Мы, как и Белов, не желали терпеть «банду» Ельцина, потому настойчиво, но, к сожалению, безрезультатно, требовали отставки правительства.

Толя!

Не знаю, что тебе посоветовать. Ежели ощущаешь уверенность – действуй! Центр тяжести (политической) смещается теперь в регионы. ЦРУ пытается раздробить Россию с помощью Лебедя и лебедят.

Смотри сам.

Что касается моих изданий, то повлияй, если сможешь, на пензенское начальство. Там два года лежит набранная моя книга (сами выпросили, а после сами и затормозили).

Другие способы (места, банки и т. д.) оставим пока. Я хочу ткнуться в Газпром, не знаю, что выйдет из такой затеи. Обнимаю!

Белов.

28 июля 1998.

Из Москвы.

Победа генерала Александра Лебедя на губернаторских выборах в Красноярском крае побудила меня задуматься, а не пойти ли и мне у себя на Ярославщине по такому пути. Чтобы взвесить все «за» и «против», развеять сомнения, я решил посоветоваться с опытным политиком и единомышленником Василием Ивановичем Беловым. Поняв, зачем мне губернаторский пост, он в своем письме четко обозначил: «центр тяжести (политической) смещается в регионы». Действительно, не в столице, а в регионах решался вопрос выбора экономической модели развития страны, вызревал процесс распада России. Но как только моя позиция по участию в выборах определилась, так на системе губернаторских выборов в стране был поставлен жирный крест.

Сложно сказать, на чем основывалось критическое отношение Белова к генералу Лебедю, то ли на политической и житейской интуиции, то ли на информации из газет и журналов. Одно мне было известно достоверно, что в ходе дискуссии о Лебеде писатель Белов использовал чаще всего сами заявления и высказывания популярного политика в погонах. Ему не по душе были слова Лебедя типа «Я так сказал», «Я настаиваю на том, что мы здесь – самые умные. Что решим, то будет правильно».

– Может, он в регионе порядок навел, экономику оздоровил? – задаю я Белову провокационный вопрос.

– Пока он разбазаривает бюджетные деньги, – хмурит брови Белов. – У бывшего губернатора было девять замов, а у Лебедя их четырнадцать. Берет всех с испытательным сроком. И поясняет почему: «Каждый баран должен носить свои рога». Разве губернатор должен так выражаться?

– Регион тяжелый, Лебедю нужно время…

– Кто тебе, Толя, сказал, что он пришел в край работать?! Да ему там скучно, тесно. Его цель – президентская власть.

– Где Лебедь заявил, что он выдвинется в президенты?

– Телеканалы Березовского уже ведут негласную раскрутку Лебедя. Особенно старается рупор Березовского – крикун Доренко. А его поездки за границу? Недавно выступал в Амстердаме. А его частые интервью зарубежным газетчикам? А его участившиеся встречи с губернаторами?

– Но многие губернаторы к нему настроены враждебно – Россель, Аяцков, Ноздратенко, Титов.

– Правильно. Лебедь это понимает. Понимает и Зюганов. Но партия коммунистов на грани распада, их разъедают внутренние распри. Толя, ты сам присылал мне статью о том, как коммунисты разругались из-за поддержки Кириенко на пост председателя правительства. Там смута не преодолена по сей день, Зюганов не хочет заявлять свою позицию в отношении Кириенко. А у Зюганова есть теневой лидер Купцов, тот как раз понимает опасность прихода к власти Лебедя, потому, как и Лебедь, ищет встречи с губернаторами. Купцов сказал мне, что кое с кем уже говорил.

– Может у Лебедя другие планы?

– Не знаю. Возможно, и другие?

По просьбе Белова я еще раз позвонил губернатору Пензенской области и попросил разобраться в причинах затягивания с изданием обещанной книги.

В конце письма Белов написал: «Из Москвы», обозначив факт написания письма в столице.

Толя! Книгу получил. И бумаги, они меня напугали. До чего же мы дожили, бедные!

На днях еду в Москву, там свяжусь либо с Глотовым, либо с Бабуриным. Пока. Белов. 28 июля 1998 г.

