— Да, болела. Есть картина.
— Нет!
— А вот и есть!
— Ну, а ты что скажешь, голова? — спросил попугай у Баюна, прерывая этот бессмысленный спор из односложных реплик.
— Картина есть, — спокойно подтвердил нянька. — По крайней мере, в моей памяти эта картина заложена, а вот есть ли она на самом деле — вопрос действительно спорный.
Андрей засиял улыбкой и с трудом удержался от того, чтобы показать Лависсе язык, а вот попугай оставался полон сомнений.
— Двое против двух. Робот и человек против робота и человека. Как будем решать спор?
Тут Андрей словно очнулся и огляделся. Дома, улицы и прохожие выглядели привычно и обыкновенно. Андрей никогда не был в этом районе Периметра, но он всецело полагался на Баюна, у которого в голове была подробная карта. Рядом с подушечником пролетали ряды точно таких же аппаратов, не спеша прогуливались люди с привычными для деметрианца домашними питомцами — не собачками и кошечками, а довольно опасными мелкими динозаврами. Дома были небольшие, все самые обыкновенные - безо всяких лестниц, с лифтами и роботами-уборщиками. На них никто не обращал внимания, ведь подушечник был похож на все остальные, а сама компания тоже была довольно обычной, если только не…
— Грохотун, немедленно убери бластеры! — возмущенно велел Андрей тихим шепотом, чтобы не привлекать внимания, заметив, что его приказ нагло проигнорировали. Это было опасно, и Грохотун, ворча, все-таки убрал их в свой ящик, волком поглядывая на капитана. Андрей решил, что нужно ждать месть с его стороны, но все же не смог не спросить. — Как их состояние?
— Президентский Дворец захватим без проблем! — заявил Грохотун мрачно, но его шутку никто не оценил, лишь попугай хмыкнул.
— Кстати, какой у нас план? — решил узнать Попугайло.
Вот тут-то выяснилось, что плана как такового у сообщников нет, и куда бежать, что делать и кого искать, никто не знал.
— Прорываемся в Дворец, захватываем президента и требуем выдать нам кэпа, — предложил Грохотун, но его план никому не понравился хотя бы своей излишней на первый взгляд простотой и кровожадностью.
Особенно он не устроил Лависсу, которая не могла не вмешаться.
— Я вам не дам захватывать папу. Лучше просто узнать, где держат Крокса, а потом уже плясать от печки, — предложила девушка.
— И как мы у него все это спросим? — решил узнать Андрей. План ему, конечно, нравился, потому что он был лучшим из всех предложенных, но нужно было уточнить детали.
— Зайдем и спросим, — пожала плечами Кольцова. — Меня-то уж точно пропустят.
— Если что, мы сбежали около месяца назад. Неужели ты думаешь, что нас не искали?
Лависса вздохнула, но у нее было хорошо развитое воображение, поэтому у нее тут же возник другой план.
— Баюн, ты помнишь заброшенное здание на проспекте Земли? — поинтересовалась она. — Его начали строить, но не достроили.
Баюн знал. Кольцова велела направляться туда, но зачем ей это нужно, она так и не объяснила. Андрей, который ни о каком заброшенном здании не знал, и тем более никогда не был на проспекте Земли, пытался все выяснить, но Лависса молчала.
Проспект Земли напоминал аллею в лесопарковой зоне, но никак не проспект. Он находился на самой окраине Периметра, и дальше уже не было ничего, кроме нескольких метров зеленых насаждений и собственно купола. На этом город заканчивался. Людей здесь тоже не оказалось, а любые дома пропали еще за несколько минут до того, как подушечник въехал на проспект. Андрей усиленно вертел головой, но не увидел ни одного знания — ни заброшенного, ни строящегося, ни вполне обыкновенного и жилого. Обычный Деметрианский лес простирался по сторонам, и больше здесь ничего не было, кроме насекомых. Почему-то вспомнились события трехлетней давности, когда они сидели в парке около периметра, но это было не здесь, а в другом месте.
