Тугая спираль внутри продолжала сжиматься, плавя сознание без остатка, пока не распрямилась с невероятной силой, взрывая пространство тела, всепоглощающим каждую клеточку оргазмом, столь длительным, что показалось, будто он сейчас умрет от восторга.
Магнус не мог не чувствовать гордость за самого себя, ведь именно в его руках, пусть еще и не таких умелых, сгорал от страсти парень минутой раннее. Бейн всего лишь попробовал свои силы, не находя отторжения внутри себя, но уже понимал, что не остановится на этом.
Он подполз к Алеку, расслабленно рухнув рядом с ним, чтобы через несколько секунд почувствовать, как его заключают в кольцо горячих рук. И долго, очень долго они лежали, обнявшись, и наслаждаясь теплом друг друга, лениво целуясь и шепча нежности.
Слишком длинный и счастливый, переполненный впечатлениями день завершился глубокой ночью, но Магнус все еще не мог уснуть. Алек тихо посапывал подле него, обхватив поперек тела, и выбраться из-под этих тяжелых конечностей оказалось не так-то просто.
Бейн выскользнул из кровати и отправился в ванную, осторожно потирая глаза. Он очень устал от линз и жаждал поскорее снять их, убрать в контейнер с раствором и забыть до утра. А утром можно надеть, пока Алек спит, и, кстати, принять некоторые меры для того, чтобы, наконец, состоялась полноценная близость, которую Магнус уже не только не боялся, но и ждал с нетерпением.
Бейн, безусловно, доверял Лайтвуду, на фоне чего прятать настоящий цвет глаз казалось некоторой глупостью. Но Алек ведь привык к карим глазам своего возлюбленного, поэтому открываться следовало, хоть немного подготовив человека морально. Магнус прекрасно понимал, сколько новых вопросов породит это, а не ответить на эти вопросы, было бы сродни все тому же недоверию.
Уже укладываясь обратно в кровать и придвигаясь поближе к своему парню, Бейн подумал:
«Я все расскажу тебе, но потом… Чуть попозже, обязательно…».
Теперь ему, почему-то, было стыдно за свою скрытность.
========== Глава 19 ==========
Алек проснулся от того, что чьи-то волосы щекочут ему нос. Тихонько фыркнув, он приоткрыл глаза и расплылся в улыбке.
Прошедшая ночь оставила неизгладимый отпечаток, как и сам праздничный день. И свершилось то, чего Лайтвуд так ждал — Магнус, его Магнус решился стать ему еще ближе!
Вспоминать это, лежа в кровати и обнимая Бейна, было очень приятно. Какое-то время Алек провел таким образом, затем очень аккуратно выбрался из вороха смятых простыней, заботливо прикрыв обнаженную спину любимого.
Ему понадобилось минут десять, чтобы принять душ и привести себя в порядок. Посмеиваясь, Лайтвуд выудил из держателя зубную щетку, предназначенную ему — Рафаэль позаботился, ужасно смутив этим Магнуса, поскольку данное случилось еще тогда, когда Алеку не предполагалось провести ночь в этой квартире.
Вернувшись в спальню своего парня, брюнет тихонько прокрался к кровати и присел на краешек, с умилением разглядывая спящего Бейна. Такой забавный, нежный и родной… Невозможно удержаться, чтобы не провести по теплой щеке, еще сильнее растрепать торчащие во все стороны волосы и поцеловать чуть надутые губы.
Разбуженный, Магнус поморщился, но ощутил, как его губы обдают жарким дыханием. Он потянулся вперед за лаской, однако в ответ услышал лишь тихий смех.
Мило зевнув, Бейн приподнял ресницы, взглянув на нависшего над ним Александра.
— Эй, ты когда-нибудь слышал о том, что утренние поцелуи негигиеничны? — хрипло пробормотал Магнус.
— Я почистил зубы, — машинально ответил Алек, уставившись в лицо своего парня. — Магс, твои глаза… Они…
— Мои глаза? — недоуменно повторил Магнус, а потом вдруг осознал, он еще не успел надеть линзы. — А… Это… — Бейн приподнялся на подушке, настороженно наблюдая за Александром. — Я все это время носил линзы.
Пару секунд Лайтвуд огорошено молчал, затем воскликнул:
— Зачем? Твои, настоящие, куда круче! — он жадно вглядывался в золотисто-зеленую радужку. — Обалдеть… Невероятно красивые и такие необычные!
