Но Кольцова не оттолкнула. Она шагнула еще ближе — тоже как-то несмело, и — тоже ответила.
***
Это не было похоже ни на что, что уже испытывали подростки в своей жизни. Это чувство было совершенно другое — как будто оно очень долго жило, росло внутри, а потом, прорвав ставшую тонкой грань, ударной волной затопило собой все, не оставив ни миллиметра свободного пространства. И Андрей, и Лависса с удивлением привыкали к этому чувству — и в то же время, оно было до безумия привычным, нормальным, словно они родились с ним и жили. Словно весь тот бред про совместимости, гороскопы и судьбы в одно мгновение стал реальностью.
Все это словно впервые происходило между ними, и подросткам это, безусловно, нравилось — примерно так же, как и настораживало. Говорят, война усиливает все чувства и выносит их на первый план — так было и сейчас. Конечно, это не было войной, и одна такая стычка не дотягивала до события мирового масштаба, по удару несравнимого ни с чем, но и для Андрея, и для Лависсы, даже противоборство с Лигнумом было опасно. Раньше, когда за ними гонялся Крокс, было не менее опасно, но, будучи детьми, они мало что понимали. Сейчас выросли и поняли.
Когда они входили в каюту, где оставили спорящих попугая и Грохотуна, то поняли, что практически ничего не изменилось. Эти двое продолжали увлеченно спорить: рогатый робот пытался заткнуть динамики пальцами, но то были не уши, и Грохотун продолжал слышать разглагольствования попугая. Сам Вахмурко болтал на совершенно разные темы — его основной целью было выведение из себя робота-убийцу.
К их компании прибавилась Василиса, которая смотрела на перепалку с грустной улыбкой.
Лависса настороженно посмотрела на нее и сжала руку Андрей, как бы заявляя свои права на него. Верная подруга Крокса, как и всякая женщина, не могла не заметить этот жест, но сейчас ее больше всего волновала пропажа возлюбленного, а не какая-то девчонка-подросток, на несколько лет младше ее самой.
Андрей расценил руку Лависсы как поддержку и, ободренний, громко рявкнул:
— Заткнулись все!
Попугай и Грохотун тут же забыли о собственном споре и повернулись к капитану, причем хакер, кажется, пробормотал что-то вроде: “У волчанка прорезались зубки!” Но на его гениальное высказывание никто не обратил внимание, потому что образовавшейся тишиной воспользовалась Василиса.
— Где Крокс?! — снова потребовала она, словно после многократного повторения этих слов ей должны были преподнести капитана на блюдечке с голубой каемочкой.
— Ты что это, Василиска, за недели все слова позабыла? — поспешил вмешаться попугай. — Ты на Грохотушку-то не смотри, у него словарный запас маленький, а тебя и того меньше. Ну давай, сбацай нам еще что-нибудь.
— Слушай ты, летающая железяка, если ты не скажешь мне, где Крокс, я тебя переплавлю в вилки и во время каждого приема пищи буду ими пользоваться, — послушно “сбацала” Василиса.
— Кэпа тоже пародировать не стоит, — посоветовал Великий Вахмуркой. — И вообще, женщина, помолчи лучше, дай с гостями поговорить. Мил человек, ответь-ка на мой вопрос. Где вы ходячую пословицу потеряли?
— В библиотеке, — ответил Андрей, садясь на пустой стул и усаживая Лависсу рядом с собой — за руки они больше не держались. — Зато мы в оружейной не забыли одну интересную новость, и если ты будешь хорошим мальчиком, мы тебе ее расскажем.
Попугай тут же нахохлился, готовясь услышать интересный рассказ, и Андрей его не подвел. То, что капитан не слышал, поведала Лависса, причем она, наморщив свой изящный лобик, пыталась передать речь Лигнума практически слово в слово, ничего не забывая. Кольцова уже сделала определенные выводы, но хотелось бы, чтобы попугай с позиции многовекового опыта тоже поразмыслил над этими словами.
