КЕША. Кеша.
ЛИЗА. Кеша, у меня уже нет депрессии. Только что была, а теперь нет.
КЕША. Так не бывает.
ЛИЗА. Бывает. Так бывает, когда вдруг кто-то понравится.
ЛЮСЬКА(из-под тряпья). Молодец, баба, сразу к делу!
КЕША. И кто же вам тут вдруг понравился? (Показывает на Люську.) Вот эта злобная куча тряпья? Уж я-то вам понравиться никак не мог.
ЛИЗА. Почему же?
КЕША. Почему?! Ха! Да потому что я неудачник: сижу тут и распускаю нюни по своей жене, которая меня выгнала; потому что я играю на саксофоне, а не разношу бокалы со взбитыми желтками; потому что я – никчемный человек и не красив, а вы…
ЛИЗА. Что – я?
КЕША. Вы… вы – совсем наоборот.
ЛИЗА. Что это значит, я – наоборот? На какой оборот? Скажите, прошу вас!
КЕША. Не могу.
ЛИЗА. Не можете? Вам так трудно сказать женщине, что она красива?
КЕША. Нет, не трудно, просто вы это неправильно поймете.
ЛИЗА. До чего же я докатилась! Гуляю одна, выпрашиваю комплимент и не получаю.
КЕША. Вы красивы. Правда. Вы даже очень красивы. Только это не комплимент.
ЛИЗА(помолчав). Ну и куда же вы теперь? У вас есть жилье?
КЕША. У меня на Бульваре есть комната в коммуналке.
ЛИЗА. Хотите, я провожу вас домой?
КЕША. Нет.
ЛИЗА. Ладно. А хотите, я вам расскажу о себе?
КЕША. Нет.
ЛИЗА. Кеша, честно, вы очень плохо обо мне думаете?
КЕША. Я думаю о вас хорошо.
ЛИЗА. И зря. Я замужняя женщина, которая гуляет одна, сама знакомится с мужчиной и хочет проводить его. Это же очень скверно, разве нет?
ЛЮСЬКА(из-под тряпья). Блестящий ход!
КЕША. Лиза, вы не скверная, но у вас, видимо, скверная жизнь. Почему – я не знаю и не хочу знать, поскольку у меня нет сил вас жалеть.
ЛИЗА. А у меня есть силы. У меня полно сил, да только девать некуда. Поэтому я вас все-таки провожу до вашей коммуналки. Неужели вы откажете в этом красивой женщине?
КЕША. Лиза, я не могу туда идти.
ЛИЗА. Почему?
КЕША. Я пустил туда друга с его девушкой, сразу, как переехал к Ляльке.
ЛИЗА. Но где-то же вам нужно спать. Разве друг с девушкой вас не пустят?
КЕША. Конечно пустят. Но я не пойду.
ЛИЗА. Понятно… Что ж, может быть, тогда вы проводите меня?
КЕША(встает). Да, конечно. Идемте.
Лиза и Кеша с саксофоном уходят.
ЛЮСЬКА(одна, садится). А все-таки у меня интересная жизнь. Постоянное кино. А как поучительно! Просто мастер-класс по подбору мужика со скамейки! Вот только вопрос: зачем? Для какой такой надобности? Все равно ж потом выбрасывать… А дамочкину моську я где-то видела… Ну-ка, ну-ка… (Роется в урне, достает скомканную газету, разворачивает.) Бомжи – самый читающий народ в мире… Где-то фотка тут была… Да вот же она, прелестница наша бульварная, рядом с этим боровом, как его… (Читает.) «Известный нижнезапойский предприниматель Догнат Перегнатович Полнокреслов с супругой на открытии нового цеха бумаговарения… “Новые рабочие места для граждан Нижнезапойска – главная для меня награда за мою работу”, – сказал Догнат Перегнатович».
Входит Солохина.
СОЛОХИНА. Не спишь? И у меня бессонница. Думала чайком погреться, а свет пропал. У Ляльки простого чайника нет, только электрический; кастрюлю впотьмах искать – ребенка разбудить. Вышла погулять, благо ночь теплая. Иду я, иду…
ЛЮСЬКА(достает термос). У меня чай горячий. С сахарком. Если не брезгуете.
СОЛОХИНА. Вот это – спасибо тебе, девонька, не забуду!
ЛЮСЬКА(достает пачку салфеток). Вот, оботрите…
СОЛОХИНА. Все хорошо, Люся, послушай, что скажу. (Пьет чай.) Иду я себе, иду и ничегошеньки не понимаю: Бульвар фонарями полыхает, словно река огненная течет, а кругом – тьма кромешная, как в Диканьке – будто черт с неба луну украл.
ЛЮСЬКА(пьянеет). А так и есть. Я и черта видела: по Бульвару бегает.
СОЛОХИНА. Что?! Черт бегает по Бульвару?
ЛЮСЬКА. Ну да, трусцой – с оздоровительной целью.
СОЛОХИНА. Черти вообще-то не болеют. Ты уверена, что черта видела?
ЛЮСЬКА. Утверждать не берусь. Я – человек науки. Ученую степень имею.
СОЛОХИНА(серьезно). Погоди, Люся, науки разные бывают. Ты про него как про черта подумала, а ни с того ни с сего так никто не думает. Давай-ка рассказывай!
ЛЮСЬКА. А чего рассказывать? Прибежал, как заорет в телефон: туши, говорит, свет, где хошь, а на Бульваре обеспечь – для моего бега трусцой.
СОЛОХИНА. И кому же он орал в телефон?
ЛЮСЬКА. Не знаю. Думаю – другому черту.
СОЛОХИНА. Люся, не обижайся, не знаю я, сколько ты водки выпила, но одно скажу: с такими вещами шутить не надо: глазом не моргнешь, как пропадешь. Что дальше было?
ЛЮСЬКА. А убежал трусцой. Нет, вру: он еще про очистку Бульвара… излагал взгляды.
СОЛОХИНА. Вот как! А кому ж он излагал про очистку-то Бульвара, Люся?
ЛЮСЬКА. Как кому? Мне излагал: говорит, недолго, тебе, Люська, тут валяться осталось: скоро с Бульвара всех сгонят, одни уважаемые останутся. Вы-то хоть – уважаемая?
СОЛОХИНА. Ой, вряд ли… А имя он тебе свое не сказал?
ЛЮСЬКА. Сказал: Гиацинт.
СОЛОХИНА. Паршивые дела!
ЛЮСЬКА. А что так?
СОЛОХИНА(вздыхает). Не настоящее это имя. Нечисть свое имя под другим прячет.
ЛЮСЬКА. Да? А зачем?
СОЛОХИНА. А затем, что узнай имя беса, и прогнать его сможешь, способ есть.
