Словом, попасть в дом мастера без приглашения не удавалось еще никому. Что уж говорить про студентов, которые, хоть и имеют дар волшебства, и даже кое-чему обучены, но против магии такого уровня совершенно бессильны. Именно поэтому заявление чародея многие и посчитали шуткой. Многие, но не я.

– Мэт, признайся, у тебя есть мозги?

– Теоретически, да, – ответил однокурсник. – Ты это к чему?

– К тому, что если есть мозги, ими можно думать.

– Да ладно?! Надо же!

– Мэт, любая, даже самая крутая защита, всегда имеет брешь. Нужно только выяснить, где находится эта брешь, и придумать, как в нее просочиться.

– Я когда-нибудь говорил, что ты ненормальная? К Дорну пробиться не-воз-мож-но!

– Неужели ты даже не хочешь попробовать?..

– Лея! Ты считаешь, что колдуны, которые тоже хотели лично постучать в его дверь – тупые болваны? Думаешь, им не приходило в голову поискать в его защите эту самую брешь? Я повторяю – он пошутил! Ему не нужны стажеры! Он, конечно, великий маг и ученый, но разве свет сошелся на нем клином?! Разве тебе, мне, всем остальным больше не к кому податься?

Конечно, есть к кому. Проблема в том, что меня это не устраивает. Потому что мой удел – аптекарская лавка или, в лучшем случае, университетская лаборатория, где надо мной будет надзирать господин Кординор – седовласый зельевар, свято уверенный, что молодые колдуны – это необузданные варвары, которым можно доверить лишь мыть пробирки и толочь порошки. Именно поэтому стажировочных мест при университетских лабораториях всегда полно, а желающих их занять – единицы.

В другую серьезную организацию мне, девушке из провинции, не имеющей связей и полезных знакомств, ни за что не пробиться. Это я выяснила еще на третьем курсе, когда подрабатывала лаборанткой и прощупывала почву насчет будущей работы. Мне тогда популярно объяснили, что будь у меня хоть три алмазных диплома, никто меня на работу не возьмет.

– Милочка, вас, магов, сейчас слишком много, – сказала мне дама одного из филиалов управления исследований. – И все, как на подбор умные, образованные, с дипломами. Знаете сколько желающих получить хоть какое-то место в нашей конторе? Очередь! Целая очередь! Я бы советовала вам начать с аптеки. Коль вы способная, возможно, лет через десять сможете пробиться куда-нибудь повыше. Впрочем, если вы сумеете пройти практику в каком-нибудь серьезном ведомстве, и принесете оттуда положительные рекомендации, тогда – милости просим.

Можете считать меня чересчур амбициозной, но трудиться десять лет в захудалой аптеке я не хотела. Я жаждала интересной работы, самовыражения, славы, в конце концов! Поэтому мысленно настраивала себя на битву с другими волшебниками за стажировочное место.

Да, возможно, господин Дорн шутил. Но ведь никто его за язык не тянул. Пусть я со своими силенками против его магических штучек, как котенок против оголенного электропровода, но зато у меня есть неплохое преимущество перед всеми остальными – я умею нестандартно мыслить.

Нормальные герои всегда идут в обход – эту фразу любила повторять моя мама.

Мама бы меня поддержала.

Она гордилась, что ее дочь – магичка, и верила, что я обязательно добьюсь в этой жизни успеха.

Она работала в больнице медсестрой и очень хотела, чтобы я тоже занималась медициной. Помню, в моем детстве, мы постоянно таскали домой бескрылых голубей, хромых собак и облезлых бесхвостых кошек. Вместе готовили для них мази и отвары. Тетушка, мамина старшая сестра, тогда беззлобно ворчала, что наш дом уверенно превращается в зоопарк.

Мама твердо научила меня двум вещам: а) нужно помогать тем, кто нуждается в помощи, б) нужно уверенно идти к своей цели.

