— Никому я ничего не даю, — Выскочив из машины, громко стукнула дверцей и практически побежала к подъезду.

— Ир, ты, что такая всклокоченная? — от Маши не ускользнуло мое взвинченное состояние.

— Лезут тут разные всякие в душу, — сев на диван, подтянула к себе колени.

— Это ты сейчас о ком? — Маша устроилась рядышком.

— Да вот, Игнат Эдуардович, утром предложил принесенные Маратом цветы выбросить, после чего решил встретиться со мной в выходные.

— А ты что?

— А я ничего. Игнат Эдуардович, несомненно, мужчина видный и вон даже заботится обо мне, но я еще не готова к новым отношениям.

— Признайся, он тебе нравится, — Маша глядя на меня улыбалась, в то время когда мне было не по себе.

— Нравится, но в виде ухажера я его кандидатуру не рассматривала.

— Так рассмотри, а то "ушами прохлопаешь", его у тебя из-под носа и уведут. Ладно, давай рассказывай, из-за чего ты на него взъелась, и как он до твоей души добрался?

— Сказал, что в понедельник поговорит с Василием Ивановичем и пообещал, что больше я цветов в своем кабинете не увижу, а еще заявил, что принимая от Марата цветы, я его поощряю и даю надежду. Маш, я Марату звонила и не раз, но он не отвечает на мои звонки, на смс сообщения тоже, я ему писала и просила, чтобы он оставил меня в покое и чтобы перестал заваливать меня цветами, которые я все равно себе не оставляю. А что толку? Не идти же мне к нему домой?

— Ты Игнату Эдуардовичу это сказала?

— Нет, я от него сбежала.

— С тобой все ясно, диагноз очевиден, — подруга аж вся светилась. — Ты влюбилась.

— Скажешь тоже, — поднявшись с дивана, взяла со стола пульт от телевизора.

— Позвони ему, скажи, что согласна провести с ним время, — предложила подруга.

— Ни за что.

— Ну и зря.

В субботу мы с Машей ходили по магазинам, запаслись на неделю продуктами, а так же себе кое-что из одежды прикупили.

— Ирка пошли, сходим в кино. А после в кафе посидим, — в который раз за сегодняшний день уговаривала меня Маша.

— Нет, я лучше дома посижу, в интернете полазаю, — Максим пригласил Машу на свидание, а она вот решила прихватить меня с собой, я уже несколько часов от нее отбивалась, так как третий лишний и я была не вправе портить им вечер. — И не уговаривай, я все равно не передумаю.

— Как знаешь, потом не плачь.

Маша ушла, а потом позвонила и предупредила, что останется у Максима с ночевкой. В воскресение она так и не вернулась, сообщив мне, что задержится у Максима еще на одну ночь.

— Ирина Анатольевна, — окликнул меня утром в понедельник Василий Иванович. Игнат Эдуардович, как всегда довез меня до работы, а потом ему позвонили и он остался на улице, в то время как я зашла в помещение. — Простила бы ты уж парня-то, ведь измаялся весь, извелся. С кем не бывает, ну совершил он по глупости, да по молодости ошибку, так он же уже раскаялся.

— Василий Иванович, это Марат попросил вас со мной поговорить?

— Что ты, девонька, что ты, — замахал на меня руками вахтер. — Я же жизнь прожил, вижу.

— Он сегодня опять приходил? — Марату здесь, словно медом намазано было. И ведь какой настырный, упрямый и настойчивый оказался, а еще не понимающий слово: "Нет". Как же я устала. Когда же наконец Марат поймет, что я его не прощу и что он мне теперь не нужен даже в виде друга, потому что имея такого друга, враги не понадобятся.

— Да он каждый Божий день здесь.

— Я, пойду, а то уже время, — указав на часы, поспешила к своему кабинету, открыла его, да так и застыла в дверях. Повсюду были цветы: на столах, на полках и даже на полу стояли огромные роскошные букеты.

— И как это понимать? — спросила, набрав номер Марата — на этот раз он мне ответил.

— Ирочка, прости меня. Клянусь, что такого больше никогда не повторится, — завел свою пластинку Марат, его поведение начинало раздражать.

— Марат, я тебе уже говорила и не раз, оставь меня в покое. После того что ты сделал, после того через что мне по твоей милости пришлось пройти, я тебя не прощу. Никогда не прощу и никакие цветы, и подарки от тебя этого не изменят. Пойми же ты это, наконец, и оставь меня в покое.

