«Как вам это удалось, – спросил главврач Зауэр на следующий день на конференции, после доклада медсестры, – одному справиться с Бехзадом!». «Я ведь тоже была!» – напомнила медсестра. Зибенкотен молча отвёл глаза. «Ничего, бывает, – примирительно сказал главный врач, – Зибенкотен не хотел плохого, он хотел как лучше!». Кислее всех был телесно-ориентированный Хагелюкен, который понял, что навсегда лишился своих ключей.

«Моя “люляшка” соизволила уйти в отпуск! – радостно объявила Мина. – Фу, терпеть её не могу! Такая вся из себя, но оперирует она хорошо, ничего не могу сказать! Вот только не пойму, почему администрация так плохо относится к главному врачу! Он ведь очень хороший человек! Правда?». «Да ничего, действительно, хороший», – согласился я. «И ко мне очень хорошо относится! Ещё хорошая баба – Клизман, она тоже ко мне хорошо относится! Шнауцера, если честно, боюсь, да ну его к чёрту! А вот Кокиш – хорошая баба! Мне цыганка нагадала на картах, что у меня будет враг – это «люляшка», конечно! – И очень большой друг – человек за тебя будет! – сказала. – Это Кокиш, конечно! Как нагадала, так и сбылось! Вот только не понимаю, что главный врач и Клизман между собой не поделили, никак не могу понять! Оба хорошие, и он хороший мужик! Правда?». «Да, хороший», – согласился я. «И я так считаю!» – подтвердила и Мина.

«Не знаю, что делать, посоветуйте! – радостно ввалилась на следующий день ко мне в кабинет Мина. – Представляете, что Кокиш предложила: – Иди, говорит, в кабинет “люляшки” работать – занимай её кабинет! А вы, что думаете?». – «Я бы не пошёл». – «А почему?!». – «А что будете делать, когда Люлинг вернется и застанет вас в своём кабинете?!». – «Подумаешь, какая цаца! Это что, её собственность?!». «Во-первых, табличка с её именем на дверях! Да и книги, вещи её в кабинете!» – попытался я остановить «локомотив» – Барсук Мина. – «Подумаешь, нужны мне её вещи! Ведь Кокиш права! Мой кабинет внизу, а я хочу наверх на ее место, тогда у меня будет своя секретарша – фрау Пирвоз! Она ведь на двоих: на главного врача и «люляшку»! А сейчас будет на меня и главного врача работать! Хочу иметь свою секретаршу!». – «Ну, тогда переходите». – «Да мне, честно говоря, как-то всё равно, будь что будет! Так, всё уже надоело! Ну ладно, потом заскачу!».

«Hallo, das ist Mina (привет, это я – Мина!)» – позвонила тут же Барсук. – «А почему по-немецки?!». – «Так я уже в кабинете у фрау Клизман! У нас к вам большая просьба! Никого, как оказалось, нет для дежурства! Не подежурите сегодня, а?». – «Зайдите ко мне, пожалуйста!» – ответил я. «Я сейчас, через 15 минут. Я тут у фрау доктор Клизман, нам нужно решить один вопрос, что с больным делать!».

«Да, это я! Ну что, подежурите?» – заскочила Мина через 5 минут. «Сядьте, и слушайте меня внимательно! – сказал я Мине, сдавленным от волнения и злости голосом. – Вы что делаете! Зачем вы мне устраиваете здесь Советский Союз в худшем виде?! Что вы меня подставляете?!». – «Ах, это вы по поводу дежурства! Так я же только спросила! Клизман меня попросила, она постеснялась у вас спросить, тогда я ей и предложила, что сама у вас спрошу. Извините, если я вас обидела, я не хотела вас обижать, если не можете подежурить, то мы с Клизман другую кандидатуру поищем». – «Вы что, не понимаете, что творите! Вы меня при ней спросили из её кабинета по-немецки! Если хотели спросить, то вы знаете «мой адрес», могли зайти, так же как сейчас, и спросить! Или если по телефону, то по-русски или из своего кабинета!». – «Да, я как-то не подумала, мне стало жалко Клизман». – «Ну и подежурили бы сами!». – «Так, я не могу!». – «Значит, вы решили меня подставить!». – «Да нет, просто не подумала, извините, если я вас обидела». «Меня нельзя обидеть, меня можно только разозлить! И сейчас вы меня разозлили! Я надеюсь, что вы поняли, и мне не придется с вами ещё раз на подобную тему разговаривать!». – «Да, да, извините. Представляете, а главный врач всё-таки сволочь оказался, оказывается, он меня не хотел! Мне это Клизман сказала, и поэтому Кокиш взяла без него». – «Он даже и не знал, что она вас берёт! Это меня он не хотел принять, он же с вами не вёл беседы перед приёмом на работу!». – «А почему меня взяли?». «Потому что я оказался дураком! – хотелось мне ей ответить, но сказал: – Потому что вас Кокиш решила взять! – объяснил я ей, не досказав: «Чтобы с вашей помощью досадить Люлинг и одновременно главному врачу, поместив вас – ассистентку в его приёмной, как “таран-вышибалу”!».

