Но она же видела. Он на её руках погиб. П о г и б.

Он был достоин жизни и счастья больше всех. Больше неё. В миллионы раз. А погиб, спасая ей жизнь.

Сядом с ней уселся Лукас. Девушка даже не услышала, как он подошёл. А впрочем, ей было совершенно всё равно. И разговаривать, тем более с ним, не хотелось настолько, что соскочить сейчас со скалы и полететь вниз, чтобы разбиться к чертям, захотелось ещё сильнее.

— Можно?

— Отвали, Черничка. — негромко огрызнулась она.

Лукас усмехнулся.

— Ты всем клички даёшь?

— Нет, ты один такой избранный.

— Оу, польщён.

— На здоровье.

— Слушай… Прости, если я мешаю. Но я понимаю каково это. — насмешливый тон исчез. Появилось сочувствие. Склизское и противное сочувствие, которое Майя так ненавидела.

— Не думаю. — холодно ответила блондинка.

— Правда. В Лабиринте у меня была близкая подруга. Тот месяц, что я жил до прибытия Райли она была единственным моим близким человеком. Её звали Мисси. Мисси для меня была, наверное, как для тебя этот светленький… Ньют. — сердце пропустило удар. Майя перевела на парня взгляд.

— И где же она?

— Её растерзал гривер. Когда мы выбирались. Прямо на моих глазах.

Лукас не смотрел на неё. Он глядел куда-то перед собой и лицо его окаменело. Наверное, вспоминал тот день. Майя почувствовала вину и поспешно отвела глаза.

— И как ты справился?

— Первую секунду просто не понимал, что это действительно случилось. А вокруг эта бойня, надо бежать, спасаться. Потом выяснилось, что на самом деле происходит в мире, вертолёт, корпус, медики, осмотры. Потом Арис, который прибегает и говорит, что это — ПОРОК, что надо бежать, иначе мы все трупы. А потом стало ясно, что мы в любом случае трупы.

Майя нервно хихикнула.

— Улыбаешься. — заметил Лукас.

— Это истерика, парень. Прости за грубость. Просто Фаркл… — она умолкла, чувствуя, как в горле застрял ком.

Парень кивнул.

— Понимаю. Представь, каково было мне — Райли за несколько дней до этого забрала Правая Рука, а Мисси погибла.

— Ты, должно быть, очень рад снова увидеть Райли.

— Не то слово. Я и не надеялся, что она ещё жива. — Лукас вдруг горько усмехнулся. — Райли всегда её недолюбливала. Точнее, наше с ней общение.

Майя мрачно усмехнулась и уставилась на маленький цветок, усердно растущий средь каменных глыб. Хрупкий и прекрасный, но в тоже время такой беззащитный в этом чудовищном мире. Прямо как они. Как Фаркл.

Лукас рядом с ней молчал, и это была лучшая поддержка, которую он мог ей сейчас оказать. Девушка уже могла проводить параллели их Лабиринтов. Лукас — это она сама, и прибыл он за два месяца до побега. Фаркл — это Райли, Ньют — это та самая Мисси. По спине пробежал холодок от одной только мысли, что Ньют может исчезнуть. Он всегда будет с ней.

Он ей нужен. Но ей и Фаркл был нужен.

— Кстати, Райли просила передать… Что ей очень жаль. Я видел её, она никогда не была такой расстроенной. И, кажется, она сама не понимает, почему, но его смерть для неё просто ударом стала.

— Угу.

— Поговори с ней. Ну, по-девчачьи. Тебе подруга не помешает сейчас…

— У меня есть подруга.

— Та, что с ПОРОКом улетела?

Камень на душе стал вдвое тяжелее.

— Прости. — тут же добавил Лукас. — Я сволочь, я знаю. Но из личного опыта, тебе нужно выговориться. Вот я этого не сделал… И не советую тебе повторять. Не носи это в себе. И не вини никого. Смерть такая штука, которую все бояться, кроме тех людей, которые уже погибли. Мне кажется, Фаркл готов был умереть за тебя, и он ни разу не пожалел бы об этом. Цени такой его поступок, но не жалей, ты была бы виновата в его смерти, если бы сама толкнула его под пистолет. Лучше подумай, есть ли ещё люди рядом с тобой, готовые на такое? Или, может, ради которых ты бы так легко бросилась под пулю?

Есть ли?..

Майя задумалась. Лукас смотрел на неё, но не требовал ответа. Она была ему в какой-то степени благодарна. И это был первый их разговор, после которого ей не захотелось набить ему его слащавую мордочку.

