— Так ты выйдешь за меня? — Я видела, как нервничает и переживает Игнат, слышала его тяжелое дыхание, видела его напряженный взгляд. Он боялся. Боялся моего отказа.

— А у меня есть время подумать? — в меня словно бесенок вселился, захотелось немного понервировать Игната.

— Конечно, — Игнат лег рядом. — Я все понимаю, я намного старше тебя, к тому же у меня еще и ребенок есть.

— София у тебя замечательная, — видя, как расстроился Игнат, пожалела, о том, что сразу не сказала ему о согласии выйти за него замуж.

— Не спорю, но все же. — Игнат прикрыл глаза, а я, приподняв голову на локте, провела ладонью по его руке.

— Прости, — произнесла тихо. Если бы я знала, что он так сильно расстроится…

— Ирочка, это ты меня прости, — в мгновение ока, я оказалась лежащей под ним. — Я слишком тороплюсь. Ты думай, я подожду, — свои слова он перемешивал с поцелуями. — Только не очень долго, потому что я нетерпеливый и еще, тебя никто и никогда не будет любить так же сильно как я. А еще ты же не можешь не чувствовать как нам хорошо вместе, мы с тобой словно созданы друг для друга. К тому же ты нашла общий язык с Софией, а еще я чувствую, что небезразличен тебе.

— Перед такими аргументами невозможно устоять, так что я согласна выйти за тебя замуж, — перестав меня целовать, Игнат замер, а я, обняв его за шею, любовалась выражением его лица. Он не мог поверить услышанному и, наверное, даже не удивился бы, если бы я сейчас улыбнулась и сказала, что пошутила.

— Ты серьезно? — похоже, что Игнат никак не мог поверить своему счастью.

— Только не говори, что теперь ты решил передумать, — пригрозила, прищурив глаза.

— И не надейся. Завтра же пойдем подавать заявление в ЗАГС, пока ты не передумала.

Обняв, Игнат поцеловал меня, и столько всего в этом поцелуе было и страсть, и обещание, и радость, и надежда а еще я чувствовала любовь, она словно перетекала из Игната в меня и растекалась по всем клеточкам…

— Сколько можно спать? — В дверях комнаты появилась София. — Я приготовила нам всем завтрак, и он между прочим уже остывает, так что поднимайтесь. — Папочка, между прочим, на работу ты уже проспал.

Глянув на часы, Игнат простонал, по-прежнему оставаясь лежать в постели, еще бы, как он встанет если здесь ребенок, а он полностью раздетый, а если он все же поднимется, потянув за собой покрывало то, раздетой окажусь уже я.

— София, дай нам пять минут на то чтобы одеться и умыться, — попросила девочку.

— Хорошо, — кивнула она. — Я вас жду на кухне.

Сразу же после того как София ушла, меня разобрало на ха-ха.

— Смейся, смейся, это ж надо было так проспать, — соскочив с кровати, Игнат стал поспешно одеваться. — Все из-за тебя, — проворчал он себе под нос.

— Да, ну? — смех прекратился, а одна из моих бровей взлетела вверх.

— Ирочка, от тебя прошлой ночью просто невозможно было оторваться. Прости, я сильно опаздываю и поэтому должен бежать.

— Подожди, — остановила его, после того как он подарил мне легкий поцелуй. — Позвони следователю, который ведет мое дело, узнай, может у него появилось что-то новенькое, а нашим скажешь, что ездил к следователю лично, в том случае, разумеется, если они осмелятся у тебя спросить, почему ты явился на работу так поздно.

— Спасибо за прекрасную идею, — меня наградили еще одним поцелуем. — Возможно, я ей воспользуюсь, а еще надо с журналистом пообщаться, вот от него действительно можно что-то узнать.

После того как Игнат поспешно вышел из комнаты, поднялась и стала одеваться, чувствуя как на губах расцветает улыбка.

— Вы с папой поженитесь? — София не в пример мне казалась грустной. Игнат убежал на работу и даже чай пить не стал.

— Ты против? — отставив от себя чашку с чаем, внимательно посмотрела на ребенка.

— Нет, — ответила она, не поднимая головы и продолжая разглядывать что-то на столе.

