- Соскучился? – хрипло посмеиваясь, спросил Байо, спускаясь поцелуями-укусами на шею Макс, стискивая ладонями упругий зад, скрываемый злосчастным полотенцем. – Ну же, малыш, скажи, что скучал.

Макс одобрительно застонал, когда Глен прикусил кадык, вылизывая место приложения своих зубов. Запрокинув голову, маг крепче притиснулся к любовнику, чувствуя, как скоро сойдет с ума, если он не сделает что-нибудь с тем, что начало скапливаться напряжением ниже живота. Максвелл чутко ощущал и чужое возбуждение, отлично проступающее сквозь ткань джинсов.

- Макси, ты ответишь? – прошептал Глен, переходя на мочку уха мага, поигрывая с ней, вылизывая горячими прикосновениями, дуя на кожу, отчего Макс никак не мог начать адекватно соображать.

Маг безвольной куклой, повиснув на Глене, вжимался в него, пока тот не развинул его бедра, приподнимая над полом. Вскрикнув, Макс обхватил ногами бедра Байо, чувствуя, как полотенце, надежно, казалось, скрывающее его от чужого взгляда, падает вниз. Одно из препятствий было преодолено. Затуманенными глазами взглянув в лицо любовника, колдун притянул того к губам, целуя, вылизывая его рот, умоляя продолжать. Максвелл чувствовал себя настоящим животным, которое дорвалось до того, что так давно требовалось, что нужно было, как воздух.

- Хочу тебя, - выдохнул Лайтвуд-Бейн, когда Глен прижался к его паху со всей силой, причиняя и боль и наслаждение одновременно. – Пожалуйста… Ну же, трахни меня… Прошу, Глен.

Парень словно ждал команды. Наспех стянув с себя белье и джинсы (насколько это было возможно из-за того, как Макс оплел бедра), Глен, проверив готовность любовника и, довольно хмыкнув тому, что Максвелл был уже растянут, одним слитным толчком вошел в него. Хрипло вскрикнув, ногтями царапая плечи Байо, скрытые так еще и не снятой рубашкой, Макс зажмурился. Перед глазами в танце запрыгали искры. Член Глена распирал и пульсировал внутри, давая время привыкнуть к боли первого проникновения. Они торопились, у них не было времени на прелюдии и ласку, но Макс ни о чем не жалел, с удовольствием сжимаясь вокруг горячей плоти Байо. Тот же, прижавшись лбом к груди Максвелла, тяжело дышал, беспрестанно облизывая губы. Он чуть не кончил, входя в тесноту. Они забыли обо всем мерах предосторожности. Макс лишь порадовался, что успел подготовить себя в душевой, ведь Глен был немаленьким и когда он начал плавно двигать бедрами, совершая толчки, Максвелл лишний раз убедился в этом.

- Макси… Макси… - хрипло порыкивал Глен, втрахивая мага в стену, придерживая его за бедра. – Сладкий… Мой… Макси…

Его слова не достигали слуха колдуна, который полностью растворился в ощущениях. Приоткрыв рот и, запрокинув назад голову, Лайтвуд-Бейн вскрикивал при каждом толчке, придерживаясь за Глена одной рукой, а другой в это время ласкал свой изнывающий от притока крови член, оглаживая покрасневшую головку. В этой комнате, скрытые от глаз мира снаружи, эти двое могли не сдерживать крики, что рвались из них, теряясь в поцелуях.

Байо совершал глубокие ритмичные толчки, постепенно ускоряясь, пока Макс натурально не закричал, теряя способность сдерживаться. Парень, впившись укусом в нижнюю губу любовника, кончил себе на живот, марая рубашку Глена белесыми каплями. Довольно оскалившись, Байо приостановился, когда Макс обмяк в его объятиях, а парень повис на нем. Мышцы мага совсем расслабились, и держать его стало значительно тяжелей. Выдохнув, Глен вышел из податливого тела, слушая недовольное ворчание.

- Тише, Макси, - прошептал Байо, подхватывая парня, направляясь к кровати, - это еще далеко не конец.

Перемещаться со спущенными боксерами и штанами до середины бедра было неудобно, особенно, когда на руках нелегкий вес, однако Глен справился, бережно укладывая свою ношу на кровать. Макс, находясь в послеоргазменной неге, кажется, совсем не соображал. Глен, скинув с себя остатки вещей, что ворохом упали на пол, лег рядом с магом, оглаживая его взмокшее тело, убирая прядки со лба. Максвелл выглядел ошеломительно красиво с раскрасневшимися щеками и припухшими губами. Его синие глаза, почти не различимые в темноте комнаты, заволоклись туманом экстаза, и Байо становилось невероятно приятно, что именно он был причиной подобного состояния любовника.

