Но знал кое-что о себе, что его очень настораживало.

Когда они танцевали ему захотелось снова поцеловать её. Нежно прикоснуться к её губам для того, что бы снова почувствовать их тепло, нежность и мяту с мёдом и шоколадом.

Его окликнул Фаркл. Волшебная у этого юноши способность: вырывать людей из мылей, когда они в том нуждаются.

— Привет.

— Привет. Ты пойдёшь завтра к Майе?

— Она меня не звала.

— Звала, только через меня. Пошли. Только без ваших выкрутасов.

Брови Лукаса дрогнули.

— Каких таких выкрутасов?

— Ой, да ладно тебе! Без этих взглядов, как будто она — все звёзды на небе, танцев со счастливыми улыбочками, обычный скромный дружеский подарок, без всяких намёков на что-то ваше личное! Она ладно, но ты-то должен головой думать, а не кое-каким местом! — лицо Фаркла выражало злость.

— Что ты так волнуешься?..

— Я обещал быть рядом с ними, если ты разобьёшь им сердца! А завтра… Я не хочу думать о том, что произойдёт завтра. Но клянись мне, что ты ни разу за весь день и все последующие не заставишь улыбку Майи потухнуть. Не оставайся с ней наедине. Не дари что-то сугубо личное. Ты ей и себе  сделаешь только хуже.

Лукас тупо глядел на него. Он не знал, что такого ужасного может случиться завтра. Но от понимал, что этот, в прошлом, Мистер Водолазка был прав. Не нужно мучать ни её ни себя. Вон, у тебя Мисси есть! Прекрасная, до тошноты в тебя влюблённая, согласная с каждым твоим словом и… Не та.

Просто на просто не та.

Почти всю ночь Майя беспокойно проворочилась в кровати.

Ей мерещилось, что слышит не спокойные шаги и разговоры между Кэти и Шоном. Слышалось, как будто никто из них не спит почти всю ночь. Слышалась гроза и сильный дождь.

Но самое странное: из её головы не выходила песня, под которую она с ним танцевали.

Она звучала как утешающая колыбельная перед трудным днём.

Что трудного? Очередной день рождения, уже семнадцатый по счёту. Но почему-то внутри было какое-то жгучее выжигающие чувство тревоги.

Завтра что-то должно было случиться. Женская интуиция.

Луна пробивалась через тоненькую шторку, и её свет постоянно сбивался фонарями вывесок и машинных фар.

Судорожный вздох. Нет слёз, их просто нет, по какой-то магической причине. Она вообще разучилась плакать. Всё выплакала год назад. Так что просто вздох. Но в нём было столько отрицательных и больных эмоций.

Почему её лицо не светится от счастья, как это было рядом с ним?  Что изменилось? Как она может чувствовать себя беспокойно в родном доме?

Просто рядом с ним она забывала о своих проблемах, даже тех, которые пока что не наступили. Он выносил её из мира и оставлял в куполе, где просто нет проблем. Где язвительные шутки в его сторону, где смех, улыбки и дождь. Теперь уже она не может не любить дождь.

Рано или поздно, но она уснула. Не крепко, специально на случай ужасного сна. В этом её опасения как никогда подтвердились.

Она увидела совершенно другое. Сон переменился. И стал в разы ужаснее.

Снова спортивный зал. Снова он. Снова их танец. Они так близко друг к другу. Он улыбается. Она тоже. Вдруг пол под её ногами проламывается. Она летит куда-то вниз и прилетает в Лондон. На неё смотрит Райли и качает головкой. Затем взмах! И Меттьюз облочается в свадебное платье. Улыбаясь идёт к Лукасу, стоящему у алтаря. А Майя одна. Одна в целом свете. Где же Фаркл?

Он рядом с Райли. Вместо отца. Смотрит на блондинку своим взглядом «А я ведь говорил». Ты прав Фаркли, ты всегда прав.

Потом их дети. И у Джоша тоже. А она сидит одна в своей пустой квартире и рисует. А рядом Шеннон. Она возмущённо кричит о том, что Майя бездарность и ей нет места в этом мире. Ни для кого.

Майя проснулась в холодном поту. Жадно вгладывая воздух и сжимая в руке простыню. Сердце билось как сумасшедшее. Из-под двери ещё пронизывался свет. Значит, они ещё или уже не спят.

