— Что на работе? — перевела разговор в другое русло.

— На работе, — директор бросил на меня долгий изучающий взгляд, который я не выдержала, отведя свой в сторону. — На работе у нас только и разговоров, что о тебе. У нас теперь не центр занятости, а какой-то пчелиный рой, который постоянно жужжит.

— Есть что-то новенькое? Какая-нибудь информация? Я, конечно, понимаю, что еще слишком рано, но все же?

— Пока ничего, — директор покачал головой.

— Марат не приходил? Не интересовался? — задавая вопрос, почувствовала, как сжалось сердце.

— В районе нашего центра данный молодой человек замечен не был, впрочем, как и второй, — я не сразу сообразила, что речь идет об Антоне. — Поэтому мы сегодня бурно обсуждали твои новости.

— Мои? — изумилась. — Бурно?

— Доношу до твоего сведения, что большинство проголосовали за то, чтобы ты завтра фотографировалась в ванной.

Поднявшись, подошла к окну и засунула руки в карманы шорт.

— Вы уже звонили Кириллу, договорились?

— И не думал. Ира, это только твое решение, мы можем обсудить, посоветовать, где-то помочь, но последнее слово только за тобой. Так что сама решай нужно тебе это или нет.

— Спасибо, — я продолжала смотреть через окно на живущий своей жизнью город и на бесконечных прохожих, которым нет до меня никакого дела — у них своя жизнь, у меня своя.

— Ир, ты только не переживай и не грусти. Не сомневайся, у нас все получится. Потерпи немного. — Игнат Эдуардович тоже подошел к окну. — А вообще, пользуйся случаем, отдыхай, отсыпайся, читай книги, смотри телевизор.

— Я бы лучше погуляла, — призналась, повернув голову в сторону директора.

— Ир, от прогулок пока лучше воздержаться, — посоветовал мне стоящий рядом мужчина, как будто я и сама этого не понимала.

— Знаю, поэтому обойдусь прогулками по балкону, — тяжело вздохнув, отошла от окна.

Зазвонил мобильный Игната Эдуардовича, судя по его нахмурившемуся лицу, разговор ему предстоял не из приятных.

— Да, — желваки на скулах Игната Эдуардовича стали ходить ходуном. Вопреки моим ожиданиям, он не ушел. — Тань, подожди. Ну, нельзя же так. Подумай о Софии.

Донесшиеся до меня женские вопли, заставили покоситься в сторону директора. Зачем так орать? Похоже, что общающаяся с Игнатом Эдуардовичем Татьяна весьма несдержанная особа, интересно из-за чего она на него так кричит?

— У меня нет. Подожди немного… — до меня донесся очередной женский вопль, после чего в комнате наступила тишина.

— Жена? — предположила, потому что такое поведение мог позволить себе только кто-то близкий.

— Бывшая, — убрав телефон, мужчина устремил взгляд в окно. — Она не дает мне видеться с дочерью.

— Сколько дочери? — спросила для того чтобы заполнить паузу. О том, что девочке десять лет, я знала. У нас все об этом знали.

— Десять. Совсем скоро одиннадцать исполнится, — отойдя от окна, Игнат Эдуардович опустился на стул.

— Можно спросить, а по какой причине ваша бывшая жена запрещает вам общаться с ней? Это из-за дочери? Девочка не хочет с вами встречаться?

— В том-то и дело, что София хочет общаться и более того она даже готова жить со мной, потому что мать ей совершенно не занимается.

— Игнат Эдуардович, вы взрослый человек, раз не удается с женой договориться по-хорошему, действуйте через суд, вы как минимум имеете право на один день в неделю.

— Ира, я осведомлен о воскресных папах, но это не мой случай.

Мужчине было плохо, разговаривал он со мной нехотя, словно через силу, и еще неделю назад я бы не полезла к нему со своими вопросами, но сейчас, я отчетливо поняла, что Игнату Эдуардовичу надо выговориться и главное этот самый разговор начать.

Поднявшись с дивана, придвинула стул и, поставив его напротив мужчины села. Директор на мое передвижение никак не отреагировал.

— Расскажите мне, — мужчина сидел неподвижно, находясь в глубокой задумчивости, он словно и не слышал меня. — Игнат Эдуардович, — моя ладонь легла на его и мужчина тут же встрепенулся, словно пробудился от глубокого сна.

