Если о Кроксе думать не хотелось, то о человеке-палке думалось — и вполне неплохо. Андрея удивляло его странное и даже довольно красивое имя — Лигнум, хотя не трудно было понять, что оно вовсе не настоящее. Об этом сказал сам пират — должно быть, он все-таки был пиратом. Сказал, может, и не совсем прямо, но понять это было можно. Андрей не совсем понимал, почему незнакомцу потребовалось придумывать это имя — друзья, скорее всего, никогда не выйдут из этой тюрьмы и не смогут рассказать о новом галактическом разбойнике кому бы то ни было.
Было довольно интересно, почему человек-палка представился Лигнумом. Если бы Андрей знал древние языки очень хорошо, он бы сразу все понял, но ни он, ни Лависса не имели такую грандиозную память, как роботы. Расспросить попугая капитан не успел — друг улетел в неизвестном направлении, и оставалось только гадать о значении этого имени.
Время продолжало течь очень медленно. Андрей слышал только собственное дыхание и старался дышать как можно громче, чтобы звук был громче. Тишина почему-то давила очень сильно. Должно быть, именно поэтому он слышал какую-ту возню и стоны за стенкой — скорее всего, это было лишь игрой его воображения, а никак не реальными звуками.
Как и обещал попугай, вскоре начало светать. Светило было тусклым и далеким, более того, Андрей не видел его, но сейчас, после темноты ночи Опеса, эта звезда показалась ему ярче сотен Солнц. Не стоило ожидать, что с наступлением дня все вдруг озарится ярким светом, но вскоре Андрей смог хотя бы разглядеть свою вытянутую вперед руку и дверь напротив себя.
Камера, как и предполагал капитан, была маленькой. Скорее, ее даже можно назвать крошечной, потому что двум людям здесь было не уместиться. Андрею еще повезло, что с ним вместе оказался попугай — появись здесь Лависса, пришлось бы совсем не сладко. В углу было небольшое углубление, а рядом с Андреем валялись крепко прикрепленные к стене кандалы — то ли капитана просто не приковали, то ли его освободил попугай. Зная пернатого хакера, первое было более возможно.
Дверь напротив парня была на первый взгляд самая обыкновенная. Но то было только на первый; после можно было понять, что она довольно интересна. Судя по всему, материал был очень прочный и пуленепробиваемый. Еду пленникам подавали через маленькое отверстие в правом нижнем углу, которое обычно было закрыто, а открывалось только с той стороны. В центре двери было то самое окошко, через которое и пробивался весь свет. А наверху виднелась маленькая щель — Андрей не сразу ее заметил. Щель находилась очень высоко, и даже огромный робот вряд ли до нее достал бы, а еще была довольно маленькой, но попугай сумел в нее поместиться.
Возвращения пернатого хакера пришлось ждать довольно долго. Андрей уже несколько раз думал о том, что птицу поймали, и помощи ждать неоткуда. Пару раз парню казалось, что за стенкой продолжают стонать, и тогда капитану хотелось поскорее удостовериться в том, что там действительно никого нет.
Время текло, подобно песку. Андрей не знал, который час сейчас на его родной планете, потому что его любимые часы пропали. Их отсутствие парень обнаружил, когда вспомнил про тиканье: сам капитан эту функцию не отключал, но в камере было очень тихо. За эти часы было так же обидно, как и за ножик — их ему не дарила Лависса, но на эту модель подопечный Баюна копил целый год — и так быстро ее лишился.
Когда послышался характерный для крыльев Вахмурки звук, Андрей не сразу поверил в возвращение попугая. Лишь когда из того самого небольшого отверстия под потолком вынырнул хакер, парень поверил, что ему это не кажется. По виду соратника Крокса нельзя было сказать, доволен ли он, закончилась ли успехом его экспедиция, но хакер как-то хитро наклонял голову.
Когда Вахмурко приземлился на одну из досок, прикрепленных к стене в метре от пола и выполнявших роль кроватей, Андрею показалось, что птица ждет вопросов. Просто так рассказывать птица ничего не собиралась. Однако парню, которому, может, и не терпелось узнать побольше о друзьях, не хотелось вновь заваливать бывшего президента Деметры новым потоком вопросов — он и так корил себя за прошлый порыв.