Два письма от Белова датированы одним числом – 28 июля. На первом в конце письма стоит приписка «Из Москвы». Значит, оно было написано и отправлено в Москве. На втором послании, на открытке, стоит печать с датой отправки из Вологды. Ее он отправил уже из дома. На открытке изображен интерьер двух комнат музея А.С. Пушкина на Арбате.

Частые поездки Белова в столицу вызваны были в то время двумя причинами. С одной стороны, они были связаны с поиском спонсора. Писатель вел переговоры с представителями «Газпрома» об издании его книги. Затея оказалась проигрышной. Как всегда, богатые, развращенные нечестно заработанными деньгами, жадны в трате средств, а главное, они не осознают того, что их деньги могут принести пользу другим людям. С другой стороны, Белова заинтересовало предложение Сергея Бабурина и Сергея Глотова вновь полететь в Сербию, а вернее, в само Косово. Наша командировка состоялась в декабре, но без писателя, а также без Бабурина. У обоих оказались неотложные деловые и творческие дела. Руководителем делегации был Сергей Глотов. Ему удалось в Косово попасть в логово албанских боевиков и переговорить с их лидерами. Однако договориться о прекращении террористических актов на сербской земле не удалось. Летали мы на самолете нефтяной компании «Лукойл».

В записной книжке у меня помечена реакция Белова на трудные переговоры с «газпромовцами». Предчувствуя получить отказ, он философски сказал: «Писатели являются сегодня свидетелями оскудевшего общественного сознания. Олигархи научились брать любой ценой, а отдавать не умеют… Они заполучили миллиардные состояния, в результате чего в их сознании произошел сдвиг в сторону чистого, неприкрытого, примитивного потребительства. Яхты и самолеты им нужны, а книги нет. К сожалению, я замечаю, что сдвиг общественного сознания в сторону примитивного потребительства происходит и у населения. Все строят общество потребления. И никто не хочет остановиться, разобраться, что это гибельный путь».

Документы, якобы напугавшие писателя, – это стенограмма обсуждения в Государственной Думе законопроекта о государственном регулировании услуг сексуального характера и мое выступление о коррумпированности правительства и депутатского корпуса. Для меня и моих коллег данная инициатива узаконивала порнографию и разврат. Со мной были согласны Белов и Распутин. Они прислали в Думу свой протест. Их заявления я размножил на ксероксе и раздал в зале заседаний.

Больше всего меня поразил тогда известный кинорежиссер, депутат Станислав Говорухин, так как именно он инициировал и докладывал данный законопроект. Я попытался его остановить, задал вопрос: «Из Вашего выступления следует, что нанесение вреда общественной нравственности и здоровью населения должно не пресекаться, а регулироваться. Не кажется ли Вам, что закон должен ограждать, защищать граждан от неправедных поступков, прелюбодеев, воров, убийц, а не регулировать их деятельность?». Говорухин ушел от прямого ответа. Тогда я внес в его законопроект поправки. Однако они были проигнорированы.

И тут мне опять пришлось задавать Говорухину вопрос:

– Станислав Сергеевич, вы сказали, что не понимаете оппонентов. А я, как оппонент, не понимаю вас. Объясните, пожалуйста, неужели вы действительно считаете, что все, кто против этого законопроекта, как вы сказали, юродивые? Неужели вам неизвестно открытое письмо, обращение к депутатам Думы, к Селезневу таких писателей, как Распутин, Белов, Крупин, Власов, академиков, заслуженных артистов России? Это совесть народа, и они обращаются к нам: мы призываем народных избранников вспомнить о долге перед детьми и Отечеством и пресечь наглую попытку порнодельцов узаконить свой грязный бизнес.

– Отвечу, – заявил мне Станислав Говорухин. – После этого письма (я об этом докладывал при рассмотрении проекта закона в первом чтении) я обзвонил многих из подписантов. Выяснилось, что законопроект они не читали. Убежден в этом и сегодня. Ни того проекта закона они не читали, ни этого, который разительным образом отличается от первого варианта.