— Пока я здесь, по отчеству меня можно не называть. — Кто о чем…

— Хорошо, — уступила. — Игнат, расскажите мне, как вы дошли до таких отношений с женой.

— Ир, а оно тебе надо? — Серые глаза внимательно наблюдали за мной.

— Надо, — уверенно заявила, кивнув. — Поэтому не тяните, рассказывайте.

— Да рассказывать-то особо нечего, — внезапно пошел на попятную мужчина.

— Я жду, — моя ладонь сжала мужскую. Игнат Эдуардович взглянул на мою ладошку, а потом зажал ее между своими. Вырывать и освобождать руку не стала, приготовившись слушать.

— Хорошо, — обреченно произнес он, склоняя голову. — У нас с Татьяной случился стремительный и головокружительный роман. Я был очарован ее красотой, потом свадьба и рождение Софии, после чего Татьяну словно подменили. Она стала дерганая, капризная и совершенно не хотела заниматься ребенком. Я все ждал, когда же в ней проснутся материнские чувства, но так и не дождался.

— Вы сами ухаживали за девочкой? — Я, так же как и Игнат Эдуардович не спускала глаз с наших ладоней.

— Я работал, поэтому пришлось нанимать няню. Шли годы, я до последнего надеялся, что наша семейная жизнь рано или поздно наладится, но становилось только хуже. И вот однажды поняв, что разбитую чашку уже не склеишь, я подал на развод.

Рассказывая свою историю, Игнат Эдуардович стал осторожно поглаживать мои пальцы, а я старалась не шевелиться, чтобы не спугнуть рассказчика.

На суде Татьяна заявила, что по-прежнему любит меня и что ей не ясны и непонятны причины, заставившие меня подать на развод, возможно из-за этого нас не единожды пытались примирить, но потом все же развели и по закону я имею право в любое время видеться с дочерью, а по факту. — Теперь уже директор сгибал и разгибал мои пальцы, целиком и полностью сосредоточившись на этом занятии.

— И что же по факту? — спросила, поняв, что Игнат Эдуардович больше ничего не скажет.

— Ира, ей нужны только мои деньги, а так как я даже будучи директором получаю не так много, как ей хотелось бы, то видеться с дочерью она мне позволяет только в день моей зарплаты, когда я передаю ей деньги.

— А если отказать? — осторожно посоветовала.

— Она уже много раз грозилась уехать вместе с Софией в другой город и затеряться там вместе с ней. Ира, проблема в том, что я очень сильно люблю свою дочь, я обожаю ее, а Татьяна, зная мою слабость, пользуется ей. Я оказался слабым, я не могу ей противостоять, а еще я боюсь потерять дочь. Мне иногда даже снятся кошмары, в которых Татьяна увозит Софию, и мы с дочерью теряем друг друга.

— Игнат Эдуардович, хотите я вам помогу? — Судя по тому, что мне только что рассказал директор, его жена им манипулирует, давя на самое больное место. Мне бы с ней хотя бы разочек увидеться, для того чтобы составить о ней полную картину, но даже и без этого ясно, что чем сильнее Игнат Эдуардович пытается заполучить дочь, тем крепче Татьяна будет удерживать девочку возле себя. А вот если он сделает вид, что стал к Софии более равнодушен, и даже, к примеру, перенесет день встречи с ней…

— Думаешь получится?

— Предлагаю попытаться. Я-то вот тоже в вас не верила, думала, что мне невозможно помочь, а у нас тут вон какой спектакль разыгрывается.

— Ира, не преувеличивай, у меня одного ничего бы не получилось, — мои пальчики перестав сгибать вновь стали поглаживать.

— И все же если бы не вы, мне даже страшно представить, где бы я в данный момент находилась. Так что вы действительно помогли. Теперь моя очередь помочь вам, тем более что долг платежом красен.

— Даже не знаю, — в серых глазах, смотрящих на меня, я заметила грусть и сомнение.

— Доверьтесь мне и очень скоро ваша дочь будет жить с вами.

— Ира, — на лице директора промелькнула и погасла грустная улыбка. — Твои бы слова да Богу в уши.

— Не сомневайтесь, Он обязательно услышит, а вы пообещайте мне, слушаться и беспрекословно выполнять все то, что я вам буду говорить.