Так они долго смотрели друг на друга, словно играя в гляделки. Попугай был упрямой птицей, но и Андрей тоже не был лыком шит.
— Ну что? — наконец нетерпеливо поинтересовалась птица. По всему ее виду было видно, что ей хочется поделиться добытой информацией, но так же сильно ей хочется, чтобы ее попросили ею поделиться. — Ничего не хочешь у меня спросить?
Андрей некоторое время раздумывал над ответом. На ум тут же пришли законы робототехники, и парень в который раз безумно обрадовался, что когда-то выучил их все для споров для Баюном. Один из этих законов гласил, что робот не может скрывать от человека информацию, от которой зависит его жизнь и здоровье. Правда, раньше бы воспользоваться этим законом капитан не мог — на детей тот не распространялся, а взрослым в данном случае считали с пятнадцати лет. Андрею было шестнадцать.
— Согласно законам робототехники, — привычно начал Андрей. За годы тренировок он научился говорить это непринужденно, голосом заправского адвоката, и, хотя с Баюном подобное редко получалось, сейчас парень наделся на успех.
Увы, попугаю было начихать с высокой колокольни не все эти законы робототехники. У него они хранились в резервной памяти, но обычно Вахмурко о них не вспоминал, и жилось ему при этом очень хорошо. Вспоминать эти законы сейчас птица не хотела и не собиралась.
— Да ну? — вполне натурально удивился пернатый хакер. — Законы робототехники, говоришь? Дай-ка запишу. За-ко-ны ро-бо-то-тех-ни-ки, правильно? Хотя нет, не буду записывать. Знаешь ли ты, о человек, сколько законов робототехники я знаю? А ведь кроме законов робототехники есть еще законы неробототехники, а их намного больше. И их я тоже знаю.
Под напором попугая Андрей растерялся, замолчал, а после послушно начал спрашивать. В этой дуэли более опытный попугай оказался куда сильнее и победил вполне залужено.
— Что с Баюном и Лависсой?
— А с чего ты взял, что мои поиски увенчались успехом? — наткнувшись на грозный взгляд Андрея и вспомнив, как несколько дней назад они вместе с Лависсой вполне уверенно обставили его, попугай передумал разыгрывать комедию, тем более что времени он и так потянул изрядно. — Ладно, ладно, нашел я их.
Рассказ о «Похождениях Великого Вахмурки» растянулся, должно быть, на час. Попугай привычно иногда пускался в рассуждения, иногда пел оды самому себе, и на него приходилось иногда шикать, когда хакера заносило уж слишком далеко.
В целом, экспедиция пернатого пирата оказалась довольно успешной. Тюрьму он знал, как свои пять пальцев и даже лучше, и, даже не подозревая, где могут содержать остальных пленников, выбрал единственное верное направление. Через десять минут и пару обследованных коридоров бывший президент Деметры нашел дочь своего предшественника и старого робота-няньку. Их тоже посадили в одну камеру, наподобие той, которая досталась капитану и пирату, и Кольцова поспешила высказать свое фи. Баюн не возмущался, но переживал за своего подопечного ужасно.
-…Даже вместо приветствия и восхвалений великого меня я услышал о тебе: тут же, как только появился — и сразу о тебе! — жаловался попугай, который на тот момент уже готовился принимать благодарности, а получил только вопросы. — Я не успел их увидеть, как наша груда металла кинулась на меня с расспросами о тебе: жив ли, здоров ли… В общем, я ответил, что ты мертв, поэтому при встрече не забудь притворится эдаким мертвяком. У-у-у! — прокричал Вахмурко, но это больше напоминало вой приведения.
— Как будто мы с ними когда-нибудь увидимся, — тихо и грустно пробормотал Андрей, но датчики попугая все равно уловили еще шепот.
— А ты что это, помирать собрался?
— Как будто ты знаешь, что делать…
Попугай, несомненно, знал, потому что весь лучился оптимизмом и и гордостью по отношению к себе. Можно быль даже не удивляться, что у Вахмурки был очередной план, который на деле должен был оказаться импровизацией.
