– Заедем на заправку, – бородач в кепке был в слегка приподнятом настроении. Виктору на мгновение показалось, что тот пьян, но запаха перегара он не услышал.

– Вы даже не спросили, кто я и вот так сразу в течение буквально минуты решили ехать с незнакомым человеком?

– Теперь ты можешь представить, какая сложная работу у проституток, – они спят с незнакомыми людьми через пять минут после знакомства, хотя это даже знакомством не назовешь, – сыронизировал Ричи.

– Но ведь…– Виктор попытался ответить, что не стоит сравнивать его работу с работой проститутки, но его бесцеремонно прервали.

– Мне срать кто ты, если честно, – хамовитость бородача начинала напрягать мексиканца, и южная кровь закипала все сильней, но помня, о том, что человек должен быть доставлен в целости и сохранности, он держал себя в руках, – Я просто хочу сменить обстановку. – Давай заедем на заправку, купим жратвы и сигарет.

В магазине на заправке Ричард буквально сметал продукты с полок в корзину. Долгое безденежье и полный карт-бланш в части трат давали свой эффект. Налив два больших кофе и упаковав стаканы в лоток, он направился к кассе. Продавщица вечерней смены принялась «пробивать» отобранный товар.

– Полный бак бензина, – Ричард стоял у кассы, в то время как Виктор выбирал себе энергетический напиток в холодильнике, – До отстрела.

– Полный бак, продукты, два кофе, что-нибудь еще? – продавщица оторвалась от кассы и повернула голову к Ричарду.

– Да, сейчас этот тип выберет себе, что он там хочет, – косматый теолог показал рукой в сторону Виктора, – И заплатит за все вместе, а мне дайте сигарет еще. Давайте Мальборо красный, целый блок.

– Ты все выбрал? – спросил Виктор, подходя к кассе и выставляя на нее две бутылки какого-то напитка, – Сколько я должен?

– Двести пятьдесят пять долларов, ровно, давайте вашу кредитку, – шаблонно проговорила кассирша.

– Двести пятьдесят баксов?! Что ты набрал там?! – Виктор изумленно смотрел на Ричарда.

– Такое мое условие, ты платишь или ты уже забыл? – Ричард, не мигая смотрел в глаза мексиканцу.

– Да, да, я плачу. Ладно, забирай, что ты там купил и поехали. У меня только наличные деньги, вот возьмите, – Он отсчитал пятьсот долларов по сто каждая и выложил их на прилавок кассиру. Кассир подозрительно посмотрела на покупателей. Дождавшись сдачи, он, не глядя на Ричарда, пошел к фургону.

В свете огней автозаправочной станции фургон приобрел ярко насыщенный лиловый цвет. Из окна машины Виктор наблюдал, как бородатый доктор теологии складывает в пакет купленные товары и прощается с кассиром. По его прикидкам путь должен будет занять около двух – трех дней, если все будет в норме.

– Ладно, мексиканец, не обижайся, – веселым заискивающим тоном начал Ричард, садясь в машину, и складывая пакет с покупками за водительское сиденье. Вот уж точно «немного не в себе» подумал Виктор. То хамит, то веселый на ровном месте, – Забыл, как тебя зовут?

– Виктор, – сухо ответил мексиканец.

– Виктор, я ведь в той конуре просидел лет десять, кофе будешь? Я сюда поставлю, потом захочешь, возьмешь. Так вот, в той конуре я просидел почти десять лет. Сам, наедине со своими мыслями, – Ричард завел машину и тронулся к выезду на автостраду, – Надо еще гамбургеров заехать купить, – пропустив идущие машины, он перевел рычаг автоматической коробки передач в положение «Drive» и тронулся с места, – Так ты говоришь, твой босс мною интересуется, хочет поговорить?

– Не совсем Вами, – подумав немного, выдал Виктор. Он решил, что лучше сразу ему сказать, что вместо него должен был ехать другой человек, – Я приезжал за Джеймсом Хэджесом, но тот отказался. Я пытался уговорить его, но результата не было. Тогда он дал мне ваши координаты, – На лице Ричарда появилась сначала гримаса неприятия, затем осмысления и наконец, осознания всего процесса. По-доброму ухмыльнувшись, он повернулся к Виктору и театрально заявил:

– И вот ты едешь в фургоне, со старым чокнутым придурком, ахаха, только не говори, что ты так не думаешь, я тебе не поверю, как говорил Станиславский: «Не верю!»

