— Плевать!!! Слышите?! Плевать я хотел на это! Вы все равно не успели — Блэкхарт сдох! И это я пытал его, и он знал, знал, за что! Эта гнида захлебывалась кровью и визжала от боли! И никто не остановил меня, о, да! — лицо блондина исказилось яростью и сумасшедшим торжеством.

Задержанный истерически захохотал, бессмысленно потрясая скованными руками, и Оливер посчитал, что пора звать конвой. Но едва он открыл рот, как поведение Грея резко изменилось.

Смех оборвался, тело расслабилось, словно из него выкачали весь воздух, голова поникла. Будто сломанная кукла, он едва не сползал со своего стула, тяжело дыша.

Полицейский привстал, с беспокойством хмуря лоб. Если у парня приступ, то нужно срочно вызывать не только конвой, но и штатного медика. Он сделал шаг в сторону арестованного, а тот вдруг поднял голову.

Теперь в глазах отразилась грусть и неимоверная усталость, словно юноша нес на своих плечах огромное бремя. Такой взгляд, полный понимания и смирения, больше подходил старику, нежели парнишке чуть больше двадцати лет.

— С Ади все в порядке? — почти прошептал блондин.

Он так и не признался, что носит второе имя, да и о первом умолчал, но Шон уже более-менее мог различать двух личностей, если это и правда были они, а не ловкий трюк хитрого обманщика.

— Да, угрозы для жизни и серьезного вреда здоровью нет, — строго произнес полицейский. — Но он провел много времени без еды и воды.

— Я… Я пытался его накормить, — воскликнул Грей, разом потупившись. — Мне жаль, но… Но я рад, что с ним ничего не случилось, — к своему удивлению офицер Оливер заметил, как в голубых глазах сверкнули слезы.

Выйдя из допросной, Оливер Шон, огладив усы, взглянул на свой неизменный атрибут, сопровождающий его большую часть полицейской карьеры. В блокноте мужчина обычно записывал не только показания, но и собственные мысли. И то, что было накалякано неровным почерком, совсем не понравилось офицеру.

Такое слово, как «жалость», не должно было появиться, после двух жестоких убийств и пленения невинной жертвы. Но именно оно сейчас отражало отношение Шона Оливера ко всему, что он слышал, сидя в небольшой комнате пять на пять, заглядывая в неживые льдистые глаза, таящие яростную злобу и скорбную боль одновременно.

***

Через сутки после того, как Магнус вернулся домой вместе с Алеком, рано утром зазвонил его телефон. Не старый, разбитый вдребезги, а новый, купленный Рафаэлем.

Бейн не торопился на учебу, поскольку ему нужно было к третьей паре, а Александру, сопящему рядом, ко второй. Магнус, пользуясь тем, что его любимый рядом, млел от близости с родным человеком, чувствуя, как чужие сильные руки прижимают к крепкому телу.

Все это время Лайтвуд провел в квартире Рафаэля, подле своего парня. К слову, Сантьяго даже настаивал, чтобы Александр как можно дольше оставался здесь и приглядывал за Магнусом. Бейн хотел было возмутиться, что он не маленький, и что вполне может справиться, но строгий взгляд латиноса его сразу заткнул.

Капитулировав, Магнус лишь попросил Александра самостоятельно (а не через Джейса) предупредить родителей, что их сын фактически переселяется на время к своему парню.

Разлепив глаза, Магнус потянулся к тумбочке, где раздавалась тихая мелодия звонка, приглушенная до такой степени, чтобы не было возможности разбудить спящих. Но Алек все равно поморщился и притянул азиата ближе к себе, благо тот успел взять средство связи в руки, пробурчав в динамик неопознанному номеру:

— Алло? — вышло хрипло после сна, но собеседник явно узнал его голос.

— Мистер Бейн, это офицер Шон Оливер, — представился звонивший, и сон Магнуса как рукой сняло. Он резко напрягся, ожидая дальнейших слов, которые не заставили себя ждать: — Позавчера мы поймали парня, подозреваемого в убийстве Гордона Бельвезера и Карла Блэкхарта. Эрику Грею предъявлены обвинения, но вы, как свидетель, должны подтвердить его личность.

