Так летели секунды, минуты и часы их долгого путешествия. Андрей, глядевший на экран перед собой и знавший примерную скорость звездолета, предполагал, что до Опеса они могут добраться даже завтра, чуть ли не с утра, и тогда, возможно, их путешествие и вовсе завершиться.
Подопечный Баюна прикрыл глаза и задумался. С одной стороны, он хотел уже повидаться со своим кумиром, рассказать о своих успехах и, быть может, даже напроситься экипаж. С другой же — его уставшая от тихой деметрианской жизни душа требовала приключений, драк и перестрелок, которых им не хватало.
Парень вздохнул и вновь привычным жестом запустил сканер космоса, который мог определить, есть ли в нескольких тысячах километров от Взгляда Пантеры какой-нибудь другой звездолет. Радиус поисков был очень мал, но Андрей все равно возлагал на него большие надежды.
Приборы привычно зажужжали чуть сильнее, и парень, откинувшись на спинку довольно удобного стула, зевнул. Он плохо спал последние несколько дней, словно что-то чувствуя, и поэтому постоянно хотел спать днем, чего, естественно, себе не позволял. Сидение на одном месте и разглядывание монитора только усиливало сонливость, и, чтобы не уснуть сейчас, Андрей встал и закружил по рубке, достаточно большой для таких действий.
На его руке тикали электронные часы, которые показывали время их родной планеты. Друзья продолжали жить именно по этому времени. Создатели часов этой новой модели, которую Андрей давно хотел, не использовали никаких механических деталей, привычных жителям третьего тысячелетия, однако тиканье включили для создание атмосферы. Его всегда можно было убрать, если человека это раздражало, но Андрею такое свойство часов только нравилось.
Время было достаточно позднее, приглядевшись внимательнее, Андрей понял, что сейчас как раз время ужина. Желудок, так вовремя заявивший о себе урчанием, как раз напомнил об этом факте. Еще раз все проверив и удостоверившись, что автоматика работает превосходно, Андрей уверенно вышел из рубки, намереваясь оказаться в отсеке питания как можно скорее.
На борту звездолета было лишь два человека, которым требовалось питание; остальные — и попугай, и Баюн — в этом не нуждались, но в отсеке питания все равно собирались все вместе, чтобы обсудить очередную идею или просто увидеть своих товарищей.
«Отсек питания. Добро пожаловать!» — привычно замигали красные буквы, и юный капитан бесстрашно шагнул в помещение, в котором ждали только его.
Через несколько минут Андрей уже сидел на своем привычном месте спиной к агрегату, название которого друзья так и не выяснили, и с радостью уплетал за обе щеки мясное рагу, которое, может, и было вовсе не из мяса, но было похоже на него. Их рацион теперь не отличался разнообразием, более того, они не могли выбрать блюда: компьютер мог приготовить что угодно. Однажды случилось так, что друзьям пришлось весь день давиться каким-то противным супом. Баюн сразу раскрыл секрет отсека: оказывается, вся еда готовилась из разных порошков и прочих продуктов, заменяющих все натуральное, но выглядело и подавалось все это так, что отличить было невозможно.
Первые минуты прошли в молчании: Лависса и Андрей слишком проголодались, чтобы отрываться от поглощения пищи, а остальные не спешили разговаривать. Наконец, с ужином было покончено, но все остались на своих местах.
— Как прошел день? — поинтересовался Андрей. Вопрос был дежурным и вполне привычным, потому что каждый их разговор начинался именно с него.
— Никак, — Лависса фыркнула. — Баюн затащил меня в библиотеку.
Девушка откинулась на спинку стула и чуть сморщилась, тем самым показывая, что она думает о книгах вообще и об этой конкретной библиотеке в частности.
— Там можно найти что-нибудь интересное, — обиженно сообщил Баюн, который книги просто обожал. И хотя в его памяти было много разных книг и имелся доступ ко многим электронным библиотекам, робот предпочитал использовать печатные издания. Благо, его голос вполне мог выражать обиду, хотя нянька редко пользовался ею. -Тем более, не просто так же здесь появилась библиотека, которую и на некоторых планетах-то не сыщешь.
Но о книгах никто не хотел слышать: Кольцовой они порядком поднадоели, Андрея интересовали исключительно книги о космосе и звездолетах, а попугай просто был далек от всего этого.
