— Ирочка, чтобы не произошло, мы все будем на твоей стороне, — Валентина Сергеевна вернулась в кабинет во время проникновенной речи директора и теперь подпирала закрытую дверь.

— Вы будете меня защищать, даже зная, что я виновата и что против меня в суде выступит огромная куча свидетелей? — Предательские слезинки все-таки покатились из глаз.

— Думай, что хочешь, только я не верю в то, что ты могла совершить что-то ужасное, ты не такая девочка.

— Такая, не такая, Валентина Сергеевна, иногда обстоятельства бывают сильнее.

— Где диск? — Игнат Эдуардович занял мое рабочее место.

— Не надо, — попыталась его остановить.

— Надо, — мужчина нажал на повторный просмотр. Мне оставалось лишь тихонечко стоять в сторонке и ждать вынесения вердикта.

— Ирочка, но как же так? — Валентина Сергеевна, пристроившаяся рядом с Игнатом Эдуардовичем, оторвав взгляд от монитора, глянула на меня.

— Меня шантажировали…

А дальше я вывалила все, что наболело и накипело и то, что меня шантажировали Антоном и как прислали окровавленный палец и ухо, и что я при этом чувствовала и закончила тем, во что мне может это вылиться сейчас.

— Бедная девочка. Как же так?

— Я не знаю, — покачала головой, ни на кого не глядя. — Я уже ничего не знаю и мне страшно.

— Мы что-нибудь придумаем, что-нибудь обязательно придумаем, правда, Игнат Эдуардович? — Валентина Сергеевна, вложила мне в руку бумажную салфетку.

— Непременно придумаем. — Директор в задумчивости постучал пальцами по столу. — Валентина Сергеевна, оповестите всех наших сотрудников о том, что я их жду через полчаса в своем кабинете, вас Ирина Анатольевна, я тоже жду у себя, а пока приводите себя в порядок, а мне надо парочку звонков сделать. — Поднявшись, Игнат Эдуардович покинул кабинет.

— Ирочка, вот увидишь, все будет хорошо, — похлопав меня по ладошке, Валентина Сергеевна покинула кабинет.

Следующие полчаса пролетели мгновенно, не знаю, осмелилась бы я пойти к директору или все же осталась отсиживаться у себя, этого я никогда не узнаю, так как ко мне за пару минут до назначенного срока зашла Валентина Сергеевна.

— Ирочка, пойдем. Все собрались, только нас с тобой ждут.

— Может, я лучше здесь подожду?

— Пойдем, не стоит заставлять себя ждать, — безапелляционно заявила Валентина Сергеевна, подхватывая меня под руку. Делать нечего, пришлось идти.

— Коллеги, я вас здесь собрал, потому что мне требуется ваша помощь, поддержка, а главное совет. С одной девушкой приключилось несчастье…

А дальше Игнат Эдуардович коротко и в тоже время красочно изложил всю мою историю, при этом, не называя имен и не выдавая меня.

— …Итак, какие будут предложения? — В кабинете директора на несколько бесконечно долгих минут повисла тишина. — Неужели ни у кого не возникло пусть даже самой невероятной идеи?

— Все зло от богатых. Привыкли, что им все дозволено и все с рук сходит, вот и творят, что хотят. Нет на них никакой управы.

— Вот-вот, знают, что смогут откупиться.

— Я бы этого парня проучила, тоже устроила бы ему тест на выживание.

— Светлана Дмитриевна, что конкретно вы можете предложить?

— Я тут в одном фильме видела, как героиня, записывает на диктофон признание бандита, который ее подставил, и благодаря этому ее не посадили.

— Хорошая идея, — сказал кто-то, я так и не поняла кто именно.

— Поддерживаю, — Маргарита Александровна подняла вверх руку. — Признательные показания точно лишними не будут. Девушке надо оставшись со своим обидчиком наедине, разговорить парня.

— Только встречаться надо с ним не на квартире, а где-нибудь в общественном месте, а то ведь парень девушку и силой затащить в кровать сможет.

После этого все дружно стали советовать и обсуждать, как лучше проводить дознание и получить показания, предлагали, и напоить и обворожить, хотя куда уж больше? Даже предлагали угрожать, давить на жалость, в общем, много чего.