Бейн смущенно покраснел. Ему крайне редко говорили подобные вещи, и чаще всегда это был Эрик. Но лишь слова Александра вызвали взрыв фейерверков внутри, распространяя тепло по телу.
Коснувшись ладонью лица Лайтвуда, Магнус прошептал дрогнувшим голосом:
— Я…Я не знаю, что сказать, Александр. Спасибо.
— Ты полон приятных сюрпризов, — ласково произнес Алек, перехватывая руку Бейна и прижимая к щеке. — А для чего тебе линзы? Ведь не для зрения?
Бейн вздохнул:
— Мои глаза пугали многих. Дети и воспитатели в приюте говорили, что я — монстр, — Магнус сглотнул, погрузившись на секунду в неприятные воспоминания. — Поэтому… Когда появилась возможность спрятать свои внешние особенности, я воспользовался ей. Переживал, что из-за моих глаз на меня будут смотреть, как когда-то в детстве, а после скрываться вошло в привычку.
— Монстр?! — с негодованием вскричал Лайтвуд. — С каких пор такой цвет делает тебя монстром? Это — удивительная редкость и повод гордиться своим отличием! — он расстроено помолчал. — Мне безумно жаль, что твое детство проходило среди подобных отвратительных особ… Но сейчас все изменилось, Магнус. Ты среди любящих тебя людей, и больше не нужно прятаться. Даже просто незнакомые не осудят, поверь. Я уверен, что многие будут восхищаться твоей особенностью!
Алек говорил горячо и твердо, чрезвычайно задетый, что его любимому выпала такая несчастливая стезя в прошлом. Ах, если бы он только мог все изменить…
Помимо злости, внутри царапалось что-то еще — нечто далекое и странно знакомое. Лайтвуд внезапно замолчал и потер лоб рукой. Где-то он уже видел эти глаза…
Азиатов, с подобным цветом радужки, считанные единицы, и ни у одного знакомого Алек таких не встречал. Но эти он помнил, определенно!
Магнус откинулся на подушки и пока не успел ответить на речь Александра, когда в голове того промелькнула безумная догадка.
Охнув, Лайтвуд вцепился в руку Магнуса, делая судорожный вдох.
— Магс… Скажи мне, когда ты был маленьким, никто не дарил тебе странную и необычную подвеску, похожую на руну?
Магнус нахмурился, не понимая, к чему клонит Александр, однако встал с кровати, отодвинувшись от парня. Он еще не до конца проснулся и не в полной мере отражал происходящее.
Нагим протопав до тумбочки, азиат порылся среди своих многочисленных украшений, вынимая бережно убранный кулон.
Достав подвеску, Магнус взвесил ее в ладони и, подойдя к сидящему на кровати Алеку, протянул ему.
— Эта руна? — в голосе азиата не отразилось никаких эмоций, кроме безмерного удивления. — Мне… Когда-то я получил ее от одного человека, но я не помню его лица. Он был со мной, когда погибли мои родители.
— О, Господи… — прошептал Алек, беря в руки украшение и разглядывая его не верящими глазами.
Тонкая цепочка соскользнула, захолодив разгоряченную кожу, и это прикосновение отозвалось дрожью во всем теле.
Лайтвуд закрыл глаза и тихо рассмеялся.
Магнус глядел на него с недоумением и любопытством, и брюнет тряхнул головой, возвращая кулон своему парню. Однако, вложив украшение в его ладонь, Лайтвуд продолжал держать азиата за руку.
— Эта руна обозначает «Любовь»*, — начал он срывающимся от волнения голосом. — Ее подарила на День рождения моя тетя, мне тогда исполнилось шесть лет. Но через два года я вручил кулон одному мальчику-азиату, с удивительными и необычными глазами. Это случилось в больнице. Мальчик был весь в крови и плакал, потому что его родители находились в операционной. Он боялся, что они не выживут, а я ничем не мог его утешить. Мне было стыдно, ведь я приехал в больницу по другому, очень радостному, поводу — у мамы родилась Изабель, — Алек крупно сглотнул и продолжил: — Мне так хотелось хоть немного помочь тому мальчику и… Магнус, я сожалею о твоих родителях. Но рад, что ты вновь встретился на моем пути, — он легонько сжал ладонь Бейна вместе с руной и медленно выдохнул.
