Да и в целом жизнь официальной пани Новаковой оказалась намного сложнее, чем вольготное существование подруги пана Новака. Особенно когда я получила временный вид на жительство и документ, подтверждающий легальность моего проживания в Чехии в течение следующих двух лет. Кстати, процедура его получения оказалась не такой страшной, как я ожидала. Да, с проверкой к нам домой приходили, вопросы всякие задавали, и Раде, и соседям, но в корзине с грязным бельем не рылись. А вот допрос в полиции был уже посерьезнее.

Мы с Алешем пришли в назначенное время, и нас развели по разным кабинетам, где задали миллион вопросов: как мы познакомились, сколько и где встречались до брака, как зовут родителей другой половины, образование, последние места работы, интересы, хобби и множество всего прочего. За день до окончания легального пребывания в Шенгене по мультивизе мне пришло сообщение, что получение ВНЖ одобрено.

Отметить мое povolení k pobytu мы пошли в пивную «U Hrocha» - «У бегемота», аутентичное место, куда редко забредают туристы. Из тех, где не едят, а только пьют и закусывают. Нет, какая-то основательная еда в меню, написанном мелом на черной доске, имеется, но если ты ее заказал, значит, точно не местный. Настоящие чехачи могут позволить себе в лучшем случае шпикачки и запеченный hermelín – вонючий мягкий сыр с плесенью, типа камамбера.

Разумеется, я не раз бывала в таких местах, но именно «U Hrocha» впервые. И мне страшно понравилось – это было то самое чешское, что я обожала. Никакой музыки, особый запах, гул голосов, незнакомые люди, сидящие за столами бок о бок, а кому не хватило места – на подоконниках или вообще стоящие с у стен. Листочки, на которых официант рисует черточки, принеся очередную кружку. Даже не звать не надо: допиваешь одну, а он уже ставит перед тобой на tácek - картонную подставку - следующую. Пока не взмолишься: «Tak dost!»

До дома было недалеко, мы шли пешком по ночным улицам, и я горланила во всю глотку: «Skákal pes, přes oves, přes zelenou louku» - одну из песен, которые мне пел дедушка. Утром, проклиная все на свете, я посчитала черточки на листочке: Алеш, уходя на работу, коварно положил его мне на подушку. Шесть литров! И, судя по результатам, большая часть пришлась на мою долю. И Рада наверняка опять заподозрила меня в беременности.

Чтобы в дальнейшем претендовать на постоянный вид на жительство, мне нужно было иметь личный счет в банке. Получив временный, я его открыла, и Алеш положил туда немаленькую сумму. И оформил вторую карту к одному из своих счетов, полностью перекинув на меня домашние финансы. Хозяйственные расходы, зарплата Рады, счета, оплата занятий Марты – все это теперь было на мне. Но я хотела иметь и свои собственные деньги, это был вопрос… не знаю, самоуважения, что ли. Конечно, я продолжала делать переводы для Ирки, да и деньги за сданную квартиру капали, но это было не совсем то. Иными словами, мне требовалась реальная работа, помимо переводов. Пусть даже на несколько часов в день или в неделю.

С нострификацией диплома, как я и думала, ничего не вышло – пришел отказ. Я подала на апелляцию, но это было долгое дело. А пока я разослала резюме в два десятка языковых школ и получила несколько приглашений на собеседование. В одну меня брали с осени подменным преподавателем, еще в одной записали в резерв – на тот случай, если вдруг уволится кто-то штатный.

Впрочем, одно занятие у меня все-таки было. Чтобы переупрямить Алеша, моей квалификации не хватило. Он купил мне машину и нашел инструктора. Сначала я включила нищеброда и страдала, что это страшно дорого, пока Алеш жестко не объяснил: для него в первую очередь важна безопасность – моя и Марты. Поэтому никаких дешевых консервных банок. От джипа удалось отбиться, и в результате я стала хозяйкой зеленого кроссовера Вольво, который назвала Валентином.

Инструктор Роман был ужасен: лысый, как коленка, и злющий, как цепная собака. Большую часть времени, которое мы проводили вместе, он ругался, в основном нецензурно. Но, как ни странно, водить я стала лучше. Да и Валентин нравился мне гораздо больше Корсы. Ездить по Праге самостоятельно я еще не рисковала, но надеялась, что скоро это произойдет.