— В чем проблема? — требовалось выяснить, что именно так расстроило девчушку, а то ведь дальше только хуже будет.

— Вы меня отдадите?

— Кому? — Почувствовала, как у меня глаза расширяются. Вот как ей такое в голову могло прийти?

— Мама сказала, что как только вы с папой поженитесь, я сразу же стану вам не нужна.

— Обещаю тебе, что после свадьбы, — присев перед девочкой на корточки, взяла ее ладошки в свои, — в твоей жизни ничего не изменится и чтобы у нас в дальнейшем не случилось и не произошло, мы никогда и никому тебя не отдадим. Ты меня слышишь? — Вместо ответа София порывисто обняла меня.

— Я так испугалась, когда утром проснулась и поняла, что ты ночевала не со мной, а с папой и решила, что теперь в моей жизни опять все изменится, что все хорошее уже прошло, — София еще крепче прижалась ко мне. — А еще я не хочу, чтобы вы меня отдавали.

— Не отдадим, — погладила ее по спине, успокаивая. — А пойдем-ка мы с тобой рисовать, мы же вчера альбомы, карандаши и краски купили, только предупреждаю, что рисую я плохо.

— Я тебя научу, — оживилась София, потянув меня в комнату.

Спустя полчаса я поняла, что рисовать я совершенно не умею, хотя до этого наивно полагала, что у меня существуют хотя бы задатки к творчеству. Наивная, мне просто не было с чем сравнивать свои художества.

Зато София рисовала, как профессиональный мастер, я, даже отложив свой набросок, стала с восхищением наблюдать за ней, отчетливо понимая, что у девочки талант который необходимо развивать.

— София, а как ты смотришь на то, чтобы пойти учиться в художественную школу? — спросила, наблюдая за реакцией ребенка.

— А можно? — глаза ее загорелись, а потом сразу же потухли. — Это, наверно слишком дорого. Мама говорила, что марать бумагу много ума не надо, а еще что на художественные занятия деньги тратить не стоит, лучше их сразу выбросить.

— София, у тебя талант и тебе необходимо его развивать, тем более, если есть желание и стремление совершенствоваться.

— Есть, — девочка отчаянно закивала головой. — Научиться профессионально рисовать, это мое самое заветное желание.

— В таком случае, я иду искать в интернете ближайшие художественные школы.

— А если таких в нашем городе не окажется?

— Это маловероятно, но в таком случае, найдем репетитора, — заявила поднимаясь.

— А папа?

— А папу, я беру на себя. Ты давай рисуй, не отвлекайся.

— Картины не рисуют, а пишут, — заявил ребенок, поворачиваясь к недописанной картине.

Как я и предполагала, в нашем городе обнаружилось несколько художественных школ, переписав все адреса и телефоны, решила вплотную заняться этим вопросом.

Только вот сразу этого сделать не получилось, потому что подходило время обеда, а есть нам было нечего. Телефонный звонок раздался, когда у меня на плите жарился, парился и варился обед.

— Привет, — почувствовала, как губы расползаются в улыбке, кроме Игната на домашний телефон никто не звонил.

— Как вы там? — от звука его голоса по телу прошлась волна тепла.

— Замечательно, я готовлю, а София рисует.

— Ну и как, получается?

— У меня готовить или у дочери рисовать?

— И то и другое.

— Приедешь, посмотришь и попробуешь.

— Посмотрю на обед и попробую на зубок рисунок? — теперь я уже вовсю улыбалась.

— Боюсь, что Софья не позволит тебе съесть ее шедевр. Игнат, у Софьи талант, я тут ей уже художественную школу подыскиваю. Ей нравится рисовать и у нее это великолепно получается.

— Как жаль что сейчас лето, — не к месту заявил Игнат.

— Вообще-то мне лето нравится.

— Мне тоже, только вот художественные школы наверняка летом не работают, а я уже нашел для нас с тобой занятие на то время, пока ребенка дома не будет.

— Так ты не против?

— Конечно же нет. Хочет учиться, пусть учится, только нам с тобой Софию перво-наперво, необходимо в обычную школу устроить, а уж после в художественную.

— Одно другому не мешает.

— Я что тебе звоню, тут такое дело, — Игнат на несколько секунд замолчал.