— Ирочка, я тебя в последний раз прошу и даже умоляю хорошенечко подумать, — фраза: "в последний раз", — меня несказанно порадовала.

— Я не изменю решение.

— Ира, не вынуждай меня идти на крайние меры. — Вот почему Марат не может отступиться, успокоиться и забыть меня? Теперь вот еще и угрожать начал.

— И как с тобой после этого можно общаться? — прервав входящий звонок, лавируя между стоящими на полу цветами, направилась к столу.

— Что это? — Даже не оборачиваясь, по голосу определила, что за спиной стоит Игнат Эдуардович.

— Цветы, — ответила, поворачиваясь на голос. О-у, какой директор злющий, интересно кто это его довел до такого состояния?

— Я и сам прекрасно вижу, что это цветы. Черт знает что такое. Превратили рабочий кабинет в оранжерею, — Дверь хлопнула, и я осталась в кабинете одна.

— У-ф, тайфун пролетел рядом, лишь бы теперь он не надумал вернуться.

Оглядев кабинет, стала прикидывать, что делать с цветами, потому что работать в данном помещении, где уже сейчас концентрация ароматов зашкаливала, лично я точно не смогу, а еще из-за цветов, здесь стало не развернуться.

Обойдя всех, кто сегодня работал, удалось пристроить половину подаренных мне цветов, а все то, что осталось, я расставила по углам, освобождая проход к столу. Может сегодня всем кто ко мне придет цветы раздавать? Идея неплохая, только вот по графику прием посетителей у меня начнется только после обеда.

— Ты не передумала? — Марат позвонил перед самым обедом.

— Нет.

— Ира, я хотел как лучше, но раз по-хорошему ты не понимаешь, придется действовать жестко, пойми же ты, наконец, мне нельзя отказывать.

— Можно. Твоя проблема Марат в том, что ты не умеешь принимать отказы.

— Не умею, — согласился парень, — поэтому Ира, я всегда получаю то, что хочу. С минуты на минуту, курьер принесет тебе диск, обязательно посмотри его в обеденный перерыв, а после мы с тобой поговорим. — Марат отключился.

— Ирина Анатольевна? — в дверях стоял молоденький парнишка, не иначе, курьер.

— Совершенно верно.

— Вот, вам просили передать, — паренек протянул мне диск.

— Спасибо, — взяв диск, только потом сообразила, что можно было его не брать и отказаться, потому что чем меньше знаешь, тем крепче спишь.

Покрутив в руках диск, положила его на стол. Смотреть или не смотреть, вот в чем вопрос? Что может быть на переданном мне диске? Вот чувствовала, что ничего хорошего я на нем не увижу, а посмотреть все-таки стоило, потом, если что, можно солгать, что не смотрела. С волками жить…

С тяжелым сердцем вставила диск в компьютер, как бы ни хотелось, но я должна была просмотреть послание, а уж после этого разработать линию поведения.

Как только пошла запись, я, окаменев, не спускала взгляда с монитора, и даже дышала через раз, наблюдая за собой. Вот я в магазине краду глазированный сырок, потом озираясь по сторонам, ем булочку. Следующая запись из примерочной, где я, избавившись от магнитной бирки, ворую футболку, а потом, угон мотоцикла и крики бегущего за нами пострадавшего. Причем лица Марата не видно, а видно только меня.

Слезы побежали по щекам. Мой самый страшный кошмар, от которого мне казалось, я избавилась и о котором пыталась забыть вернулся. Вернулся для того чтобы поглотить меня. Засосать в свою пучину, из которой на этот раз мне уже не выплыть.

И вот я наблюдаю за тем, как вырываю сумки у женщин, как они кричат, плачут, ругаются. Судя по ракурсу, снимающая меня камера была установлена на зеркале мотоцикла. Марат снимал меня, явно намереваясь шантажировать.

Смахивая слезы и кусая губы, я наблюдала за своими постыдными действиями, а еще представилась картина, как я извлекаю из коляски ребенка и бегу с ним в неизвестном направлении, а потом, взяв за руку другого ребенка, увожу с детской площадки. Как же хорошо, что на такой шаг я так и не решилась. Порою воровство можно оправдать, а вот похищение ребенка — нет.