Помыв стакан и тщательно закрыв бутылку, пряча ее на место, Матвей пошел собираться. Встала новая загвоздка: что надеть, собственно-то? Когда возникла мысль, что Шестерняков еще больше похож на девушку, готовящуюся к первому свиданию, с пыхтением тот полез в шкаф, доставая старые джинсы, немного подранные на коленках и обыкновенную футболку темно-синего цвета. Скептически оглядев первый попавшийся наряд, Матвей откинул его в сторону. Не пойдет. Еще он начал злиться на Яковлева. Какого фига тот не сказал, куда они собираются?! Ладно футболка и джинсы пойдут для свидания в кино, а если это будет ресторан? Матвей будет выглядеть там, как слон на приеме у статных тигров. То есть, до такой степени нелепо и глупо, что хоть сбегай. Пришлось выбирать нечто нейтральное: Матвей вытащил темные джинсы, которые, немного сев при стирке, теперь стали почти в облипку, но не так, чтобы резко подчеркивать все округлости (уж простите, ничего другого нормального в гардеробе парня не нашлось); после штанов наружу показалась тонкая бежевая водолазка с невысоким воротом. Поразмыслив, Матвей надел именно ее, не забыв по привычке чуть приподнять рукава. Неплохо, тем более, мама всегда говорила, что водолазка подчеркивает красивые глаза Матвея.
Взглянув в зеркало, парень удовлетворенно кивнул, взъерошив волосы. Вроде, и опрятно выглядит, но в то же время небрежно, словно совсем не собирался идти куда-то.
— И почему я сам не поинтересовался, куда мы идем? — пробурчал себе под нос парень, тяжело вздыхая и посматривая на время.
Чем ближе стрелка приближалась к семи, тем больше Матвей чувствовал себя так, будто бы его ведут на казнь. Что за издевательство? А с другой стороны какое-то нетерпение заставляло парня постоянно проверять, хорошо ли он выглядит. Подобное двойственное чувство потихоньку раздражало, и Матвей забил на все, решив, что разберется потом. Сашка ведь сказал, что нужно решать проблемы по мере поступления. Шестерняков решил прислушаться к совету друга.
Ровно в семь на сотовый пришла СМС-ка, что Матвея уже ждут внизу. Парень ругнулся себе под нос, что он думает про некоторых адски пунктуальных личностей. Хоть на минуту бы опоздал, так нет же.
Подхватив куртку, одевшись и обувшись, парень поспешил вниз, где его ждал знакомый Форд и курящий рядом с ним Яковлев. Тот посматривал на дом Шестернякова, словно минуту назад вычислял, в какой квартире тот живет. Прищурившись, Матвей не стал спрашивать, так ли это. Вместо этого парень прислушался к собственным ощущениям при виде обычно одетого, как и всегда, мужчины. Сердце опять бухнуло, а во рту все пересохло. Как назло в голове пронеслись воспоминания, связанные с Яковлевым, и от этого стало еще хуже.
Михаил Александрович как-то лениво взглянул на Матвея, заметив, как тот нервничает. Сам Яковлев и бровью не повел. Гребаная статуя! А где те переживания, что плескались на глубине серебристых глаз когда-то, а?! Складывалось чувство, что Матвей единственный, кто не знал, как себя вести. Это подбешивало так, что на смену нервозности начало приходить раздражение, но и… Спокойствие. Яковлев словно пытался своим невозмутимым видом показать, что все хорошо, что нечего переживать, что…
— Я не буду настаивать на свидании, если ты этого не хочешь, Матвей, — да, это именно то, о чем подумал Шестерняков. Что Яковлев не станет напирать. — Ты сейчас себе губу откусишь.
— Ну, извините, у меня впервые свидание с мужчиной, — огрызнулся парень. — А еще я не знаю, куда мы поедем, что бесит еще больше.
— Мог бы и спросить, — струйка дыма взвилась вверх, и Матвей пожалел, что не взял свои сигареты, а то нервишки начинали сдавать, несмотря на все еще гуляющий успокаивающий жар коньяка по телу.
— Мог бы, — зная, что сам виноват, ответил Матвей. — Но как-то… Я не…
— Ты не подумал, я понял, — Яковлев вдруг неожиданно сделал шаг к Матвею и, протянув ладонь, с легкой, едва заметной в уголках губ улыбкой, взъерошил его волосы. — Извини, что ничего не сказал и не спросил. Я совсем не знаю твоих вкусов, и какую-то банальщину предложить побоялся.
