И мазнул указательным пальцем по моей нижней губе. Потер его о подушечку большого пальца, понюхал, скривился. Рявкнул, темнея лицом:

— Ивер! После Гренга я хочу поговорить с тобой!

Затем он отступил, разворачиваясь к рыжему. Сквозь толпу капитанов, теперь стоявших у стены уже плотным полукольцом, торопливо пробился Энир. Быстро приказал:

— Иди за мной.

И я пошла, напоследок оглянувшись на Скева. Тот уже сходился с рыжим — так же, как перед этим с ним сходился светловолосый.

Это было последнее, что я увидела. Спины капитанов тут же заслонили все происходящее у стены.

Зато я успела расслышать слова рыжего:

— Со Шредди мы договаривались до третьей степени повреждений… ты как?

— Идет! — Бросил в ответ Скевос. С азартом бросил, без тени неудовольствия.

За выходом, в небольшом отсеке перед лестницей, стояли несколько парочек. Они с любопытством уставились на меня. Я, наливаясь румянцем от неприятного возбуждения — на них.

Старший Калирис уже поджидал меня у лестницы — перед зеркально поблескивавшей панелью, вделанной в стену. Я подошла, та тут же отъехала, открыв серую нишу…

— Заходи. — Буркнул Энир, отступая в сторону.

Я шагнула внутрь, не спрашивая, что это такое. Меня дернуло вверх, потащило по длинной серой трубе. Вытолкнуло на одном из ярусов.

Я приземлилась на слегка обмякшие от неожиданности ноги. Покачнулась. В голове вдруг мелькнуло воспоминание о том, как интеллект «Ислэры» предлагал мне воспользоваться гравилифтом. Кажется, я его только что опробовала…

— За мной. — Велел Энир, появившийся из шахты гравилифта следом.

Он прошагал метра четыре по коридору и вошел в открывшуюся перед ним дверь. Я заскочила туда — и застыла.

Спальня. Громадная кровать, приглушенный полусвет, отливающий багровым…

— Мой сын сейчас будет драться с двумя противниками. — Объявил старший Калирис. — Поэтому медробот я придержу для него. Скев должен быть в форме, у нас сейчас слишком много дел… надеюсь, это понятно?

Я кивнула, пытаясь отвести от него взгляд. Мысли все были спутанные, и все — на эротическую тему.

— Посидишь пока здесь. Что с тобой сделала Ранда?

— По… поцеловала.

Он вскинул брови.

— Понятно. Тогда предлагаю два варианта — или ты сидишь здесь одна и мучаешься от боли, пока за тобой не придет Скев, или механизмы, которые тут есть, помогут тебе… скажем, так, разрядится.

— Первое.

Энир хмыкнул.

— И напрасно. Могла бы узнать, как можно сделать женщину покорной, не используя Цейрен. Для тебя это было бы полезно, познавательно… и сопряжено с удовольствием.

Я глянула на него затуманенным взглядом — и неожиданно ощутила дрожь, пробежавшую по телу. Разум плавился от желания, спина сама собой прогнулась в пояснице, груди ощущались тяжелыми, набрякшими… я вдруг сделала крохотный шаг в сторону Энира. Уставилась на него — и не с ужасом, нет.

Уставилась, уже желая его.

Не знаю, как меня хватило на бормотание:

— Нет. Уйдите…

— Подумай. — Посоветовал он. — Дальше будет только хуже. Скевос после Гренга начнет разбираться с Ивером — у нас за поступки женщин отвечают мужчины. Хозяева, как ты нас видишь. С вас, со слабых созданий, никто не спрашивает. Таковы крохотные преимущества, которые наш мир дает женщинам. Так что Скев придет не скоро. А то, что будет работать с твоим телом, просто узко направленное гравитационное поле. Чисто, аккуратно. Никаких биоследов или повреждений.

— Нет…

Энир молча кивнул и вышел. Дверь за ним наконец закрылась.

Я опрокинулась на постель, ощущая, как горит уже не только рот, но и все тело. Сжалась в комок.

Желание пульсировало в животе комком тяжелого, темного огня. Прокатывалось по телу, заполняя древней, животной жаждой — прикосновений, чужого вторжения, рывков, стонов…

Не будь я на этом чертовом корабле, мелькнула смутная мысль, приняла бы предложение Энира насчет тех полей. И катись все к черту.