— Когда-то здесь хотели построить жилой район, комфортабельный и современный, а все деревья уничтожить. Потом вмешались сознательные граждане, возмутились, что флора и фауна просто уничтожается, и деревья решили пересадить. Это оказалось дорого, и их решили оставить, а дома строить между ними, на свободных небольших площадках, так сказать. Начали строительство, но потом все это так и заглохло. Остался лишь один недостроенный дом, явно нежилой, но черт его знает, что там должно было быть, — рассказывал Баюн, пока они двигались по проспекту.
— И зачем мы здесь? — хмыкнул Андрей насмешливо. — Как мы попадем к президенту?
Но Баюн и сам этого не знал, а просто рассказал историю о том, как этот район оказался заброшенным и безызвестным.
Вскоре подушечник свернул с дороги и углубился в парк, чуть отдаляясь от купола Периметра. Перед глазами появился дом — совершенно обыкновенный дом, какие строили лет двести назад, немного развалившийся и явно недостроенный. Растения явно полюбили его, потому что здание цвело, а плющ обвивал его и добавлял еще большее ощущение заброшенности. Нельзя было сказать, в каком архитектурном стиле было выполнено здание и для чего оно строилось, потому что из-под земли торчал исключительно кривоватые балки, и лишь первый этаж был более-менее готов.
Заброшенный дом не вызвал теплых чувств, но Лависса явно знала, что делает. Она безбоязненно зашла внутри и остановилась около какой-то обычной стены, а после повернулась к следующим за ней друзьям. Стена была самая обыкновенная, но в последнее время Андрей видел столь много обычных стен, за которыми были секретные ходы, что даже не сомневался в ее уникальности.
— Баюн прав, — сказала Лависса. — Вот только когда это здание решили не достраивать, ему нашли другое применение. Сюда из Президентского Дворца ведет секретный ход прямо из кабинета, и каждый президент рассказывает о нем своему приемнику. Мне его показал папа, когда мне было пять лет, и после этого я несколько раз сбегала из дворца таким способом, так что я этот секретный ход хорошо знаю. А теперь — смотрите.
Она с хитрой улыбкой отвернулась к стене и легонько нажала на ее монолитную часть, которая оказалась не такой целой. Целый кусок просто провалился внутрь, но получившееся отверстие оказалось не таким большим — человек в полный рост в нем бы не поместился. Даже если бы этот человек был десятилетним ребенком.
— Как я понимаю, больше оно не станет?
— Правильно понимаешь, — с такими словами Лависса первая нырнула в лаз, за ней последовали остальные.
Внутри секретный ход оказался просторнее и выше, Андрей без труда разогнулся и попытался оглядеться по сторонам, но свет лился только из небольшого проема в стене, откуда они и попали сюда. Лависса по-хозяйски вернула плиту на место, и стало совсем темно — можно было разглядеть только светящиеся датчики роботов. Их зрение могло настроится на тьму, но даже они мало что видели. Однако Кольцова, похоже, бывала здесь куда чаще, чем говорила, потому что через несколько секунд она откуда-то достала фонарик, который осветил потайной ход, уходящий глубоко вниз — куда-то под землю.
— Я фонарик всегда брала с собой и оставляла его здесь, потом возвращалась и забирала, но во время моей последней прогулки папа поймал меня снаружи, и фонарик остался здесь. После этого он поставил какой-то сложный пароль на кабинет, который я не смогла угадать, и я стала сбегать другими способами, — пояснила им Лависса. — Но я все равно помню этот ход, так что не заблудимся.
Они двинулись вперед по этому прямому коридору, который опускался все ниже и ниже. Андрей хотел было сказать, что они не заблудились бы и без самой девочки, но, к счастью, так и не сказал. Без Лависсы друзья бы точно не справились, и дело было вовсе не в том, что только она знала вход в потайной лаз. Через несколько сот метров коридор, который до этого был прямым, разветвлялся, но Кольцова уверенно выбрала центральный коридор. Затем, на следующих развилках, она вновь держалась исключительно центра, и Андрей уже было подумал, что в этом весь секрет, но вот только на пятой по счету развилки Лависса не пошла по центральному ходу, а уверенно двинулась в левый коридор. Дальше Андрей просто прекратил запоминать все это, потому что левые сменялись правыми, те, в свою очередь, центральными, и трудно было запомнить, куда и как надо поворачивать.