— Побоялись? — Матвей зажмурился, когда чужая ладонь коснулась головы, но не отодвинулся, лишь замер, боясь того, что шагнет навстречу, а ведь так хотелось. — По Вам не скажешь, что Вы вообще нервничаете?
— А разве будет нам двоим удобно, если мы оба будем трястись, как осиновые листья, — хмыкнул Яковлев, и его пальцы неожиданно коснулись щеки Матвея, нежно, трепетно, чуть задевая кожу, лаская очертания скул. — Если я не показываю своего состояния внешне, то это не значит, что я не переживаю внутри.
Шестерняков вздохнул. И правда, стоило уже заметить, что Яковлев не столь ярко эмоционален, как сам Матвей. Парень на всякий случай отодвинулся от мужчины, а то желание поластиться о чужую руку становилось сильней с каждой секундой.
— Так какие планы у нас на вечер? — перевел тему Матвей.
— Мне бы хотелось узнать тебя получше, если ты не против, конечно, — хмыкнул мужчина. — И давай сделаем вид, что мы не преподаватель и студент, — при этих словах Яковлев поморщился. — А то выходит странно, словно я совращаю малолетнего.
Шестерняков, услышав это, заржал, чувствуя, как начинает спадать напряжение.
— Хорошо. Только не жди, что у меня получится сразу называть тебя по имени, — легко перешел на «ты» парень. — Достаточно сложно перестроиться.
Яковлев кивнул, затушил сигарету и приглашающе кивнул в сторону машины, сам направляясь к водительскому месту. В салоне оказалось тепло, и Матвей позволил себе расстегнуть куртку, что не скрылось от внимания Михаила Александровича. Тот с улыбкой сделал Матвею комплимент по поводу его внешнего вида, на что парень никак не ответил, лишь промычал нечто утвердительное.
— Честно признаться, я не знал, куда тебя пригласить, поэтому решил, что лучшей идеей будет просто покататься по ночному городу и пообщаться. Может быть, банально, но…
— Нет, все хорошо, — отмахнулся сразу Матвей, вспоминая, что подобная идея о свидании была предположена Сашкой. — Я не против. Единственное, что сейчас возможны пробки на дорогах.
— Мы поедем по окружной, но, это не отменяет возможной засады, — улыбнулся Яковлев, заводя машину, в душе радуясь, что Шестерняков оценил план свидания. — Кстати, ты в курсе, что за городом есть красивый обрыв, открывающий вид на реку?
— Разумеется, я в курсе, — фыркнул Матвей, поглядывая на профиль мужчины. — Я ведь родился здесь. Только не говорите, что… То есть, не говори, что собрался меня туда везти!
— Не хочешь? — Яковлев кинул на Матвея озадаченный взгляд, после чего вновь сосредоточился на дороге, выезжая из двора спального района.
— Да ты романтик! — хмыкнул Шестерняков, не ожидавший, что Яковлев предложит нечто такое. — Я не бывал там ночью, но говорят, что там красивый вид. Только что ты собираешься там увидеть весной-то? Листья еще не появились на деревьях, на дороге полнейшая куча-мала из грязи. Вот летом, я думаю, там красота, — Матвей сам не заметил, как начал без умолку трещать, расслабляясь в тишине и спокойствии салона, даже не обращая внимания на то, что из встроенного магнитофона не доносится ни звука.
— Есть другое предложение? — уголок губ мужчины дернулся вверх.
— Есть! — отозвался довольный Матвей. — Мы можем заехать в Мак и купить кофе, после чего поехать в сосновый парк за чертой города. Там красиво, и приятно пахнет. Вход бесплатный и можно приехать хоть в любое время суток. Как идея?
— Отлично, только я не знаю дороги, — отозвался Яковлев. — Придется побыть моим навигатором.
— О, да это легко! — Шестерняков чуть не запрыгал на месте от радости, понимая, что Яковлев предоставил ему право выбора провести свидание так, как тому хочется, а не как задумал сам мужчина.
Подобные весы решений нравились Матвею. Он окончательно успокаивался, пусть и чувствовал, как тело требует чужого тепла, вспоминая о сладких касаниях. Держать себя в руках можно было спокойно, а другого Матвею пока не надо было. Он сосредоточился на ощущениях на данный момент, а затаскивать или не затаскивать Яковлева в постель сразу же — он еще подумает.