Но тут за всем бдит корабельный интеллект. А заниматься местными извращениями, помня о том, что хозяину интеллекта доступны все записи…

Желание стало сильней, меня скрутило болезненной судорогой, идущей от живота. Я перекатилась на бок, вцепилась в простыню. Замерла, пережидая.

Вроде бы отпустило, но ненадолго. Потом накатило опять, еще жестче, до рвущей боли в животе.

Я крутилась на постели, комкая простыни. Время поделилось на периоды, когда живот заливала боль, а грудь ныла — и периоды, когда меня немного отпускало. Дышала коротко, часто, тяжело…

А потом дверь открылась, и после короткой паузы кто-то упал на простыни рядом. Я услышала голос Скева:

— Сейчас будет легче.

Он поцеловал меня в висок, тут же повернул, заставляя открыться навстречу его рукам. Скользнул ладонью по комбинезону спереди, там, где проходил расстегивающийся шов. Привстав, перекатил на спину, торопливо рванул комбинезон вниз, обнажая плечи, тело…

Я, разом задохнувшись, прогнулась в спине и вскинула бедра, помогая ему.

И о том, что интеллект чужого корабля может все это записывать, уже не думалось.

Сам Скев был голым — похоже, разделся, прежде чем улечься рядом со мной. Под глазом наливался темным синяк, губа рассечена. На подбородке кровавый подтек.

— А в медробот зачем… — Прошелестела я, судорожно выдыхая. — Зачем не сходил…

— Ещё успею. — Бросил он. — К тому же там сейчас Ивер, ему нужнее. Прости, но целовать тебя не буду — иначе мы с тобой выйдем отсюда не скоро.

— Да. — Выдохнула я. — Не надо.

Он вдруг рывком поставил меня на четвереньки. Пробормотал, стоя сзади и раздвигая мне колени:

— Сейчас так будет лучше.

Его рука скользнула между моих ног. Потом внутрь вошли сразу два пальца — глубоко, резко, без нежности…

А я, вместо того, чтобы отдернуться, поддалась назад. Рука Скева тут же двинулась, очертив круг.

Мышцы там, на входе, сжались вокруг мужских пальцев капканом. Я прогнулась, вскидывая голову. Тело плавилось в волне наслаждения, идущей от руки Скевоса…

Он тихо засмеялся.

— Пожалуй, сегодня это может быть даже опасно. Но мимо такого приглашения я пройти не могу.

В следующее мгновение я разочарованно выдохнула — потому что его пальцы выскользнули, оставив после себя пустоту. Но тут же ощутила его колени между ног. Руки, сжавшиеся на талии…

А следом почувствовала сзади округлое, гладкое навершие члена. Головка вошла внутрь мягко, скользко. Завершил свое движение Скевос уже безжалостным рывком.

И вышел. А на втором его рывке меня крутило судорогой наслаждения — какого я никогда не испытывала прежде. И ту часть тела Скева, что была внутри, мое тело стиснуло тугим кольцом, сжимающимся в такт судорогам.

Меня било бешеным пульсом, отпуская, высвобождая…

Наполняя наконец покоем.

Ладони Скевоса, который уже не двигался — но и не выходил из меня — скользнули на мой живот. Потом вверх. Примяли груди, прихватив их снизу, надавили, заставляя приподняться, стоя на коленях.

— Сейчас на тебя накатит снова. — Пробормотал Скев, касаясь губами моего уха. — И на этот раз я хочу видеть твое лицо.

Он двинулся, выходя из меня. Толкнул, заваливая сначала на бок, а потом на спину. Улегся сверху, держась на локтях и глядя сверху. Приказал:

— Свет — ярче.

Приглушенное багровое сияние стало сильней. А он все не входил, разочарованно осознала я. Шевельнулась, пытаясь соскользнуть ниже по простыне.

Под него. К нему. Точнее, к тому, что щекотало сейчас меня своим навершием — там, между ног. Но только щекотало, не входя…

Скевос засмеялся, прижался сильнее, удерживая меня на месте.

— Не так быстро. Помучься немного… Наташа. Хочу увидеть, как ты будешь меня хотеть — до безумия. Не потому, что я тебя ласкаю, а просто потому, что я рядом.

— Урод. — Пропыхтела я, задыхаясь под тяжестью его тела — и от желания, снова начинавшего бушевать в крови. — Продолжай в том же духе — и я тебя возненавижу.