То, что Крокса назвали мальчишкой, никому не понравилось. Грохотун уже собирался бежать и мстить за кэпа, но общими усилиями его успокоили, и все вновь задумались. А было над чем — весь Лигнум состоял из одних тайн, ведь о нем не знали ничего: не прошлого, ни настоящего имени, ни целей, которых он преследует. Попугай, обладавший прекрасным процессором — за это следовало благодарить его первого хозяина, робота-ювелира — работал особенно тщательно. Конечно, он жалел, что не оказался в оружейной вместе с ребятами и не смог пообщаться с пиратом…
— Ты его не знаешь, Вамурко? — обратился к нему Андрей, прерывая размышления всех. Одна Василиса, мало понимавшая, что происходит, продолжала сидеть в уголке и, на первый взгляд, не обращала на собравшихся никакого внимания. — Может, вы встречались с ним когда-нибудь, хотя бы мельком? Слишком уж уверенно он говорил про кэпа…
Грохотун издал протестующий звук — ему не нравилось, что Крокса кто-то еще назвал кэпом, но потом он вспомнил, что Андрей не чужой им человек, и успокоился.
— Нет, — покачал головой президент Деметры. — Я бы, конечно, запомнил: у меня большой объем памяти, и за эти столетия я еще не заполнил и половины ее. Нет, такого субъекта, как Лигнум, я бы запомнил - совершено точно.
— Ага, — пробасил Грохотун, вновь трогая то место, где когда-то был его рог и горестно вздыхая. — Не было такого. Жутко неприятный тип этот ваш Лигнум, хотя я его и не знаю…
— А ты заткнись, дубина, — тут же посоветовал ему попугай. — Не знает он его, как же.
— Знаете, я все думаю, как Лигнуму удалось подловить капитана, — вклинилась в их разговор Лависса, поднимая не менее важную тему. — Ведь что-то же случилось — что-то, что заставило Крокса так изменится…
— Быть может, даже потерять память, — вставил Андрей.
— Да, быть может, даже потерять память. И я не думаю, что для этого капитана потребовалось лупить по голове о чем-то тяжелым. Помнишь, копачи говорили про загадочное оно…
Андрей наморщил лоб, вспоминая о событиях двухнедельной давности.
— Ага. Неправильной формы, появляется внезапно, словно им кто-то управляет, — припомнил он характеристику, данную этому загадочному объекту Почемучкой, кажется. Все подземные обитатели планеты, бывшие практически на одно лицо, перемешались в памяти парня, и он уже не мог сказать точно, с кем именно они разговаривали и кому какие фразы принадлежали. Да это было и не настолько важно, ведь основную характеристику этого самого ‚оно‘ вспомнить удалось.
— Вот и я о том же. Вдруг именно этот самый Лигнум управляет ‚оно‚м, — заявила Лависса, не зная, как еще назвать данный объект. — Да, наверное, это просто какая-то странная планеты, а катаклизмы на планете копачей вызываются не какой-то загадочной силой, а простой силой притяжения планеты. Ну, знаешь, как на Земле приливы и отливы зависят от положения Луны, так и здесь… только здесь от этого зависят обвалы.
Кольцова не стала вдаваться в научные определения и правильные слова — если бы ее услышал кто-нибудь из ученых, он ужаснулся бы совершенно неправильной речи и путанным объяснениям, но Андрей, к которому и обращалась девушка, тоже не утруждал себя заучиванием формул и все прекрасно понял.
Тут же в памяти всплыло все то, что происходило совсем недавно. Мертвая и идеально ровная планета, которой не было не на одной из карт — она выскочила перед ними совершенно неожиданно, и юный капитан не успел ничего предпринять. Потом — непонятная остановка двигателей, быстрый полет до этой самой планеты, когда желудок, сердце и все внутренние органы выплясывали кадриль. Эпидемия роботов: бесчувственный Баюн и вырубленный попугай, “Взгляд пантеры” — единственная работающая на планете техника…
Предположения одно за другим начали появляться в голове у приятелей, и они несколько секунд просто сидели, смотря друг другу в глаза, и ничего не видели: прошедшие события проносились перед глазами.
— Слушай, если эта неизвестная планета вырубила всех роботов, может, она как-то повлияла и на кэпа, — предположил Андрей и тут же принялся развивать свою мысль. — Ну, он же все-таки киборг, и более чем на половину состоит из металлических деталей; даже не так — от человека у него только рука и часть лица. Просто вырубиться он не мог, потому что, действительно, не робот, но ведь могло произойти и что-то другое.
