Они развелись год назад. Инициатором была она. Супруг, в котором Наташа поначалу души не чаяла, оказался бабником, лентяем и вдобавок редким прохвостом. Ей понадобилось четыре месяца, чтобы это понять.

«Бедняжка, – посочувствовала Наташа его новой жертве. – Надеюсь, прозрение наступит-таки».

Густая пена искрилась, переливаясь всеми цветами радуги, вызывая приятное ощущение комфорта. Именно в нем Наташа сейчас нуждалась больше всего. Она с наслаждением погрузилась в горячую ванну и лежала, постанывая от удовольствия. После прохладного летнего душа и перенесенных потрясений ее нервная система нуждалась в отдыхе. Коньяк, который она пила прямо из бутылки, приятно ударил в голову, которую некстати посетила одна интересная мысль. «Человек в спортивном костюме, – она взяла с полки новую пачку «Салема» и закурила. – Я видела этого человека раньше. Только очень давно».

Сделав еще пару маленьких глотков, Наташа оценила напиток. Подняв бутылку, она посмотрела на этикетку и словно прочла газетную заметку восьмилетней давности.

Когда Наташа училась в одиннадцатом классе, в городской многотиражке поместили заметку о пропавшем студенте. Подруга рассказывала, что ее сестра была дружна с девушкой этого парня. Потянувшись к трубке радиотелефона, Наташа набрала домашний номер подруги. Ответила мать подруги и сообщила, что дочь с зятем уже полгода работают за границей и вернутся не ранее чем через три месяца.

«А, черт. Как же я забыла-то?» – Наташа задумалась.

– Наташенька, куда же вы пропали? – обеспокоенно спросил голос в трубке. – Я вас уже сто лет не видела.

– Агния Федоровна, вы случайно не помните молодого человека, который пропал восемь лет назад? – без предисловий поинтересовалась Наташа. – Мне про этот случай Илона еще в школе рассказывала. Она говорила, что у Ули была подружка, с которой он встречался.

– Я буквально накануне о нем вспоминала, деточка, – Агния Федоровна растягивала слова, явно намереваясь затянуть беседу. – А почему ты им заинтересовалась?

– Сегодня я встретила одного человека, и он мне напомнил пропавшего парня с фотографии в газете.

– Вспоминаю. Я тоже читала заметку и удивлена, как ты смогла его узнать. Ведь снимок был напечатан на газетной бумаге, и его качество оставляло желать лучшего. И потом, прошло столько лет. Он должен сейчас выглядеть старше. Ты не обозналась?

– Не знаю, – засомневалась Наташа. – Выглядел он лет на тридцать. А вы встречались с ним?

– Конечно, милая. И не раз. У Илоночки, знаешь ли, в тот период были небольшие проблемы по одному предмету. И молодой человек помогал ей по просьбе Ульяны.

Насколько Наташа помнила, Илоночкины проблемы не ограничивались только одним предметом. Теперь, когда ей стало понятно, что парень учился в институте народного хозяйства, оставалось узнать имя.

– А вы не помните, как его звали? – задала Наташа интересующий ее вопрос.

– Как звали, как звали… – Агния Федоровна замолчала. – Какое-то иностранное имя у него было.

– Так он был иностранцем?

– Нет. Сам он точно не иностранец, но имя у него было иностранное. О, вспомнила! Его звали Алекс Грегор. Но это была неправда, деточка. На самом деле фамилия его была Алексеев. А настоящего имени я, к сожалению, не запомнила.

«Ну, понятно, – Наташа усмехнулась. – Как его звали по-настоящему, догадаться несложно».

– А как звали девушку?

– Ее звали Света. Сильно переживала, бедняжка. Но горевала недолго. Через год выскочила замуж. Кстати, звонила недавно. Приехала в командировку. Думала Ульянку застать. Да где уж. Та уже года два как в разъездах.

– А где остановилась Света?

– В гостинице. Той, что в центре города, в номере 202.

Обрадованная Наташа едва не выскочила из ванной, чтобы бежать к Свете, но заметила, что стрелки на часах давно перевалили за полночь.

«Ой, как некрасиво получилось. Потревожила пожилую женщину в такое позднее время», – Наташа начала подбирать слова извинений.

– Агния Федоровна, прошу прощения, что побеспокоила вас в поздний час. Если честно, я не заметила, что уже полночь. Простите, пожалуйста.

