Понимание эпистемической нормативности с точки зрения ЭД означает, что знание объясняется в терминах «превосходств личности», под которыми Греко понимает такие превосходства, как интеллектуальные способности. Но поскольку Греко рассматривает способности как диспозиции на уровне личности (person-level), постольку его концепция и называется «субъектный релайабилизм».
Греко рассматривает следующий кейс, изначально предложенный Платингой против релайабилизма228:
Кейс «Повреждение мозга». Предположим, что у S есть такое редкое повреждение мозга, одно из следствий которого заключается в том, что оно надежно вызывает истинное убеждение в том, что у субъекта повреждение мозга. Даже если этот процесс совершенно надежен, тем не менее кажется, что никто не может прийти к знанию на этом основании.
На это Греко отвечает, что в данном случае отсутствует успех благодаря способности. Такие «странные» способности как «повреждения мозга» не могут быть способностями в релевантном смысле, т.е. релевантном для знания. Если способность является добродетелью, она должна быть стабильной в ближайших возможных мирах. Понятие возможных миров для определения знания использовал Э. Голдман229. Модальное определение знания предложено также Д. Притчардом230.
Возможное возражение против субъектного релайабилизма заключается в том, что он не дает адекватного объяснения врожденного знания. Вкратце, кажется неправильным понимать врожденное знание как достижение. Также кажется неправильным понимать врожденное знание как нечто, что можно поставить в заслугу познающему. Греко предлагает различать два смысла выражения «успех благодаря способности»: в первом смысле истинное убеждение субъекта является результатом реализации релевантной интеллектуальной способности. Во втором случае знание есть истинное убеждение, которое (частично) конституирует интеллектуальные способности231. Идея Греко заключается в том, что человеческие существа вполне могут иметь когнитивные способности, структурированные врожденно определенным образом. Например, как считал Кант, наше пространственное восприятие может быть структурировано врожденным знанием определенных пространственных отношений. В этом смысле врожденное знание также «завязано» на способностях. Соответственно, такое знание также является знанием «благодаря способности».
Еще одним представителем современного релайабилизма в эпистемологии добродетелей является Д. Притчард (Университет Эдинбурга, Великобритания). Он сформулировал так называемую «слабую версию» ЭД.
Любая теория знания должна сформулировать условия, которые по отдельности являются необходимыми и все вместе достаточными для знания. Такая теория должна иметь форму: S знает, что р, тогда и только тогда, когда 1), 2), 3), где 1), 2), 3) – это условия, которые являются необходимыми и достаточными для знания. Соответствует ли этим требованиям эпистемология добродетелей?
Сформулируем еще раз определение знания в эпистемологии добродетелей:
1. (ЭД) S знает, что р, тогда и только тогда, когда истинность убеждения S, что р – иными словами, когнитивный успех S, – обусловлена реализацией его интеллектуальной добродетели.
Это определение, согласно Притчарду, можно толковать двояко232:
1. (Сильная версия ЭД) Когнитивный успех S обосновывается исключительно благодаря интеллектуальным добродетелям.
2. (Слабая версия ЭД) Когнитивный успех S является, в целом, демонстрацией использования интеллектуальных добродетелей S.
Притчард утверждает, что определение ЭД может быть принято только в слабой версии. Но тогда оно не соответствует требованию, что представленное условие должно быть необходимым и достаточным для знания. Для обоснования этого он приводит два аргумента: проблема кейсов Геттиера и проблема коммуникативного знания.
Кейс «Стрелок» (модификация кейса «Фасады амбаров»). Лучник стреляет по единственной обычной мишени, тогда как все остальные мишени окружены силовым полем, которое отталкивает стрелы. Когда лучник стреляет в единственную нормальную цель он 1) попадет; 2) его попадание обусловлено его способностями. Но этого недостаточно, если мы не учитываем внешние условия. Он мог легко промахнуться, если бы стрелял в другую цель. По аналогии, если мы не учитываем условия среды, истинное убеждение благодаря способностям не является знанием. Таким образом, ЭД не формулирует достаточные условия знания.
Греко на это возражение отвечает следующее233. Как мы уже установили в предыдущем параграфе, способности следует рассматривать по отношению к подходящим условиям. Поскольку в кейсе «Фасад амбара» Голдмана и в кейсе «Стрелок» Притчарда имеются такие условия, относительно которых у стрелка Х нет способности попадать по мишеням (в случае с фасадами – нет способности отличать настоящие фасады от фальшивых), то его успехи в данном случае не являются успехами благодаря способности.
Вторая проблема, которую ставит перед ЭД Д. Притчард, это проблема коммуникативного знания. Этой проблеме у нас посвящена отдельная глава234. Здесь ограничимся следующими замечаниями. В целом, мы согласны с тезисом Притчарда, что знание не обязательно обусловлено исключительно интеллектуальными добродетелями. Могут быть дополнительные ситуативные факторы, которые влияют на познание. Но этот вывод не проистекает из аргументов, которые сам Притчард выдвигает против сильной версии ЭД. Как мы видим, ЭД эффективно решает проблему с кейсами Геттиера и, как мы намерены показать в дальнейшем, справляется также и с проблемой коммуникативного знания. Мы полагаем, что интеллектуальные добродетели играют наиболее важную роль для порождения наших убеждений (включая коммуникативное знание). Но они не обязательно должны быть единственной причиной. Данный тезис более полно будет развернут в дальнейших параграфах. Здесь же подходит следующая аналогия для иллюстрации этого тезиса. Мать рождает ребенка, и в этом смысле мать является наиболее явной причиной появления ребенка на свет. Но ведь в процессе порождения ребенка участвуют и другие факторы. Помимо отца, к ним относятся другие люди, которые помогали ребенку родиться, – акушеры, гинекологи. Косвенно для факта рождения здорового ребенка также важными являются: питание, экология, эмоциональная среда вокруг матери и множество других факторов, включая тот факт, что для жизни матери и ребенка, например, необходимы кислород, определенная температура воздуха и даже масса электрона. В этом смысле дать исчерпывающий список всех условий, которые необходимы и достаточны для рождения ребенка, не представляется возможным. Но все это не мешает нам сказать, что ребенка рождает мать. То же самое, по аналогии, можно отнести и к роли интеллектуальных добродетелей для познания. Множество других факторов влияют так или иначе на процесс формирования убеждений, но мы будем защищать тезис, что интеллектуальные добродетели являются наиболее важным фактором.
Собственный подход Притчард называет «эпистемология добродетелей с критерием анти-удачи» (anti-luck virtue epistemology)235, так как его особенностью является решение известной проблемы Геттиера с помощью эпистемологии добродетелей. Суть подхода Притчарда заключается в том, что субъекту необязательно ставить в заслугу когнитивное достижение, чтобы он обладал знанием, достаточно, чтобы субъект сделал какой-то нетривиальный вклад в процесс познания. Притчард комбинирует ЭД с идеей «безопасности» Э. Соузы, которую он трактует как модальное понятие. Чем более безопасной является эпистемическая среда, тем меньший когнитивный вклад требуется от субъекта для того, чтобы его истинные убеждения можно было рассматривать как знание. В формулировке Д. Притчарда модальное определение знания звучит следующим образом: для любого субъекта S, если субъект знает пропозицию р, тогда почти во всех ближайших мирах, в которых субъект формирует убеждение, что р, таким же способом, что и в актуальном мире, его убеждение истинно236.
