В холодильнике почти повесилась мышь — это Магнус понял сразу, стоило ему только открыть дверцу кухонного хранилища съестного. Рафаэль из-за занятости в колледже почти не готовил, предпочитая перебиваться блюдами в столовой, а вчерашние продукты Бейн потратил на ужин с Алеком, поэтому есть было категорически нечего. Вздохнув, Магнус укорил себя, что не пополнил запасы. Желудок требовал пищи насущной, поэтому, приведя себя в порядок и одевшись, Магнус решил сходить в магазин.

Выйдя из подъезда в легкой джинсовой куртке, под которой, тем не менее, была надета теплая водолазка яркого цвета, Бейн глубоко втянул воздух в легкие. Середина марта радовала солнечными днями, пусть и не такими частыми, как дождливые, но это было уже что-то по сравнению с холодным февралем.

Деревья все еще не обзавелись зелеными листиками, а в Центральном парке до сих пор катались на коньках любители зимнего вида спорта, однако, чувствовался приход весны по ставшему более светлым небу, по запаху города, что оживал с приходом теплых ветров. Магнусу нравилась весна из-за просыпающейся после долгой спячки природы, из-за пения птиц и распускающейся листвы.

Позади Магнуса, только-только вышедшего из подъезда и

наслаждающегося погодой, хлопнула дверь и послышался характерный щелчок зажигалки. Магнус не обернулся — мало ли прохожих здесь? Он уже сделал шаг, чтобы направиться в магазин, как со спины раздался смутно знакомый хрипловатый оклик, в котором едва заметно слышались мелодичные нотки, некогда украшавшие голос их обладателя.

— Привет, Магси, — у Бейна сердце упало в пятки, ведь никто и никогда не называл его так, кроме одного единственного человека, о котором Магнус вспоминал все реже и реже. — Давно не виделись.

Азиату показалось, что еще никогда в жизни его тело не разворачивалось так быстро и так медленно одновременно, не веря своим собственным ушам. Он не мог быть здесь, он ведь исчез, как же…

Тысяча догадок и мыслей пронеслись в голове у парня, пока он, не понимая, как такое возможно, всматривался в темную фигуру неизвестного, застывшего рядом со ступенями подъезда. Тонкая ниточка никотинового дымка сизой лентой устремлялась вверх от красного огонька сигареты, что окликнувший Магнуса держал в зубах. Лицо было скрыто под капюшоном с пушистым мехом темно-зеленой куртки. Бейн мог оценить лишь длинные стройные ноги в черных джинсах и коричневые ботинки на шнуровке.

— А ты стал еще красивее, мой дорогой друг, — кажется, он улыбнулся. — Сколько же лет прошло, Магси?

— Э-эрик? — придушенно выдохнул Бейн дрожащим голосом.

Перед азиатом словно выросло его прошлое, приняв человеческий облик в виде того, с кем встретиться парень уже не надеялся.

Длинные тонкие пальцы потянулись к сигарете, и из чужого рта вырвался дым, клубами взвившись вверх. Когда был откинут с головы капюшон, Магнус едва не подавился стоном узнавания, сорвавшимся с его губ, и замер, вглядываясь и подмечая перемены.

На него смотрели те же, когда-то любимые небесной голубизной, глаза, которые он помнил, как наполненные теплотой и жаждой жизни. Но сейчас… Льдистые, неживые, будто бы под холодной коркой что-то умерло, а на ее место пришло полное безразличие к окружающему. Во взоре не сверкнула радость или восторг от встречи, не проскользнуло удивление. В них не было ничего, кроме равнодушия.

Почувствовав болезненный укол, и не веря в подобное, Магнус решил, что это всего лишь чудит его богатая фантазия.

Эти острые скулы на лице, мягкие черты лица и упрямый изгиб губ Магнус бы не смог забыть, отмечая, что черты стали грубей, гораздо взрослей, а возле рта появились глубокие складки, словно рот Эрика больше не знал никаких эмоций, кроме ухмылок. Пропали милые золотистые кудряшки подростка, сменившись потемневшей русой короткой стрижкой, открывающей вид на проколотое серьгами ухо. Магнус, с достаточно далекого расстояния, увидел три или четыре серьги темного цвета, кажется, сделанных из пластмассы или чего-то подобного.