«Не знаю, что делать, посоветуйте! – спросила Мина совета через полчаса. – Кокиш предложила мне, за деньги естественно, заниматься еще функциональной диагностикой!». – «Ну и занимайтесь!». – «А зачем?». – «Затем, чтобы Клизман была довольна и, во-вторых, если с Люлинг не поладите, то будете клинике нужны еще и в этом качестве!». – «А причём здесь Люлинг! Может она уйдёт отсюда раньше меня!». «Может быть, но кто вам тогда даст характеристику, что вы прошли специализацию?! Ведь только она имеет право ее дать для Дrztekammer (врачебная палата)! Иначе, вам не засчитают один год специализации, и вы не сможете сдать на специалиста – Facharzt(а)! Вы должны быть заинтересованы, чтобы она хотя бы еще год продержалась здесь!». «Так пусть будет, на здоровье! Я никому не враг и мне её даже иногда жалко, когда Кокиш её унижает! Но, знаете, мне как-то ничего не охота, и знаете, я ведь электрокардиограмму не понимаю!». «Тогда зачем спрашиваете? Соглашайтесь на осмотр больных». – «Почему же, я могу почитать об электрокардиограмме! Что, разве это сложно?!».

«Сможете ли вы расшифровывать электрокардиограммы, пока фрау Пусбас в отпуске?» – спросил Зауэр на следующее утро Мину на конференции. Мина «взяла листок бумаги перед ртом», по выражению Клизман, т.е. промолчала. «Можете?» – повторил вопрос главный врач Зауэр. «Хорошо, попробую», – негромко произнесла Мина. «Попробую! Но вы умеете это делать? Работали в этой области, есть опыт?» – спросил Зауэр. «Нет, но постараюсь», – совсем тихо ответила Мина. «Как это «постараюсь»! – не понял главный врач Зауэр. – Умеете или нет?». Мина, натужившись, посмотрела на меня, как абитуриент на вступительном экзамене, жаждущий спасительной подсказки от соседа, а то вот сейчас «случится…»! Но я не знал, что ей подсказать. Наконец, Мина выдавила: «Не умею, но попробую». «Нет, так не годится, так не пойдёт!» – непонимающе посмотрел на неё главный врач и отвернулся. «Ладно, – продолжал он, обращаясь к Клизман, – кто будет проводить осмотр больноых при поступлении, пока Пусбас в отпуске?». «Вот она – фрау Барсук!» – указала Клизман на Мину. «Нет! – сказал главный врач. – Кто-нибудь другой!».

«Вот негодяй – сволочь, тьфу на него! – возмущалась Мина после конференции. – Недаром его не любят! Он мне сразу не понравился! И что он ко мне прицепился?! Вот Клизман хорошая баба! А я уже в кабинете “люляшки”! И, конечно, мне там намного лучше, чем в моём прежнем! Сколько пространства! Кресло такое – одно удовольствие! И, честно, мне уже надоело сидеть на стуле в моём прежнем кабинете, такой же, как у вас! Зайдите ко мне, посмотрите какой у меня теперь прекрасный кабинет! Так, честно говоря, всё мне надоело и всё равно – будь что будет! Заходите, пойдёмте сейчас», – обратилась Мина к моей жене. «Ну, пойдёмте», – согласилась та. Проскочив в свой кабинет, раньше нас обоих, Мина тут же забралась в кожаное кресло с большой тесненной спинкой, и сразу стала похожа на свою «люляшку», только толстую «люляшку» – из Оша. «Тут у неё столько хлама, я бы половину выбросила!» – указала она на стол и полки на стене. «Так это же книги!» – удивилась жена. «Ну и что, зачем они нужны, что на работе читать? Только пыль собирают! Я бы лучше цветов побольше понаставляла!». «Здесь же должно быть стерильно – инструменты! Люлинг больных смотрит здесь, в кабинете!» – возразила жена. «Так пусть смотрит больных внизу, подумаешь барыня! – возмутилась Мина. – Кстати, надо сказать секретарше Пирвоз, – как бы вспомнила Мина, – пусть принесёт мне из сестринской истории болезней! “Люляшка” всегда её заставляла это делать, а ну-ка – позвоню сейчас!». «Халлё, это я – фрау доктор Мина Барсук! Ания, принеси-ка мне историю болезни на больного Либиха!». «Посоветуйте, что мне делать, – после указания секретарше обратилась тут же ко мне Мина, – вы ходите, я знаю, на конференции руководящего звена клиники! На них, когда была, и моя “люляшка” ходила, но её сейчас нет! Значит, получается – теперь я должна вместо “люляшки” ходить? Я, ведь, сейчас главная Kцrperarzt (врач по телу, в отличие от Seelenarzt, врача психиатра, психотерапевта – по душе)!». – «Это вам надо? Я бы сам с удовольствием не ходил, если бы не обязали!». «Но конференции ведь Шнауцер или Кокиш ведёт, а я хочу знать линию руководства! – возразила Мина. – Хорошо, я разберусь – попрошу Кокиш разрешить мне вместо “люляшки” ходить!».