Майя рухнула на подушку. Больше спать нельзя. Иначе она снова увидит это будущее. Перед глазами всё поплыло. И нет, это опять не слёзы. А как хотелось выплакаться! Чтобы всё это вышло из неё! Когда она в последний раз плакала? Год назад? В день «разрыва» с Фарклом? Нет. Тогда в душе. Одна одинокая слезинка.

В голове всё пульсировало.

Этот день ещё не успел начаться, а она уже хочет, чтобы он как можно скорее закончился.

Сейчас ей как никогда нужна ледяная ванная. Чтобы струи стекали по её лицу и смыли эту липкую тревогу.

Но ночь напомнила о себе и глаза всё равно закрылись. Вместо сна была чернота. Какие-то пятна, переливающиеся в разные узоры и фигуры. Ничего, что могло бы довести её до инфаркта.

Утро не могло не наступить. К сожалению. В первые в жизни Майя всеми силами стралась не думать о предстоящем празднике, оттягивать этот момент как может. Женское предчувствие никогда её не обманывало. Так ей и мама всегда говорит.

Как во сне, Майя проснулась, вышла из комнаты, умылась, переоделась и пошла к родителям.

— С днём рождения! — тут же закричали они. Глядя на их счастливые лица, колпаки на головах и кучу шариков улыбка всё же вырвалась.

Шон подхватил ее и начал кружить. Майя завизжала.

— Всё! Ты больше не ступишь на эту землю! — тоном Волан-де-Морта сказал Шон.

— Пусти!

— Ну ладно. Ты уже тяжёлая барышня.

И он поставил её на пол. Она улыбалась и смахивала с лица непослушные пряди волос, постоянно залезающие на глаза. Глаза же ярко светились. Но в них как-будто была маленькая тучка. Но Шон Хантер постарался не заметить её. Он не хотел чтобы сегодня она грустила.

Он не хотел, чтобы она вообще грустила.

— Для подарков уже пришло время или сначала поешь? — подала голос Кэти.

— Что за вопрос?! — но при этом она задумалась.- Давай сначала поем.

После прекрасного праздничного завтрака (а им стали не менее прекрасные сендвичи с тунцом) Майя пулей полетела в комнату Кэти и  Шона.

— Где же? Где? — она чуть ли не прыгала от предвкушения. Такое детское сосояние. Странно, но начало дня ей очень даже нравилось. Может предчувствие не всегда право? Она же тоже не экстрасенс!

Родители сжалились над ней и наконец подарили свой подарок. За который они не заплатили ни цента, но в котором было столько любви и заботы. Мечты маленькой Майи Харт сбывались.

И этим подароком она готова была ограничится. Ей никто уже не сможет сделать подарка лучше. Майя держала у себя в руках  маленький «градусник» с двумя ярко-красными плосками. Дыхание замерло.

— Мам…- она не узнала свой голос.- Ты… Беременна?

Кэти кивнула. Она улыбалась, но в её глазах блестели слёзы. Майя и сама была готова расплакаться. Внезапно она обернулась к Шону.

— Ну ты даёшь! — и сунула ему под нос «градусник».

Шон усмехнулся.

— Спасибо, я уже видел.

Майя скорчила ему рожицу.

— Ты совсем скоро будешь чьей-то сестрой. Ты рада, милая? Прости, что не сделали тебе нормальный подарок, просто…

Майя напрыгнула на неё и крепко обняла.

— Мамочка, это замечательно. Это лучшее, что ты могла подарить мне сегодня. Ты исполняешь мои мечты. Конечно, я бы хотела, что бы это случилось лет на пять пораньше, но сейчас… Спасибо.

Кэти громко всхлипнула.

Семейная идилия. Не хочется её разрушать.

— А во сколько придут твои гости? — спросил Шон.

Вот так просто. И она снова помрачнела.

— Не знаю. Когда захотят тогда и придут. А не захотят вообще не придут. Это мои друзья — у них всё не как у нормальных людей, — она пожала плечами и вместе с мамой пошла готовить.

— Разве ты не оденешься?

— Зачем?

— Это праздник, Майя. Нарядись! Хуже уже точно не станет.

О чём могла знать Кэти Хантер? Ни о чём. Зато её дочь знает многое, по этому слова «хуже не станет» её вогнали в настоящую депрессию. А вдруг станет?

— Не трогай мои волосы! — пригрозила она Шону.

— Но ты же настоящая принцесса!.. С гнездом на голове! — вынес свой «модный приговор» её папочка.