Приникнув к мягким губам юноши, Глен сцеловал ленивый податливый поцелуй, скользя пальцами по груди Макса, задевая ставшими чувствительными горошины сосков. Промычав, Лайтвуд-Бейн перевернулся на живот, приподнимая бедра в приглашающей жесте. Подтянув к себе подушку, он зарылся в нее носом, пока не ощутил, как Байо вновь входит в него под таким правильным и нужным углом, что сдерживать рвущиеся из груди стоны казалось больно невозможным. Впившись зубами в наволочку, маг поддался бедрами назад, чувствуя, как по внутренней стороне течет смазка, которую видимо, успел добавить Глен, прежде чем войти в него. Макс вновь начал возбуждаться, приглушенно постанывая.

- Не надо, - Глен, склонившись над Максвеллом, прижавшись грудью к его спине, прошелся ладонью по боку парня, зарываясь во взмокшие волосы на затылке. – Не сдерживай свой голос, малыш.

Макс, повернув голову, осоловелым взглядом уставился на Глена, медленно кивнув. Они двигались в унисон, соприкасаясь бедрами. Головка члена Байо давила точно на простату, разнося по телу Макса разряды молний, что пронзали поясницу ни с чем несравнимым удовольствием. О, ангелы, как он скучал по этому ощущению! Маг, вцепившись в простынь, старательно контролировал свою магию, ведь Глен ничего не знал о его сущности, и никогда не должен будет узнать. Никогда.

Глен ускорился, и Макс вскоре понял, что тот вот-вот кончит. Хрипло постанывая, парень до боли сжимал чужие ягодицы, вколачиваясь в него с такой силой, что магу становилось немного больно. Но эта боль была приятной, отрезвляющей. А когда одна рука Глена сомкнулась на изнывающей плоти Макса, тот вовсе перестал что-либо соображать, поддаваясь то назад, то вперед в сжимающие ствол пальцы. Обоих хватило ненадолго. Макс снова кончил, плотно обхватывая внутренними мышцами член Глена.

- О… О, да! – прорычал Байо, натягивая Макса на себя и изливаясь в его глубину, не слушая тихие протесты.

Глен, казалось, словно помечал, говоря тем самым, что этот невероятный юноша, распластавшийся под ним, принадлежит только ему. Упав на спину Макса, целуя его в лопатку, Байо вышел из разморенного мага, падая рядом, тяжело дыша. Оба никак не могли восстановить дыхание после бешеной скачки, что они устроили. Внутри разливался жар от перенесенного фейерверка чувств. Максвелл, получив разрядку, довольно пыхтел, зарывшись носом во взмокшую под ним подушку. Чужие пальцы заскользили по спине, пересчитывая каждый позвонок, доходя до ягодиц и начиная свое путешествие обратно.

- Ты был чудесен, - прошептал парень, целуя Макса в плечо, слушая фырканье. – Как и всегда полон страсти.

В голосе Глена слышалось, как показалось колдуну, восхищение, которое Макс, к слову, вовсе не разделял. Было бы чем гордиться – кинуться с объятиями в запретную страсть, вовсе не противясь тому, как тебя трахают. Поморщившись, Лайтвуд-Бейн отстранено подумал, что он сам виноват в том, что все так вышло. Собственно, никто не заставлял его гроздью винограда вешаться на Байо, подначивая того на секс.

Глен, обняв Макса, прижался к нему, хоть обоим и так было невыносимо жарко. Уткнувшись носом в затылок мага, Байо что-то зашептал, что колдун никак не мог расслышать. Пришлось повернуться к нему, сталкиваясь нос к носу. Смутившись, Макс хотел отодвинуться, но зарывшиеся в волосы на затылке пальцы не дали этого сделать.

- Что ты только что сказал? – шепотом полюбопытничал Максвелл, в тусклой тьме видя, как блестят глаза Глена.

- Что хотел бы так провести еще несколько дней, - почему-то Максу показалось, что любовник соврал.

На губах Байо расплылась ухмылка, а в глазах затанцевали бесята, варя в котле все сопротивления и мысленные барьеры Макса. Глен потянулся к губам любовника, и тот перестал думать обо всем, отдаваясь на чужой милости.