Жаль, что ее со мной больше нет. Она умерла, когда я поступила на первый курс факультета зелий и заклинаний…

Дорф, Кетль

Три года назад

Мне потребовался весь учебный год, чтобы обдумать и подготовить захват жилища Эрика Дорна. Большая часть этого времени ушла на сбор сведений, где, собственно, его дом находится, что собой представляет окружающая его местность, и как туда добраться. Информация эта секретной, конечно, не была, но и в справочниках общего доступа ее не наблюдалось. Пришлось покопаться в газетных подшивках двадцатилетней давности и поприставать с вопросами к пожилым преподавателям.

Оказалось, место для себя и своей лаборатории чародей выбрал не такое уж уединенное. Его дом действительно располагался в горной долине, а неподалеку, километрах в двух, от него раскинулась небольшая деревенька Дорф, жители которой были известны в своих узких кругах тем, что выращивали козочек с необыкновенно мягкой и нежной шерстью.

Добраться до Дорфа оказалось вполне реально, хотя и очень неудобно – прямых рейсов до этой деревни не было, и ехать предстояло с несколькими пересадками.

Разобравшись с адресом Дорна, я занялась самым главным – размышлениями о том, как буду воевать с защитным куполом.

Я нашла и изучила всю возможную литературу по щитам и защитным сферам, до смерти надоела вопросами преподавателям своего и соседних магуниверситов, но ничего толкового так и не придумала. Все сходились в одном: пройти сквозь защиту можно или с разрешения мага, который ее поставил, или, дождавшись пока эта самая защита ослабеет настолько, что разрешение мага не потребуется. То есть маг должен или обессилеть, или умереть.

Меня это, конечно, не устраивало. Другие варианты обсудить было не с кем: весть о том, что я хочу попасть на стажировку к Эрику Дорну, быстро разнеслась по университету и вызвала неоднозначные суждения о моих умственных способностях. Не то что бы меня подняли на смех или окрестили дурочкой, однако в мой успех не верил никто. Преподаватели скептически качали головой, друзья крутили пальцем у виска. В какой-то момент я вообще перестала разговаривать о мастере и продолжила свои научные поиски молча.

Помощь пришла откуда не ждали. В один по-настоящему чудесный день меня вызвала к себе декан моего факультета. Она поинтересовалась, не передумала ли я стажироваться у Эрика Дорна, после чего рассказала, что несколько месяцев назад, когда великий маг преподавал у нас зельеварение, случайно услышала, как он посетовал ректору на своих соседей из деревни Дорф. Дескать, приходится каждую неделю тратить на их проблемы целый день – бесценное время, которое он мог бы посвятить исследованиям.

– Видишь ли, Лея, по закону, если в городе или в селе нет местечкового колдуна, магические услуги населению должен оказывать любой волшебник, проживающий по близости, – объяснила госпожа декан. – Сомневаюсь, что Дорн с коробом зелий и оружием от нежити раз в неделю выходит из своей берлоги, чтобы пообщаться с деревенскими пастухами. Скорее всего, он принимает их у себя. Делай выводы.

Я едва не кинулась к ней с поцелуями. Вот она, брешь!

Дальше все пошло, как по маслу.

Судя по скудным сведениям из магической сети информационных порталов, мой кумир действительно исполнял обязанности местечкового колдуна, и действительно принимал деревенских жителей у себя. Раз в неделю в защитном куполе появлялся проход, через который можно было попасть в маленький гостевой домик у ограды, где великий маг и вел свой прием. Правда, тут была одна тонкость. Пройти через «дыру» могли ТОЛЬКО жители Дорфа. Пришлых купол не пропускал.

Тут я задумалась. Каким образом защита определяет, кто пришлый, а кто свой? Сомневаюсь, что Дорн сделал привязку к ауре или даже к крови всех местных жителей – это слишком долго, да и сами пастухи вряд ли согласились бы на такие манипуляции. Скорее всего, привязка идет к чему-то другому. Но к чему?

Может быть, к общей ауре места и тем, кто живет там постоянно? Тут выходила несостыковка. Дорф деревня хоть и маленькая, но густонаселенная, ведь от продажи козлиной шерсти ее жители имели хороший постоянный доход. Значит, там есть молодежь, которая может уехать на учебу в город, и большую часть времени проводить там, а домой приезжать только на каникулы. Есть приезжие, которые прибыли в Дорф на ПМЖ. Считаются ли они местными, и имеют ли право обращаться за помощью к «своему» чародею?