Магнус мягко вывернулся из объятий замычавшего Алека, который перекатился на другой бок, тихо засопев. Сев на краю кровати, Бейн запустил пальцы во взъерошенные волосы, прикрыв глаза и спокойно выдыхая:

— Хорошо, я понял. Когда мне подойти? — Бейну не очень нравилась перспектива еще одной встречи с Эриком, пусть и по ту сторону стекла, когда блондин не будет его видеть, лишь знать, что именно Магнус свидетельствует против него.

— Желательно в первой половине дня, мистер Бейн, — настоятельно порекомендовал мужчина. — Уже через несколько часов обвиняемому предстоит психиатрическая экспертиза, для дальнейшего принятия решения о том, куда его поместить.

Попрощавшись, азиат сбросил вызов и, отложив сотовый, проведя ладонью по лицу. Если бы он мог, то весь день, до начала пар, провалялся в кровати.

Взглянув в сторону Алека, Бейн улыбнулся и нежно провел рукой по оголенной спине любимого, выглядывающей из-под одеяла. Лайтвуд что-то пробормотал себе под нос, причмокнув, и Магнус умилился данной картине, тихонько фыркнув. Ему определенно нравился спящий Алек, валяющийся в его постели. Как жаль, что нужно вставать, собираться и выдвигаться в полицейский участок, где все еще содержался под надзором Эрик Грей.

Стоявшая в квартире тишина говорила о том, что Рафаэль уже ушел на пары, а найденная на холодильнике, под магнитиком в виде корзины фруктов, записка лишь подтвердила это. Сантьяго пожелал «доброго утра», оставив на столе ароматно пахнущие оладьи. Магнус был невероятно благодарен ему за заботу, которой тот его окружил вместе с Лайтвудом.

Умывшись, Бейн позавтракал, подумав, стоит ли будить Алека, дабы вместе с ним идти в участок. Но трезвость рассудка победила голос сердца, которое не хотело, чтобы Лайтвуд влезал в очередные разборки. Показания Александра могли пригодиться, ведь Магнус был не единственным, кто знал Эрика в лицо.

— Александр, — Магнус присел рядом с Лайтвудом на кровать, проведя кончиками пальцев по его немного заросшей щетиной щеке. — Любимый, просыпайся.

Не открывая глаз, Алек нахмурил густые брови. Видимо, за эти дни он так же, как и Магнус, эмоционально вымотался, поэтому Бейн ощутил некий укол совести, что бездушно тормошит своего парня.

Склонившись к уху Лайтвуда, Магнус нежным голосом зашептал:

— Если ты сейчас не встанешь, Александр, то я применю тяжелую артиллерию, — мурлыкающий тон азиата оставлял целый простор для воображения.

Лайтвуд приоткрыл один глаз, скосив его в сторону Магнуса, после чего перевернулся на спину и, притянув парня к себе, чмокнул в щеку.

— Доброе утро, — сипло произнес Лайтвуд. — Я очень даже не против.

Алек демонстративно взглянул вниз, указывая на проблему, что говорила о полном согласии брюнета на тяжелую артиллерию. Магнус проследил за чужим взглядом, приподнявшись на руках и, увидев, на что намекает Лайтвуд, фыркнул:

— Я бы рад приласкать тебя, дорогой, — Бейн закусил губу, судорожно сглотнув, когда увидел отлично выделяющуюся под одеялом эрекцию, после чего вновь перевел взгляд на лицо Лайтвуда, — но боюсь, мы тогда не встанем с постели, а нам нужно

кое-куда съездить, поэтому на помощь к тебе придет прохладный душ.

И Магнус рассказал Александру о разговоре с Шоном Оливером. Выслушав, Лайтвуд наморщил лоб и, выпустив Бейна из объятий, серьезно кивнул.

— Я с тобой, — он встал с кровати, сладко потянувшись. — Только дай мне время собраться.