– О чем ты говоришь, деточка! – воскликнула та. – Я нисколько не сержусь. У меня, знаешь ли, бессонница. Ты звони, пожалуйста, когда захочешь. Если тебе понадобится помощь, обращайся. Помогу чем смогу.

«Какая приятная старушка», – подумала женщина. Она набрала номер гостиницы, благо он был занесен в память телефона. Но там явно не страдали от дефицита общения, особенно ночью, и наотрез отказались беспокоить жильца 202 номера.

Горячая ванна и коньяк сделали свое дело. Перебравшись в спальню, Наташа нырнула под одеяло и с удовольствием отдалась Морфею.

Глава 2

Проснулась она не в шесть утра, как привыкла, а ровно в девять часов. Яркое солнце заглядывало в окна спальни. Потянувшись, Наташа перевернулась на живот, машинально засунув руку под подушку, где ее пальцы нащупали маленький твердый предмет. Послышались отрывистые глухие щелчки. Сбросив подушку, она уставилась на небольшую черную зажигалку, которую, наверное, прихватила с собой в постель, чтобы не вставать, если вдруг захочется курить. Между тем щелчки не смолкали. Создавалось впечатление, что их источник находился где-то поблизости. Женщина обвела взглядом спальню. Шкаф-купе, туалетный столик, телевизор – все, как обычно, стояло на своих местах. Она перевела взгляд на зажигалку и заметила деталь, которую раньше не замечала. В том месте, где должно было находиться ребристое колесико, белела круглая кнопка.

«Странно. Как же она зажигается? – удивилась Наташа. – И для чего здесь эта маленькая кнопочка?»

Она нажала, но ничего не произошло. После повторного нажатия углы комнаты спрятались в полумраке. Потом ниоткуда возникло фиолетово-зеленоватое свечение, и все стало выглядеть как на рисунке, нарисованном простым карандашом на листе бумаги. Кровать, туалетный столик и ковер, стены, пол, потолок и люстра стали похожими на черно-белые иллюстрации к рассказу в книжке. Посмотрев на свое отражение в зеркале, Наташа ужаснулась. Она тоже стала нарисованной. Вскочив с кровати, женщина выбежала из спальни. Другие комнаты выглядели точно так же. Причем в дополнение к знакомым предметам появились вещи, которых в квартире никогда не бывало. В углу прихожей кольчуга и рыцарские доспехи соседствовали с каменным топором и ручным пулеметом.

– Мамочки! – воскликнула она, увидев в окне глаз гигантской акулы.

Добравшись до входной двери, Наташа открыла ее и тут же захлопнула, потому что за порогом в абсолютной темноте стоял элегантный белый скелет в пенсне и приветливо улыбался, широко откинув нижнюю челюсть. Рванув обратно в спальню, она подняла лежавшую на полу зажигалку, зажмурилась и надавила на кнопку.

Все преобразилось вновь, вернувшись в прежний вид. Вполне реальная кровать, несерьезные тапочки с ярко-желтыми помпончиками, потертый пол. Акула пропала. За окнами ярко светило солнце, а внизу шумел проспект, пропитанный автомобильными выхлопами. В другой ситуации Наташа высказалась бы по поводу загрязнения окружающей среды, но сейчас она лишь приоткрыла окно и с удовольствием вдохнула насыщенный ядовитыми парами воздух.

– Пронесло, – облегченно выдохнула она. – Ну, теперь-то я обязательно встречусь со Светланой. Что-то мне подсказывает, ох как подсказывает…

На сей раз она нанесла минимум косметики, натянула джинсы, надела футболку и простые кеды, прихватив на всякий случай джемпер с дождевиком и новую сумку, куда вместе с вещами положила зажигалку, предварительно поместив ее в полиэтиленовый пакет.

Позвонила подруга и сообщила, что вернется через две недели. Она проводила отпуск на Урале с приятелем – студентом исторического факультета, помешанным на древних окаменелостях. Вопреки ожиданиям, ей понравилось у археологов, раскопавших на прошлой неделе чьи-то кости. Теперь все ресурсы экспедиции были направлены на то, чтобы с минимальными потерями извлечь останки из земли, в которой они пролежали не одну тысячу лет. Спохватившись, Эля – так звали подругу – поинтересовалась делами Наташи. Та уклончиво ответила, что попала в странную историю, и пообещала перезвонить, когда выяснит, что к чему.