Перед Магнусом предстала, своей собственной персоной, повзрослевшая версия Эрика Грея, который, видя шок и неверие бывшего лучшего друга, широко ухмыльнулся, приподняв в изломанном изгибе одну бровь.

Больше не было того милого и веселого подростка, что шалил в стенах приюта, нарываясь на порку и мечтая сбежать в светлое будущее. На смену детским мечтам пришла хмурая копия тех серых дней, кои они проводили в сиротском доме. Эрик изменился настолько, что, если бы не его голос, хоть слегка и прокуренный, хрипловатый, Магнус бы не был так уверен, что встретился с тем, кто когда-то не выполнил свое обещание.

— Он самый, Магси, — Грей провел широкой ладонью по ёжику волос, вышвырнул сигарету и, растоптав ее носком ботинка, быстрым шагом подошел к Магнусу, обнимая его, прижимая к себе так крепко, что тому нечем стало дышать. — Я скучал по тебе, друг.

Эрик вытянулся за те годы, что они не виделись. Магнус уткнулся носом ему в шею ненамеренно, а только из-за того, что тот так сильно обнял, сжимая руками плечи, вдавливая в себя, словно желая задушить.

От него пахло незнакомо: терпким мужским одеколоном, чем-то приторно-сладким и кисловатым одновременно. Подобное амбре ароматов отталкивало, навевало странные мысли и, уперевшись в грудь друга, Бейн попытался отстраниться, но не тут-то было. В Эрике оказалась не дюжая сила, которой тот бессовестно воспользовался, притискивая к себе Магнуса, дыша ему на ухо запахом перегара и сигарет. Видимо, парень пил вчера, да так, что неприятные алкогольные пары все еще не выветрились.

— Так скучал, что не сдержал обещание о встрече? — тихо выдавил из себя Магнус, вспомнив то чувство обиды, что топило его с головой, пока он стоял под дождем, дожидаясь прихода друга.

Эрик застыл, замер, превратившись в статуя. Он еще раз жестко стиснул Магнуса и отстранился, не убрав ладоней с его плеч, заглядывая в глаза и что-то будто в них выискивая.

— Я не мог, — хрипло ответил Грей, упрямо сжимая губы. — У меня были дела, Магси.

— Такие дела, за которые ты даже сказать «прости» не можешь? — взметнулись вверх брови Бейна и он, скинув с себя ладони бывшего друга, отступил на шаг назад, видя, как плетьми упали руки Эрика вдоль тела. — Ты хоть знаешь, сколько я оправданий придумывал первое время, как я вспоминал о тебе все те годы, что был один в приюте, когда ты сбежал? Я думал, что ты умер, Эрик, и потому не пришел забрать меня! А ты… Ты заявляешься сейчас, как ни в чем не бывало, говоришь, что скучал, и утверждаешь, что у тебя были дела, поэтому ты не встретился со мной почти два года назад.

Казалось, Магнус своими колкими, нацеленными прямо в сердце, словами пытается достучаться до Грея, выместить всю ту боль, которую он испытывал, полагая, что тот умер, погиб, ведь другой причины невозможности прийти просто не существовало.

Эрик всегда выполнял свои обещания, и пусть Бейн не верил в его вероятную смерть, до последнего надеялся, что тот жив, но надежды растаяли, и вот… Этот парень падает, как снег на голову, объявляясь ни с того, ни с сего, полагая, видимо, что своим приходом обрадует мысленно похоронившего его Магнуса, и тот кинется в слезах к нему на грудь.

— Но сейчас ведь я здесь? — нахмурился Грей, и в его льдистых глазах Магнус по-прежнему не увидел ничего, что могло бы растопить прохладную корку.

— То есть ты считаешь, что объявиться спустя два года, это самое лучшее решение и оправдание? — закатил глаза Магнус, сжав руки в кулаки. Какой абсурд! Он ведет какие-то разборки с Эриком, вместо того, чтобы по-настоящему обрадоваться тому, что тот жив. Но неверие в происходящее все еще не покидало. — Как ты вообще меня нашел?