Алешу периодически приходилось бывать на разных светских и официальных мероприятиях, а вместе с ним и мне. Я допускала, что со временем привыкну, но пока меня это напрягало. Гораздо больше нравилось, когда мы встречались с Ярдой и Альжбетой и еще парой-тройкой друзей Алеша. Да и своих знакомых хватало. Вера, кстати, родила мальчишку, и я ей тихонько завидовала.

А еще у меня наконец была моя Прага. Вот теперь-то я полностью прибрала ее к рукам. Раньше, когда приезжала, мне не хватало времени обойти все свои любимые места, до последнего закоулочка. Теперь я словно драгоценности в шкатулке перебирала, связывая воедино прошлое и настоящее. А когда гуляла с Мартой или с Алешем, рассказывала им обо всем и показывала.

У Марты жизнь тоже шла достаточно насыщенно. В своей танцевальной группе она была солисткой. Занятия у них закончились в начале июня, и мы с Алешем побывали на концерте для родителей.

- Да, - сказал он. – Кажется, скоро у нас будут и другие проблемы. С ней. Парней отгонять. Ты только посмотри на нее.

Я чуть не ляпнула, что она вся в папу, но вовремя прикусила язык.

- За тобой тоже, наверно, девчонки стаями бегали.

- Бегали, - кивнул он. – Но я был стеснительный.

Алеш не ошибался, за исключением того, что проблемы будут. Они уже были. Сказав, что Марта девочка популярная, пани Зузана слегка смягчила. Марта у себя в классе была звездой первой величины, но, увы, не единоличной. На пятки наступала Эва Бродкова, соперница во всем, рассказов о которой я выслушала не меньше, чем о подруге Йитке или демоническом Станде Немуре. В спектакле к окончанию первого класса Марта и Эва должны были играть главные роли. Но, по злому стечению обстоятельств, они еще и родились в один день – девятого июня.

Вот это уже была настоящая драма в классическом школьном стиле. Слезы, интриги, жалобы. Разрулил конфликт Алеш, позвонив маме Эвы и предложив отметить дни рождения вместе. Та согласилась сразу, а вот девчонок пришлось уговаривать: каждой хотелось быть на своем празднике королевой, а не делить триумф с соперницей. Уж не знаю, как уломали Эву, а мне пришлось прибегнуть к запрещенному приему. То, что не будет ссор и обид, что вместе с родителями Эвы мы сможем устроить праздник в кафе, пригласить клоунов и придумать еще что-то интересное, не сработало.

- А если вдруг Станда решить пойти к Эве? – предположила я куда-то в мироздание.

Марта надулась. Но задумалась. И в итоге согласилась, но взамен потребовала пони, которого предстояло взять в аренду вместе с клоунами.

В результате праздник удался на сто баллов. Мы сняли кафе в парке Летна. Для родителей накрыли стол в одном шатре, для детей в другом. Пришел весь класс плюс друзья со стороны. Были и клоуны, и пони, и надувной бассейн с шариками. Разумеется, девчонки первым делом ревниво оглядели платья и прически друг друга, но мы с Даной, мамой Эвы, этот вопрос согласовали заранее – чтобы одна не оказалась одетой лучше другой.

- Анна, - сказала она, когда мы сидели за столом и смотрели, как дети оттягиваются по полной программе. – Вы просто умница, я в восхищении, как вам все удалось. Нам надо подружиться, потому что это только начало. Если мы не будем держать процесс под контролем, между этими двумя мартышками начнется ядерная война, а вокруг останется выжженная пустыня.

Я почувствовала себя так, словно мне вручили орден.

Станда, которого я до этого еще не видела, оказался очень даже симпатичным и с замашками будущего короля школы. И внимание уделял Марте и Эве поровну, вполне в духе начальных классов: толкнуть, ущипнуть или обозвать. Я снова вспомнила слова Алеша и подумала, что скучно не будет.

- Знаешь, я, наверно, стану идеальной тещей, - сказала я ему, глядя, как Станда дергает Марту за косу, а та счастливо визжит. Совсем как зимой на Кампе, когда лебедь цапнул ее за ладонь. – Мне нравится этот парень только потому, что он нравится Марте. Хотя, возможно, он заслуживает хорошей порки.