– Какой еще Станиславский? Да, ты не подарок, но у меня нет другого выбора.

– Выбор – это иллюзия, запомни это. Все идет так, как должно быть. Так что тебе рассказал этот толстожопый карьерист? Рассказывал что-нибудь про меня? Ну, выкладывай! Что он наплел про меня?

– Не особо, сказал, что вы потеряли жену с ребенком, и все.

– Жену с ребенком, – задумчиво протянул бородатый мужик в кепке, – У всех разные дороги, и иногда они пересекаются… Я расскажу тебе свою историю, если тебе интересно.

– Если это личное, можете не рассказывать, – Дал отступные Виктор.

– Я не тебе буду рассказывать, а себе. Слишком много всего произошло, слишком много передумано за это время, а ты просто манекен с ушами, ты будешь слушать, так или иначе.

– Послушай ты, бородатый мужик, я терплю твои гребаные сравнения, только по одной причине, – Виктор завелся с пол-оборота, и начал активно жестикулировать, сбиваясь на испанский, однако Ричард сразу же перешел в контрнаступление.

– Тихо! Тихо! Остынь! Ты терпишь такие сравнения, потому, что переживаешь за свое неопределённое будущее, – негромко, но жестко прервал его Ричард, считывая с лица Виктора все его страхи, – Мне же терять нечего. И в тот момент, когда ты постучал в дверь той конуры, ты подписался на все это. Или ты хочешь вернуться и начать упрашивать толстожопого Джеймса?

– Кто ты мать твою такой?! – Виктор был вне себя от злости, везти к Веронике этого старого идиота, было сродни самоубийству, а если он при ней выдаст такие же финты, что он будет делать. Мало того, что нужный человек отказался, так еще ко всему его замена вела себя неподобающим для доктора наук образом, – Кто ты такой? Ты же мать твою доктор наук, ты должен вести себя по-другому!

– Вот, вот, вот! – зачастил Ричи.

– Что «вот»?! Что ты несешь вообще? Вот же дерьмо, нахрена я связался с тобой?!

– «Вами управляет тот, кто Вас злит», Лао Цзы, – услышав эту реплику Ричарда, Виктор осадил свой пыл, – Посмотри на себя со стороны. Не от этого ли все твои проблемы?

– Возможно, – словно побывав в нокауте проговорил Виктор, слова старика попали в самую цель, и теперь было понятно, что это все часть его странной и непонятной игры.

– Жизнь в рамках американской мечты, потеря всего, тюрьма, бродяжничество, отшельничество, какой из этапов моей жизни тебя больше всего интересует? – Не дожидаясь ответа мексиканца, Ричард Вилкинсон, подкурив сигарету, продолжал, – Знаю, выбрать трудно, поэтому начну по порядку.

Родился в набожной пуританской семье. С отличием закончил старшую школу, передо мной открывались двери всех университетов страны, но выбор был очевиден – Гарвардская школа Богословия, мать очень хотела, чтобы я был священником, и я поступил туда. Закончив с отличием обучение там, я становлюсь самым молодым доктором наук по теологии; в то время там был основан центр изучения мировых религий, и я ушел в работу с головой. Основной темой моих работ была философия религии и схожесть межрелигиозных паттернов. Не думаю, что ты поймешь, что это, скажу лишь, что меня интересовала закономерность возникновения религии во всех уголках земли, и практически ее одинаковое чувственное восприятие людьми. И что самое интересное, эту схему-образ можно было отследить где угодно, от Канады до Вьетнама.

Я немного отвлекся. Потом я познакомился с Кэтрин, она училась там, же. Ее направлением было «Равноправие женщин, сексуальность и религия». Нет, она не была феминисткой, как ты подумал, просто ей, как и мне, было интересно изучать то, что движет разнородными культурами на протяжении тысяч лет. Мне хотелось просто быть с нею рядом, ты понимаешь, о чем я? В восемьдесят втором у нас родился сын, мы назвали его Скай. Почему Скай? Небо во всех религиях было местом обитания высших сущностей, поэтому мы с женой решили дать ему такое необычное имя. Я вообще сторонник различных прогрессивных мышлений и идей. Да можно называть детей как называли испокон веков, но эта телега когда-то завязнет на раскисшей дороге. Должны быть изменения, прогресс, движение вперед. Иначе будет «Исаак родил Иакова, а Иаков родил Исаака».