— Томас, на что ты нажал?.. — недовольно буркнул Фаркл, подходя к экрану вместе с остальными.
— Здравствуйте, — начала женщина негромким прохладным голосом. — Меня зовут доктор Ава Пейдж. Я исполнительный директор департамента специальных проектов кампании ПОРОК. Если вы смотрите это, значит вы успешно прошли испытание Лабиринтом. Хотела бы я лично присутствовать там, чтобы поздравить вас… — женщина замолчала. Тут Майя разглядела позади неё ту самую лабораторию, в которой они сейчас находились, только целую, светлую, работающую, и невероятную суету её сотрудников. — Но обстоятельства, похоже, препятствуют этому. Я уверена, сейчас вы все в полном замешательстве. Рассержены, даже напуганы. Я лишь могу заверить вас, что всё, что с вами произошло, всё, что мы с вами сделали… У всего этого была причина. Вы этого не помните, но Солнце спалило нашу планету. Миллиарды людей погибли в огне, — женщина пропала с экрана, уступая место видам горящих городов с серыми жухлыми домами, паникующих людей, гор мусора и пепла. — От голода. По всему миру. Последствия были невообразимыми. Но потом стало ещё хуже. Мы назвали это Вспышкой — смертельный вирус, поражающий мозг. — картинка снова сменилась. На экране высветилось что-то, лишь смутно напоминающее человека. Глаз у него не было совсем, просто чёрные дыры, вся кожа превратилась в одну огромную набухшую чёрную вену. Человек беззвучно кричал от боли, извиваясь в конвульсиях. Майя почувствовала, как к горлу подступает тошнота, но оторвать глаза от экрана она не смогла. — Он беспощаден, непредсказуем, неизлечим… Так мы думали. Но со временем появилось новое поколение, способное противостоять вирусу, и тогда у нас появилась надежда на лекарство. Но поиск его обещал быть сложным. Подростков необходимо было протестировать, даже пожертвовать ими. Только в условиях агрессивной среды можно было изучить деятельность их мозга. В общем, всё, что угодно, чтобы понять, что делает их особенными. Что делает вас особенными. Вы можете не понимать этого, но вы для нас очень важны. К несчастью, ваши испытания ещё только начинаются. Вы очень скоро узнаете, не все одобряют наши методы. Прогресс слишком медленный, а люди напуганы. — в лаборатории, там, за Авой Пейдж вдруг что-то взорвалась. Суетившиеся работники начали падать замертво от выстрелов пришедших людей в чёрных костюмах и глухих масках, полностью закрывающих лица, но женщина не обращала на это никакого внимания. — Может уже поздно для нас. Для меня. Но не для вас. Внешний мир ждёт вас. И помните… — Пейдж достала невесть откуда пистолет и приставила дуло к виску. — ПОРОК — это хорошо.
Раздался выстрел, и запись оборвалась. Майя поняла, что за это время она почти не дышала.
Неподалёку от них что-то щёлкнуло, открывая новые последние двери. Всё. Они могут уходить. Но стоит ли, если там всё именно так, как сказала Ава Пейдж? Хотя, с какой стати они могут ей верить? Майя почувствовала, что смертельно устала. Ей было уже всё равно, сейчас она готова просто лечь и уснуть, не думая о каких-то там проблемах мирового масштаба.
— Всё кончено? — с нескрываемой надеждой спросил Чак. Никто не знал, что отвечать на это.
— Она сказала, мы важны. И что же нам делать теперь? — Ньют и все остальные посмотрели на Томаса, который, кажется, впервые был без понятия.
— Я… Не знаю… Но однозначно нужно убираться отсюда.
— Нет.
Резкий голос заставил всех обернуться. Недалеко от глэйдеров стоял Галли. Но только что-то с ним было не так. Лицо его было перекошено от боли, щёки — мокрые от слёз, а в руке с зияющими чёрными венами он сжимал заряженный пистолет. Во второй держал небрежно откинутый ими аккумулятор. Ужаленный.
Когда он догнал их? Как пролез через гриверов после обвала, да так, что его и не заметил никто?
— Нам не уйти. — упавшим, сдавленным голосом сказал он.
— Нет, Галли, мы выбрались… — попытался Томас. — Видишь? Мы свободны…
— Свободны?! Ты думаешь, там мы будем свободны? Нет… Из этого места не выбраться. — трясущимися от истерики руками, Галли направил оружие прямо на Томаса. Глэйдеры испуганно отшагнули назад.