— Тише, — Игнат Эдуардович, постучал ладонью по столу, пытаясь добиться тишины от разгалдевшихся сотрудников. — Тише.

Мало — помалу, в кабинете наступила относительная тишина.

— Предлагаю тему с записью разговора на диктофон закрыть, — в кабинете вновь поднялся шум. — Тише, — в очередной раз призвал всех к порядку директор. — Идея замечательная и мы ее уже обсудили. Давайте теперь подумаем, как разыграть того, кто привык получать все на блюдечке, того кто знает, что при любом раскладе он останется безнаказанным и того кто не остановится до тех пор пока не добьется своего, причем неважно каким образом и какой ценой.

В кабинете повисла тишина. Ну, да, как можно разыграть мажора, да так, чтобы он себе после этого еще и локти кусал? Марат ведь не успокоится до тех пор, пока не сломит меня, и он как никогда близок к этому. Чтобы я не делала, он не оставит меня в покое до тех пор, пока не добьется своего.

— Его разве что смерть остановить сможет, — я даже и не осознала, что произнесла фразу вслух.

— Ирина Анатольевна, вы предлагаете убить парня?

— Это уже преступление, а не розыгрыш.

— Из огня, да в полымя, так девушка точно сядет.

— Я не это имела ввиду, — пришлось повысить голос, для того чтобы перекричать остальных. — Мажор отступится, только если узнает, что его жертва мертва, в противном случае девушке от него не спастись.

— А что если инсценировать смерть? — произнес кто-то и за идею ухватились.

— Замечательная идея и отличный розыгрыш может получиться.

— Вполне реально выкупить на кладбище место и поставить крест или самый простенький памятник без фотографии.

— А это не навлечет на несчастную девушку, каких-нибудь других неприятностей?

— Маргарита Александровна, оставьте вы свои суеверия. Девушке реальная опасность грозит.

— Да-да, парень и маньяком может оказаться. Позабавиться с ней в свое удовольствие и убьет.

— Ольга Николаевна, перестаньте нагнетать атмосферу и вообще, меньше надо сериалов смотреть. Будь парень маньяком, он бы не стал столь изощренно добиваться близости с девушкой.

— Разрешите с вами не согласиться…

Из последующей шумихи сложно было что-либо разобрать, потому что каждый старался донести до окружающих свой план действий. И чем дольше коллеги обсуждали данную тему, тем больше она мне нравилась. Я была не против умереть понарошку, исчезнуть на время, а потом вновь воскреснуть и после этого позвонить Марату и, представившись не упокоенным духом пообещать, что я буду теперь постоянно преследовать его, после чего показаться ему на глаза и посмотреть на его реакцию.

Мечты, мечты. Даже если афера с моей смертью и удастся, то на глаза Марату, лучше не попадаться, а в остальном идея очень даже неплохая, я даже предсмертную записку оставлю в которой обвиню в своей смерти Марата, а еще вскользь можно и Антона упомянуть. Только вот хватит ли мне на все про все отведенных Маратом трех дней? Да и одной не справиться, нужна помощь сразу и всех. Если мне помогут, то у меня появится реальный шанс избавиться от Марата, а нет… А на нет и суда нет. Буду думать, как выкрутиться по-другому.

— Послушайте меня, — поднявшись со стула, дождалась тишины. — Та девушка, о которой мы говорим — это я. Это мне требуется помощь, ваша помощь. Я согласна на инсценировку смерти и на могилу тоже согласна. Более того, для того чтобы не прощаться с телом, можно сказать что меня, по моей же просьбе, кремировали. Но если вы мне не поможете, у меня ничего не получится.

Что тут началось. Все как один встали на мою сторону, жалели, утешали, при этом заверяя в том, что меня не бросят и не оставят. Слушая все это, я еле сдерживала подступающие к глазам слезы. Марата ругали, проклинали и обещали, что он о содеянном не раз еще пожалеет. У кого-то оказался знакомый следователь, который мне непременно поможет. Не знаю, чем бы все это закончилось, но в кабинет директора стали ломиться недовольные посетители, поэтому всем пришлось разойтись по рабочим местам и заняться своими непосредственными обязанностями. В кабинете директора осталась лишь я, Валентина Сергеевна, да Игнат Эдуардович.