Она поняла, что он прав. Но она, конечно, не скажет ему об этом. Майя, кряхтя, встала и пошла обратно к спуску.

— Я такой плохой собеседник? — окликнул её Лукас.

— Ага. То есть, нет… Спасибо тебе конечно, но мне просто сейчас нужен…

— Кто-то другой. — закончил за неё парень и улыбнулся. — Я понимаю.

— Всё-то ты понимаешь. — закатила глаза она. — Ладно, всё равно, спасибо, Лукас.

И она побежала в лагерь, оставив Лукаса сидеть одного и даже не заметив, что впервые назвала его по имени.

Уставшие, не спавшие всю чёртову ночь, глэйдеры и остатки Правой Руки собирали уцелевшие вещи, продукты, оружие и прочее жизненно необходимое, думали, что им теперь делать. Майя постаралась не задерживать на этом своё внимание. Перешагивая через обломки и тела, она шла к нему. Ньют вместе с остальными сидел, понурив голову, и ждал решения их дальнейшей судьбы. Заметив приближающуюся Майю он встал, обеспокоенно сведя брови.

— Что-то случ…

— Ньют, я хочу его похоронить. — выпалила она.

— Что?

— Фаркла. Я хочу… Понимаешь… По-нормальному. Не хочу, чтобы он просто сгнил здесь. Ты мне поможешь?

Ньют поджал губы и кивнул. Вдвоем они нашли подходящее местечко, чуть ниже по склону от общей поляны. Майя осталась сторожить найденное место, а Ньют сходил за лопатой и перенёс Фаркла. Всё это произошло без единого слова с обеих сторон.

Пока парень копал рыхлую песочно подобную землю, Майя сидела на траве рядом с Фарклом. Лёгкий прохладный ветер свистел в ушах, теребил выбившуюся прядь волос, из-за чего ей приходилось регулярно её поправлять. Приятное чувство. В пустыне такого и в помине не было.

Она думала то о себе, то о Фаркле и ласково смотрела на него, гладила по волосам, держала за холодную омертвевшую руку, то о маме, чей голос она вчера слышала, то о Ньюте. Блондин усердно, не глядя в её сторону, вонзал в землю лопату, хотя весь уже взмок. Майе захотелось обнять его — да, грязного и потного — и просто выговорить всё, что она думает. А ещё лучше, поплакать.

Спустя где-то полтора часа и метр глубины, он остановился.

— Больше и не надо, наверное?

Майя кивнула. Они осторожно переложили Фаркла в яму. Как будто бы спящего, а не мёртвого. Глаза закрыты, бледный, холодный — он, в отличие от Ньюта, всегда был холодный. Вот только пятно на груди. Уже потемневшее, засохшее и прилипшее к коже.

«Спасибо тебе. Я тебя люблю, Фаркли» — подумала она и поцеловала его в лоб.

Они накрыли его куском материи, которая ещё вчера была палаткой, и Ньют, переведя дыхание, снова взялся за лопату, чтобы закапывать.

— Стой. — вдруг прервала его Майя. Она, совершенно случайно, засунула руку в карман и нащупала там листок. Тот самый рисунок, сделанный в тихое утро в Глэйде. Это было меньше двух недель назад? А по ощущениям, в прошлой жизни.

— Не знал, что ты рисуешь.

— Да, я тоже. — усмехнулась она. — Скучаю по Глэйду.

— Я тоже. Ты хочешь оставить рисунок с ним?

— Да. Теперь уже точно ничего не будет как раньше. Фаркл хоть и не любил Глэйд и ужасно боялся всего на свете, но он был его частью, частью моего Глэйда. Неотъемлемой. И… Знаешь, я очень часто замечаю, что есть какие-то вещи, которые нельзя объяснить, я просто чувствую, что нужно вот так, и делаю. Фаркл сказал, что верит в меня. И хотя он не видел этот рисунок, я знаю, что он бы сохранил его у себя, даже если я бы решила его выкинуть. Не знаю, может это у меня шарики за ролики уже.

— А может вы просто были близки до Лабиринта.

— Может. — согласилась Майя и, наклонившись, сунула потёртый листочек с выцветшим карандашным рисунком в руку Фарклу. Она ещё раз осмотрела его — каждую черту его лица, вспомнила, как он улыбается, хотя он не так часто это делал, вспомнила звук его голоса, смех, сияние океанических глаз. Она поклялась себе, что скорее умрёт, чем забудет что-нибудь о нём.