— Галли, слушай, ты не в своём уме. Мы можем тебе помочь. — сказал брюнет, успокаивающее выкинув руки перед собой. — Опусти оружие.
— Моё место в Лабиринте…
— Опусти пистолет. — повторил Томас как можно мягче.
—… Как и всех нас! — закончил Галли и медленно спустил курок. Громкий крик.
Кто-то со спины резко заставил Майю согнуться, так, что та едва не потеряла равновесие. А как только она снова смогла выпрямиться, из груди Строителя торчало копьё. Он несколько раз жадно захватил губами воздух, после чего безжизненно свалился с ног в осколки.
Блондинка огляделась, ведь выстрел-то был, она точно слышала, и… Майя прижала ладонь ко рту, еле сдерживая крик. На груди Чака растекалось кроваво-красное пятно.
— Томас… — прошептал мальчик и упал. Бегун и Майя подхватили его и аккуратно опустили на пол. Вечно румяное пухлощёкое лицо Чака вмиг потеряло все краски. Томас склонился над ним, тормоша за плечи.
— Чёрт… Чёрт, Чак, смотри на меня! На меня… Смотри… Чак, я с тобой, только держись!
Оба — и Томас и лежащий в его руках Чак — вдруг стали расплываться. Голова загудела, будто это в неё только что выстрелили. Нет, не Чак, кто угодно, но не этот ни в чём не повинный ребёнок. Он заслуживает жизни больше их всех.
— Возьми это… — услышала она тихий голосок Чака. — Спасибо.
В пальцах Томаса мелькнула деревянная фигурка. Майя узнала её — во время дождя, когда все они ждали Алби с Минхо из Лабиринта, она подсела к Чаку в гамак. Он сначала засмущался, попытался спрятать фигурку, но потом рассказал ей о маме, о том, как хочет вернуться к ней. Она поняла его. Помогла доделать фигурку.
— Спасибо. — повторил Чак и замолк. Глазки в последний раз блеснули, как будто бы кто-то чиркнул в них спичкой, и погасли навсегда. Рука, до последнего цепляющаяся за рукав Томаса, бессильно сползла на пол. По щекам потекли обжигающие слёзы, плечи затряслись, как будто всё то, что свалилось на них, выдерживать уже не было сил. Все страхи, весь стресс, всё волнение и вся боль ливнем полилась из неё наружу, и она не знала, как это остановить.
Чак погиб. На её глазах убит человек.
Майя почувствовала чью-то ледяную руку, находящуюся рядом, ухватилась за неё, переплетая пальцы, и уткнулась в родное плечо, содрогаясь от бесшумных рыданий.
Чака она знала два месяца. Кудрявый пухляш, пусть и ещё маленький, местами даже надоедливый, кого-то до боли напоминал ей. А теперь он умер, как, возможно, и тот, о ком она, увы, не помнит. Умер героем.
В лабораторию проник яркий дневной свет, внутрь вбежали люди, похожие на тех, что напали на ПОРОК в оставленном Пейдж видео. Они махнули подросткам рукой в сторону света, сказав что-то вроде «Бегите, туда!», Майя слышала из словно через вакуум.
Нечётко. Расплывчато. Глухо.
Рука, за которую она держалась легонько потянула. Девушка нехотя оторвала взгляд от Чака, и, мысленно попрощавшись с ним, слепо побежала на свет.
Стоило им выбежать на улицу, как в лицо ударил сильный обжигающий ветер вперемешку с колючим песком. Прикрывая глаза, они, окружённые со всех сторон неизвестными, добрались до небольшого вертолёта, приземлившегося неподалеку. Опережая друг друга, глэйдеры влезли в него, усаживаясь на грязный пол — стоять там не было ни места ни сил. Чуть ли ни силой запихнув внутрь Томаса, двери закрылись, послышался гул лопастей, и вертолёт, покачиваясь, оторвался от земли.
Один из людей, сидящий рядом с ними, снял с лица маску и оглядел глэйдеров с неким подобием улыбки.
— Не бойтесь. Теперь вы в безопасности, можете расслабиться. Скоро всё изменится. — произнёс он совершенно непринуждённо.
Майя сильнее сжала ладонь Ньюта, прижимаясь лбом к оконному стеклу, и через минуту ей открылась огромная, устрашающая бетонная конструкция, расстилающаяся на много киллометров вдаль и вширь, в центре которой она увидела небольшую зелёную кляксу Глэйдевского леска — Лабиринт. Он был ещё больше, чем ей казалось.