— Попугай?
Тот встрепенулся и нахохлился так, словно нашел что-то грандиозное.
— Инфор-рмации, скажу я вам, оч-чень много. Биографию кэпа — пожалуйста, вероятные подельники — с радостью! Более того, даже предполагаемые базы в списках есть, — Вахмурко говорил это довольно медленно, однако никакой новой и нужной информации это не дало.
— Короче, что-нибудь интересное есть? — перебил его нетерпеливый Андрей, подперев щеку кулаком. Глаза почему-то продолжали настойчиво закрываться, и парень устал бороться со сном, поэтому не хотел выслушивать, как друзья переливают из пустого в порожнее.
— «Чего-нибудь интересного», увы, нет…
— А сразу это сказать было нельзя?
— Я к-как раз собир-рался это сделать, — обиделась птица, взлетая со своего насиженного места и принимаясь нарезать круги под потолком. Покидать столовую она пока не спешила. — Вы совершенно не цените мой труд! Знали бы вы, какая там ересь содержится в этих официальных документах, в засекреченных архивах…
— Не знаем и знать не хотим!
То, что его перебили уже второй раз всего за несколько минут, бывшего президента Деметры оскорбило больше всего, и он вдруг резко замолчал, но летать перестал, садясь около Баюна и даже не поглядывая в сторону шестнадцатилетнего капитана.
Робот-нянька, практически молчавший весь вечер, так и продолжал хранить молчание. При этом он не сводил своих глаз — впрочем, не совсем глаз, — со своего подопечного, которого знал с младенчества. Он видел, как иногда с трудом Андрей сдерживал очередные зевки, поэтому твердо решил спровадить подростков в каюты как можно скорее. Закон робототехники — превыше всего, а в нем указано, что нужно следить за здоровьем и самочувствием подопечных.
На несколько минут отсек питания погрузился в тишину. Каждого занимали какие-то свои мысли, пока Лависса не прервала общее единение.
— Скажите мне, зачем мы вообще ищем капитана?
Под перекрестными взглядами оставшейся части экипажа девочка немного стушевалась, но вовсе не растерялась.
— Ну… Я имею ввиду, что по всей Вселенной только о Кроксе говорят. «Пират вернулся», «Грозный капитан Галактики» и тому подобное, — она явно вспомнила несколько особо громких заявлений или заголовков. — Ну я и подумала: а если он действительно… ну… Никто ведь не знает, вдруг капитану действительно надоела старая жизнь и он решил вернуться. Мы его находим, с улыбочками и радостно подходим к нему, а он нас раз — и запихнет в какую-нибудь камеру. Нет, я не собираюсь заканчивать свою жизнь так рано и совершенно бесславно.
Скепсис в глазах слушателей рос с каждым словом Кольцовой. Больше всего в эти, как он считал, чушь, не хотел верить Андрей, для которого капитан Крокс был кумиром и чуть ли даже не отцом. Но Лависса, кажется, с каждым словом становилась все только увереннее, и к концу своей речи окончательно поверила в изменившегося Крокса.
— Ты сама хоть веришь в это?
Андрей не возмущался особо громко просто потому, что ему было совсем лень. Баюн, тревожно наблюдающий за капитаном, мрачнел все больше и больше.
— Чушь! — выразил свое мнение попугай.
— Действительно, Лависса, — Баюн тоже еле заметно кивнул, из-за чего вновь заскрипел. — Это уже немного слишком.
— Вовсе ничего не слишком, — уверенно продолжила девушка и упрямо тряхнула головой. — Мы не знаем, что могло произойти за это время…
— А я, поверь мне, знаю. Я видел кэпа каждый день и, поверь мне, за это время ни-че-го не про-и-зо-шло!
Андрею на миг показалось, что Лависса и попугай сейчас сцепятся. Кольцова окончательно уверовалась в правильности, своей теории, и никакие доводы теперь не помогли бы. Великий хакер же был оскорблен до глубины души: он знал Крокса даже лучше, чем себя. Тем более, он жил с ним долгие годы, в то время как ребята лишь иногда выходили на связь, и поэтому Вахмурко мог утверждать, что пират не изменился. За одну секунду не меняются даже киборги.
