но вы просто подождите, мальчики. В конце концов, всё отлично сложится, обещаю. Унывать не придётся. Всё будет… – она помолчала в поисках подходящего слова и, хотя в тот момент Мёрф ещё этого не понимал, нашла идеальное определение. – Всё будет… супер.

Мёрф и его семья многого не знали о новом городе. Но, что самое важное, они не знали, в какую школу пойдёт Мёрф. Мама пыталась решить этот вопрос ещё до переезда, но все школы, похоже, были переполнены, и по мере того, как один за другим пролетали жаркие августовские дни, поиски нового места учёбы для Мёрфа всё сильнее сводили её с ума.

Она могла провести весь вечер за ноутбуком, переписываясь с другими родителями в попытке получить какие-нибудь рекомендации. Она даже начала заговаривать на улицах города с незнакомыми мамами и папами, чтобы узнать, в какую школу ходят их дети и не подумывает ли кто-нибудь из их знакомых о переезде. Мёрф, видя это, сгорал со стыда. Энди, который был на пять лет старше, получил место в местном колледже и считал всё это забавным. «Наверное, ты сможешь сам учиться, дома, – насмехался он. – Мы купим тебе пару книжек и таймер, чтобы ты знал, когда нужно сделать перерыв».

Мёрфу тем временем было совсем не смешно – и окончательно ему расхотелось смеяться, когда август превратился в сентябрь и Энди отправился в колледж.

«А для тебя школы пока что не нашлось, прости, братик», – сказал он, взъерошив Мёрфу волосы, и вышел за дверь.

Эта неделя была, пожалуй, хуже всех предыдущих. Мёрф хвостом ходил за мамой, пока она методично, одну за другой, посещала городские средние школы. Люди с любопытством провожали его взглядами, когда он тащился следом за ней мимо забитых детьми классов к кабинету очередного директора. Он сидел тихо и, по маминому совету, пытался выглядеть необыкновенно умным. Но раз за разом им отвечали одно и то же: нужно просто подождать.

Однажды, уже потратив несколько дней на эти утомительные визиты, от которых плавились мозги, Мёрф с мамой шли домой из магазина. Улицы были относительно безлюдны; большинство жителей сидели по домам и пили чай. Из обшарпанного переулка неподалёку вышла женщина с мальчиком, который был лишь немногим старше Мёрфа, и Мёрф с мамой услышали, как эта женщина спросила:

– Ну так что, как сегодня школа?

Мама, чьи уши стали чуткими, как у летучей мыши, и тут же улавливали любое слово, связанное с образованием, ускорила шаг, крепко вцепившись в руку Мёрфа.

– Ма-а-ам, отпусти! – взмолился он. Но, взглянув ей в лицо, понял, что спорить бесполезно – мама устремилась к намеченной цели.

К моменту, когда они перешли дорогу, тот самый мальчик с мамой уже садились в машину. На мгновение Мёрф испугался, что мама распластается у них на капоте, чтобы не дать им уехать. Но вместо этого она свернула в переулок, из которого вышли те двое, по-прежнему волоча Мёрфа за собой, словно дешёвого воздушного змея.

Если издали улица выглядела сомнительно, то вблизи она оказалась по-настоящему мрачной. Несколько машин стояло на пожухлом газоне, садики перед обшарпанными однотипными домами были настолько заросшими, что, казалось, даже мусорные баки на колёсиках придавали им чуть более аккуратный вид.

Но чуть дальше по улице виднелось большое здание школы. Мёрф и мама узнали её не только по ограде и типичным учебным корпусам на другой стороне двора. На воротах висела металлическая табличка, на которой так и было написано:

Перед табличкой, спиной к ним, стоял какой-то мужчина и запирал ворота.

Мама, решительно стиснув зубы, так, что Мёрф действительно услышал громкий скрип, устремилась через дорогу.

– Приведи себя в порядок, – прошипела она ему так яростно, что он немедленно попытался разгладить свою футболку на груди. Затем с совершенно другой интонацией пропела «Простите!» голосом, услышав который даже самая напыщенная герцогиня устыдилась бы своей грубости.

Мужчина медленно повернулся.

Мама Мёрфа начала было произносить «Простите» ещё раз, но на полпути превратила слово в покашливание.

Он не походил на обычного учителя. У него были очень тёмные, блестящие, приглаженные волосы, с большим завитком, прилипшим ко лбу прямо посередине. Он был одет в потрёпанный твидовый пиджак, но над заплатанными локтями бугрились мускулы. За тёмными очками с толстой оправой скрывались ярко-синие глаза. Его подбородок был настолько острым, что казался вырезанным из дерева.

– Мэм, я могу вам чем-нибудь помочь? – спросил этот странноватый тип.

К маме наконец-то вернулась способность говорить, и она спросила:

– Это школа, верно?

У мужчины был такой вид, будто он очень хотел ответить отрицательно, – но потом взглянул на табличку, висевшую у него над головой.

– Даааа, – ответил он очень медленно и не слишком ободряюще.

– Ах, чудесно! Понимаете ли, мы только что переехали сюда, и мне ужасно трудно найти школу для моего сына, – начала она, приобнимая Мёрфа, – и…

Мужчина перебил её.

– Мэм, я жутко извиняюсь, но думаю, мы не сможем вам в этом помочь. Мы… мы не принимаем заявлений от… – он будто искал подходящее слово, – от… от… мы сейчас вообще не принимаем детей. Мои извинения.

За этим последовала пауза, и Мёрф был уверен, что мама готова сдаться. Но внезапно она вцепилась в руку учителя выше локтя. Чтобы обхватить её, ей понадобились обе ладони.

– Пожалуйста, – выдохнула она, – пожалуйста, посмотрите, что вы сможете сделать. Мёрф такой способный мальчик – ему просто необходимо оказаться в таком месте, как ваша чудесная школа.

– Извините, – повторил мужчина ещё раз и мягко высвободил свой могучий бицепс из её рук. – Доброго вам вечера! – и он направился прочь.

– У этого мальчика такой огромный потенциал! – крикнула мама Мёрфа вслед ему. – С вашей помощью у него получится… вы действительно поможете ему взлететь!

Мужчина застыл на месте и повернулся к ним.

– Взлететь? – тихо спросил он.

– Да, взлететь. Думаю, это именно та школа, где он… где он это сможет, – не слишком убедительно закончила она.

– Итак, вы только что переехали сюда. И, вы говорите, у вашего сына есть способности? – тихо продолжил он.

Мама Мёрфа энергично закивала.